...и возблагодарим Господа за языковый пруд, к которому мы все спускаемся, чтобы напиться.
Название: Я никогда не бывала в Бостоне (Have Never Been to Boston)
Автор: Wyndgyrl
Ссылка на оригинал: здесь
Переводчик: Crisl
Рейтинг: PG
Персонаж/Паринг: Дон
Время действия (спойлеры): середина 6 сезона
Краткое содержание: (только для фиков, естественно)
От автора: надо вывесить, чтобы заставить себя закончить перевод, а то так и будет валяться.
Отказ от прав: да
читать дальшеЯ никогда не бывала в Бостоне.
Моя сестренка права, конечно. Разумом я понимаю это. Разумом я понимаю, что она даже не моя сестра!
Но мое сердце говорит мне совершенно другое. И мое сердце говорит мне, что я провела несколько самых счастливых месяцев своей жизни здесь, на этой улице! Здесь все выглядит также, как и два года назад, когда я уехала. Ну вот, теперь я собираюсь плакать? Так много воспоминаний!
Так, и что я слушаю? Мой разум или мое сердце? Если я слушаю разум, то я не имею ничего. Никого. Я – урод, не человек. Но моя сестра не слушает свой разум. Мои друзья тоже. Они любят меня, и я люблю их. Сердце победило! Вот так.
И мое сердце знает дорогу, не так ли? Я вышла на Амтрак и перешла на Оранж Лайн даже не задумываясь. Пересекла 71-ю и вышла на Чарльз. Я всегда так возвращалась домой из магазина. Сейчас идти на юг, примерно квартал и ... там это. О, ничего себе.
Мой дом! Уже седьмой час, так что мое сердце думает, что Папа едет домой. Но моя голова знает, что моего папы тоже никогда не было в Бостоне. Фактически, я никогда не видела своего папу. У меня нет отца.
Выиграй разум - его машина не здесь. Что это за дети играют в моем дворе? Что это за глупый футбольный хлам в моем окне? Где моя кормушка для птиц? Почему краска синяя? Мой папа перекрашивал все это! В белый цвет. Мы сделали все так здорово! Все разваливается.
" Почему ты плачешь? " маленький мальчик стоит около меня.
" Я жила здесь со своим отцом. " Ребенок молча смотрит на меня. Я поворачиваюсь и иду прочь.
Я могла бы пойти, увидеть школу. Это вернуло бы воспоминания. Хотя, не слишком хорошие. Но это не то из-за чего я приехала в Бостон.
Я приехала, чтобы сказать до свидания ... ей.
Так что я иду вниз по своей старой улице, точно так же как я делала это миллион раз после школы. Мой папа убил бы меня, если бы знал, как далеко я ходила! Он думал, что мой друг живет через пару кварталов. Пару? Приблизительно сорок!
Скамейка. Сколько часов я проводила на ней, в ожидании №22, чтобы поехать к ней? Больше времени, чем я проводила с ней! По крайней мере, я так это чувствовала. Но не поймите меня неправильно. Сидеть и ждать автобус, который отвезет меня к ней – это так здорово.
Я сижу и смотрю на людей, входящих в видеопрокат через улицу. Это не тот магазин, который был тогда, но люди очень похожие. Моя рука наталкивается на что-то вырезанное в деревянной скамейке.
О, Боже! Я дрожу? Я знаю что это, прежде, чем смотрю вниз. Сердце и наши инициалы. Я провожу пальцами через углубления, которые вырезала сама. Дыши глубже. Успокойся.
Я должна позвонить Баффи. Она будет так сердита. Я ехала несколько дней и не хочу, чтобы она слишком волновалась. Мы довольно сильно поругались. Она не разрешала мне ехать сюда. Прежде всего, это слишком опасно. Во вторых, слишком дорого. В третьих, я никогда ведь не бывала в Бостоне! Она повторяла и повторяла это. Но она помнит, как я уехала в Бостон. Я поехала с отцом, когда мне было почти двенадцать, и мои родители разошлись. Баффи и мама переехали в Саннидейл, а мы в Бостон. Так это было в воспоминаниях, которые монахи вложили во всех. Почему они дали мне именно это воспоминание - переезд в Бостон? Просто для того, чтобы сделать мне больно?
Боже, как я тосковала без мамы тот первый год! По Баффи меньше. Мы никогда не были слишком близки в Лос-Анджелесе, но мы тоже скучали друг по другу, особенно когда я прилетала к ним раз или два в год. Через нескольких лет, я переехала к мамочке и Баффи, и у нас опять была настоящая семья. Папа никогда не хотел, чтобы я жила с ним. После того, как мама умерла, моим отцом стала Баффи. Он понятия не имеет, кто я. Мама помнила меня, но папа никогда не получал эти воспоминания. Зачем они ему? Он просто был частью моей жизни перед тем, как я стала реальностью.
Так что когда я появилась в Саннидейле, моя сестра стала моим лучшим другом. Она умерла из-за меня! Я хотела умереть для " нее", "для каждого ", но она решила по-другому. Я чувствую вину перед ней за то, что сбежала, не послушав ее. Но Баффи не знает, почему я должна была это сделать. Должна. Никто не знает. Никто кроме меня не знает о ... ней.
Я смотрю вниз на скамейку, где я вырезала сердце. Это так трудно сделать, но надо. Конечно, это не мое. Не мои инициалы, и не ее. Я никогда не бывала в Бостоне, до сегодняшнего дня. Я никогда не сидела на этой скамейке.
Заткнись, разум! Мое сердце говорит, что надо сесть на 22-ой, чтобы поехать к ней. И как вы думаете, что произошло? Действительно есть такой маршрут.
Другой конец Чарльз Авеню - не слишком хороший район. Даже и не подумаешь, что это одна и та же улица. Так много остановок, чтобы добраться туда! Почти час езды, иногда больше. Иногда я возвращалась домой довольно поздно. Но всегда шла пешком последние одни или два квартала. Чтобы папа, не дай бог, не выяснил, где действительно жил мой друг!
Я тихо смеюсь, когда вспоминаю, как мы все поклонялись ей. Я была тогда в седьмом классе, она была в восьмом. Она должна была быть в десятом, но два раза ее оставляли на второй год. Вот черт. Так что она училась всего на год старше нас, но для нас она была богиней. Она врезала преподавателю, устроила заваруху, пропускала занятия. Делала все то, о чем мечтал каждый из нас. Всегда влезала в неприятности. Но она всегда вставала горой за " малышню ". Это так она называла нас. Не только пятые и шестые классы, но и нас тоже. И если старшие ребята хоть пальцем трогали кого-нибудь из младших, она заставляла их жалеть об этом. Она говорила с нами, как с “настоящими”. Думаю, если ты сидишь два года в одном классе, то привыкаешь общаться с малолетками. Вот так мы смотрели на нее.
И она была таинственна. В ее глазах было то, чего не было даже у наших преподавателей или родителей.
Она была мила с нами, некоторые из " училок " хорошо к ней относились, но у нее не было близких друзей. Ее сверстники, десятиклассники не хотели иметь с ней дел. И даже при том, что она дружила со многими младшими учениками, она всегда держалась от них на расстоянии. Кроме меня.
Подъезжаем! Подъезжаем! Я нажимаю звонок остановки, когда мы проезжаем мимо церкви.
Я выхожу из автобуса. И я немного испугана. Девочка не должна быть здесь одна. Разбитые бутылки, сломанные окна. Мужчина через улицу пинает маленькую собаку и вопит. Собака, похоже, мертва уже давно. Он пьян. Наверно, я должна была вскочить назад на автобус, но моем сердце бьется как сумасшедшее. Это место точно такое же, как я его помню. Ее дом все еще здесь. Ржаво-коричневый кирпич.
Только она никогда не жила там, и я никогда не приходила сюда, чтобы видеть ее. Она даже никогда не существовала.
Именно поэтому я - здесь. Я сказала Баффи, что мне надо выкинуть все это из головы, жизнь с отцом и остальное. Я должна была лично убедиться, что все это не реально. Но она - настоящая причина. Она - та, которую я не могу выкинуть из своей головы.
Мне жаль, что я не могу просто помнить. Думать, что это было по-настоящему, как я думаю, что я - сестра Баффи. Но это - не совсем похоже. Видите ли, у меня все еще есть Баффи. Хотя, нет… Баффи есть, я помню все свою жизнь, но есть также настоящая Баффи, и она тоже помнит меня. Так что все это обман, но кого это заботит? Ведь это работает. И хорошо работает.
Но она не настоящая. Точно так же как и мой хороший беленький домик. Моя голова знает это, но мое сердце просто не может отпустить. В последнее время она мне снится. Какое-то время я почти забыла ее, в Саннидейле, но сейчас нет почти дня, чтобы я не думала о ней.
Я так сильно скучаю по ней. Я должна увидеть ее снова. Сказать ей до свидания. Но она не реальна. Ее нет. Так что я в такой растерянности. Сказать до свидания кому - то, кого я никогда не встречала и никогда не встречу.
Все началось, когда она снова осталась на второй год. И мы стали одноклассниками! Обе в восьмом классе. Она узнала мое имя. Она была добра ко мне. Я стала виться около нее, ходить за ней повсюду. И что удивительно, она не оттолкнула меня.
Она знала, что я влюбилась в нее. Она знала, что я боялась показать это. Так что она рискнула сама. Она первая сказала, что любит меня. Вот такой она была.
Посудите сами, что у нас было общего? Ну, наши родители были в разводе ..., но по крайней мере моя мама все еще любила меня. А она даже не знала, кто был ее отцом. Но все равно, мы обе не знали, как жить в этом мире. Мой отец сильно не заботился обо мне, ее же мать заботилась о ней даже меньше. И самое класное, что я хранила ее тайну. Она сказала мне, что у нее есть большая тайна. И хотя она не рассказала мне, что это такое, это все равно было КРУТО. Она обещала, что однажды она расскажет мне.
За последние три года я много думала о том, что это за тайна, пыталась предположить всякое. Я воображала, что она узнала, что ее отец - секретный агент. Или, что она видела какое-то большое преступление и боялась кому-то рассказать, потому что они нашли бы и убили свидетельницу. Иногда я думала, что это имеет какое-то отношение к женщине, которая несколько раз встречала ее после школы. Женщина казалась хорошей, очень хорошей по сравнению с ее мамой. Было даже странно, что она так никогда и не познакомила нас. Возможно, женщина была частью ее тайны. Но я никогда не узнаю это, и она никогда не расскажет мне ... «о тайне» - все в моей голове. Нет никакой “тайны”, потому что ЕЁ тоже нет.
Она не была счастлива. Она очень хорошо прятала боль внутри, я это знаю, потому что я делала то же самое. Но когда она “сходила с рельс” это было страшно. Нет, она никогда не сходила с ума по отношению ко мне, но иногда это происходила из-за меня. Однажды учитель математики стал кричать на меня из-за того, что сделал пацан, сидящий позади. Остальные знали, что я не вру, но никто не решился противоречить учителю. Кроме нее. Учитель велел ей сесть, и она “съехала с катушек”. Ее наказали. Как обычно. Но я плохо себя чувствовала.
Думаю, что я все еще люблю ее.
" Донни! " нетерпеливо кричала бы она когда я приходила. Мы смотрели бы телик, смеялись, делали печенье. Или просто сидели бы друг рядом с другом и ничего не говорили. Если ее мама была дома, мы шли бы на крышу, в наше секретное место, моё и моей подруги. Но обычно ее мама была в баре или проводила ночь с кем - нибудь. И когда мне пора было домой, она провожала бы меня на автобус. Даже после наступления темноты, я не боялась идти с ней. Хотя она была всего на несколько лет старше меня и тоже не должна была ходить ночью.
Мы не скрывали нашу боль, когда были один. Я бы рассказывала ей о своих неприятностях, она мне о своих, и иногда мы просто плакали бы из-за того, что мы устали притворятся что у нас все ХОРОШО. Ее неприятности были всегда намного хуже чем мои. Плюс, ее большая тайна. Иногда, она казалась хорошей тайной. Иногда - ужасной. Как будто это убивало ее, и она защищала меня от этого.
Иногда я думаю, что я слышу ее голос в толпе. Ее смех. Время от времени Баффи или один из моих друзей упомянет кого – то с тем же самым именем, и я вздрагиваю.
Теперь я - в доме, где жила она. На главной двери нет замка, любой может войти. Внутри знакома каждая трещинка и пятнышко. Мое дыхание мечется по гулким коридорам, когда я поднимаюсь на четвертый этаж. Что, если, никто там не живет? Или никого нет дома? Тогда я просто буду ждать. Я должна войти и увидеть. Я должна увидеть собственными глазами, что она никогда не жила здесь. Что она никогда не любила меня. Потому что я не существовала.
Мое сердце несется вскачь и я почти задыхаюсь от подъема. У меня даже немного кружится голова. Так ... Квартира 412! Дверной молоточек на двери отсутствует. Она сломала его случайно, я помню. Это было полтора года перед тем, как я была создана.
Мне все еще снятся кошмары о той ночи, когда я потеряла ее. Случилось что-то ужасное. Что-то в ее тайне, но я не знаю что. Она пришла к моему дому в середине ночи. Она нашла мое окно и стала бросать веточки, пока я не проснулась. Я знаю, что что-то случилось. Я спустилась и впустила ее. Я даже не думал, что разбужу отца, но все обошлось.
На ее рубашке была кровь и она плакала. Плакала не так, как мы иногда плакали. Она плакала, как будто не могла дышать. И она была испугана! Я никогда не видела ее такой испуганной.
Она сказала, что должна уйти, прямо сейчас, куда-то далеко. Она не знала, увидимся ли мы снова. Она сказала мне, что любит меня. И поцеловала меня, в губы. Единственный раз когда мы целовались. Потом прошептала " Прощай, Дон " и убежала вниз по улице. Я не ответила ей. Я вообще ничего не сказала.
Это было три года назад. Я знала ее меньше года. И никогда не видела снова. Ее мама даже не открыла мне дверь, когда я пыталась выяснить, где она.
Это была одна из самых плохих ночей моей жизни. Почему я должна помнить о ней? Почему монахи, по крайней мере, не могли дать мне память о том, что я сказала “ до свидания”?
И после того, как она уехала, в следующем году было действительно плохо. Я обычно получаю хорошие отметки, но не в девятом классе. В конечном счете, я взбунтовалась против отца – и на этот раз - сказала, что хочу жить с мамой и Баффи. Отъезд из Бостона помог мне преобладать над ней. Или так я думала. Возможно, возвращение сделает это окончательно.
Я глубоко вздыхаю и стучусь, спрашивая себя, кто же действительно здесь живет. Семья с детьми, как в том доме, который я помню своим? Может быть торговец наркотиками или преступник, который может быть угрозой для меня? Наверное, я испугалась. Но я проделала длинный путь. Я должна лично убедиться, что она никогда не была здесь.
Ее мать открывает дверь, смотрясь на двадцать лет старше чем я помню и пахнущая вином.
- Что, черт возьми, ты хочешь?
О мой Бог, о мой Бог, о мой Бог, о мой Бог. Я сижу на полу. И не могу дышать. О мой бог! Это не может быть ее мать. Возьми себя в руки.
- Дон? Дон Саммерс, не так ли?
Она знает мое имя. Как она может знать мое имя!? Это – её... Мой Бог, это - её мать.
Моя голова кружится. Я не могу встать. Липкий пол. Грязь. Я не понимаю.
- Я не была в Бостоне! - кричу я.
Женщина встревожено отшатывается назад. Она хочет побыстрее покончить с этим.
- Почему бы вам не пойти домой, юная леди?
Я качаю головой, слезы текут по моему лицу. Этого не может быть! Она никогда не существовала!
- Я не было в Бостоне ... - снова объясняю я шепотом.
Она пьяно начинает вопить.
- Слушайте, ее здесь нет! Она убралась отсюда несколько лет назад и хорошо! Я не знаю, где она и мне не нужно все это дерьмо!
Я с трудом могу только сформировать вопрос
-... Кто?
И она выплевывает имя своей дочери, перед тем как захлопнуть дверь перед моим лицом. Имя, которое срывается с моих губ каждое утро, когда я просыпаюсь.
- Фейт.
Автор: Wyndgyrl
Ссылка на оригинал: здесь
Переводчик: Crisl
Рейтинг: PG
Персонаж/Паринг: Дон
Время действия (спойлеры): середина 6 сезона
Краткое содержание: (только для фиков, естественно)
От автора: надо вывесить, чтобы заставить себя закончить перевод, а то так и будет валяться.
Отказ от прав: да
читать дальшеЯ никогда не бывала в Бостоне.
Моя сестренка права, конечно. Разумом я понимаю это. Разумом я понимаю, что она даже не моя сестра!
Но мое сердце говорит мне совершенно другое. И мое сердце говорит мне, что я провела несколько самых счастливых месяцев своей жизни здесь, на этой улице! Здесь все выглядит также, как и два года назад, когда я уехала. Ну вот, теперь я собираюсь плакать? Так много воспоминаний!
Так, и что я слушаю? Мой разум или мое сердце? Если я слушаю разум, то я не имею ничего. Никого. Я – урод, не человек. Но моя сестра не слушает свой разум. Мои друзья тоже. Они любят меня, и я люблю их. Сердце победило! Вот так.
И мое сердце знает дорогу, не так ли? Я вышла на Амтрак и перешла на Оранж Лайн даже не задумываясь. Пересекла 71-ю и вышла на Чарльз. Я всегда так возвращалась домой из магазина. Сейчас идти на юг, примерно квартал и ... там это. О, ничего себе.
Мой дом! Уже седьмой час, так что мое сердце думает, что Папа едет домой. Но моя голова знает, что моего папы тоже никогда не было в Бостоне. Фактически, я никогда не видела своего папу. У меня нет отца.
Выиграй разум - его машина не здесь. Что это за дети играют в моем дворе? Что это за глупый футбольный хлам в моем окне? Где моя кормушка для птиц? Почему краска синяя? Мой папа перекрашивал все это! В белый цвет. Мы сделали все так здорово! Все разваливается.
" Почему ты плачешь? " маленький мальчик стоит около меня.
" Я жила здесь со своим отцом. " Ребенок молча смотрит на меня. Я поворачиваюсь и иду прочь.
Я могла бы пойти, увидеть школу. Это вернуло бы воспоминания. Хотя, не слишком хорошие. Но это не то из-за чего я приехала в Бостон.
Я приехала, чтобы сказать до свидания ... ей.
Так что я иду вниз по своей старой улице, точно так же как я делала это миллион раз после школы. Мой папа убил бы меня, если бы знал, как далеко я ходила! Он думал, что мой друг живет через пару кварталов. Пару? Приблизительно сорок!
Скамейка. Сколько часов я проводила на ней, в ожидании №22, чтобы поехать к ней? Больше времени, чем я проводила с ней! По крайней мере, я так это чувствовала. Но не поймите меня неправильно. Сидеть и ждать автобус, который отвезет меня к ней – это так здорово.
Я сижу и смотрю на людей, входящих в видеопрокат через улицу. Это не тот магазин, который был тогда, но люди очень похожие. Моя рука наталкивается на что-то вырезанное в деревянной скамейке.
О, Боже! Я дрожу? Я знаю что это, прежде, чем смотрю вниз. Сердце и наши инициалы. Я провожу пальцами через углубления, которые вырезала сама. Дыши глубже. Успокойся.
Я должна позвонить Баффи. Она будет так сердита. Я ехала несколько дней и не хочу, чтобы она слишком волновалась. Мы довольно сильно поругались. Она не разрешала мне ехать сюда. Прежде всего, это слишком опасно. Во вторых, слишком дорого. В третьих, я никогда ведь не бывала в Бостоне! Она повторяла и повторяла это. Но она помнит, как я уехала в Бостон. Я поехала с отцом, когда мне было почти двенадцать, и мои родители разошлись. Баффи и мама переехали в Саннидейл, а мы в Бостон. Так это было в воспоминаниях, которые монахи вложили во всех. Почему они дали мне именно это воспоминание - переезд в Бостон? Просто для того, чтобы сделать мне больно?
Боже, как я тосковала без мамы тот первый год! По Баффи меньше. Мы никогда не были слишком близки в Лос-Анджелесе, но мы тоже скучали друг по другу, особенно когда я прилетала к ним раз или два в год. Через нескольких лет, я переехала к мамочке и Баффи, и у нас опять была настоящая семья. Папа никогда не хотел, чтобы я жила с ним. После того, как мама умерла, моим отцом стала Баффи. Он понятия не имеет, кто я. Мама помнила меня, но папа никогда не получал эти воспоминания. Зачем они ему? Он просто был частью моей жизни перед тем, как я стала реальностью.
Так что когда я появилась в Саннидейле, моя сестра стала моим лучшим другом. Она умерла из-за меня! Я хотела умереть для " нее", "для каждого ", но она решила по-другому. Я чувствую вину перед ней за то, что сбежала, не послушав ее. Но Баффи не знает, почему я должна была это сделать. Должна. Никто не знает. Никто кроме меня не знает о ... ней.
Я смотрю вниз на скамейку, где я вырезала сердце. Это так трудно сделать, но надо. Конечно, это не мое. Не мои инициалы, и не ее. Я никогда не бывала в Бостоне, до сегодняшнего дня. Я никогда не сидела на этой скамейке.
Заткнись, разум! Мое сердце говорит, что надо сесть на 22-ой, чтобы поехать к ней. И как вы думаете, что произошло? Действительно есть такой маршрут.
Другой конец Чарльз Авеню - не слишком хороший район. Даже и не подумаешь, что это одна и та же улица. Так много остановок, чтобы добраться туда! Почти час езды, иногда больше. Иногда я возвращалась домой довольно поздно. Но всегда шла пешком последние одни или два квартала. Чтобы папа, не дай бог, не выяснил, где действительно жил мой друг!
Я тихо смеюсь, когда вспоминаю, как мы все поклонялись ей. Я была тогда в седьмом классе, она была в восьмом. Она должна была быть в десятом, но два раза ее оставляли на второй год. Вот черт. Так что она училась всего на год старше нас, но для нас она была богиней. Она врезала преподавателю, устроила заваруху, пропускала занятия. Делала все то, о чем мечтал каждый из нас. Всегда влезала в неприятности. Но она всегда вставала горой за " малышню ". Это так она называла нас. Не только пятые и шестые классы, но и нас тоже. И если старшие ребята хоть пальцем трогали кого-нибудь из младших, она заставляла их жалеть об этом. Она говорила с нами, как с “настоящими”. Думаю, если ты сидишь два года в одном классе, то привыкаешь общаться с малолетками. Вот так мы смотрели на нее.
И она была таинственна. В ее глазах было то, чего не было даже у наших преподавателей или родителей.
Она была мила с нами, некоторые из " училок " хорошо к ней относились, но у нее не было близких друзей. Ее сверстники, десятиклассники не хотели иметь с ней дел. И даже при том, что она дружила со многими младшими учениками, она всегда держалась от них на расстоянии. Кроме меня.
Подъезжаем! Подъезжаем! Я нажимаю звонок остановки, когда мы проезжаем мимо церкви.
Я выхожу из автобуса. И я немного испугана. Девочка не должна быть здесь одна. Разбитые бутылки, сломанные окна. Мужчина через улицу пинает маленькую собаку и вопит. Собака, похоже, мертва уже давно. Он пьян. Наверно, я должна была вскочить назад на автобус, но моем сердце бьется как сумасшедшее. Это место точно такое же, как я его помню. Ее дом все еще здесь. Ржаво-коричневый кирпич.
Только она никогда не жила там, и я никогда не приходила сюда, чтобы видеть ее. Она даже никогда не существовала.
Именно поэтому я - здесь. Я сказала Баффи, что мне надо выкинуть все это из головы, жизнь с отцом и остальное. Я должна была лично убедиться, что все это не реально. Но она - настоящая причина. Она - та, которую я не могу выкинуть из своей головы.
Мне жаль, что я не могу просто помнить. Думать, что это было по-настоящему, как я думаю, что я - сестра Баффи. Но это - не совсем похоже. Видите ли, у меня все еще есть Баффи. Хотя, нет… Баффи есть, я помню все свою жизнь, но есть также настоящая Баффи, и она тоже помнит меня. Так что все это обман, но кого это заботит? Ведь это работает. И хорошо работает.
Но она не настоящая. Точно так же как и мой хороший беленький домик. Моя голова знает это, но мое сердце просто не может отпустить. В последнее время она мне снится. Какое-то время я почти забыла ее, в Саннидейле, но сейчас нет почти дня, чтобы я не думала о ней.
Я так сильно скучаю по ней. Я должна увидеть ее снова. Сказать ей до свидания. Но она не реальна. Ее нет. Так что я в такой растерянности. Сказать до свидания кому - то, кого я никогда не встречала и никогда не встречу.
Все началось, когда она снова осталась на второй год. И мы стали одноклассниками! Обе в восьмом классе. Она узнала мое имя. Она была добра ко мне. Я стала виться около нее, ходить за ней повсюду. И что удивительно, она не оттолкнула меня.
Она знала, что я влюбилась в нее. Она знала, что я боялась показать это. Так что она рискнула сама. Она первая сказала, что любит меня. Вот такой она была.
Посудите сами, что у нас было общего? Ну, наши родители были в разводе ..., но по крайней мере моя мама все еще любила меня. А она даже не знала, кто был ее отцом. Но все равно, мы обе не знали, как жить в этом мире. Мой отец сильно не заботился обо мне, ее же мать заботилась о ней даже меньше. И самое класное, что я хранила ее тайну. Она сказала мне, что у нее есть большая тайна. И хотя она не рассказала мне, что это такое, это все равно было КРУТО. Она обещала, что однажды она расскажет мне.
За последние три года я много думала о том, что это за тайна, пыталась предположить всякое. Я воображала, что она узнала, что ее отец - секретный агент. Или, что она видела какое-то большое преступление и боялась кому-то рассказать, потому что они нашли бы и убили свидетельницу. Иногда я думала, что это имеет какое-то отношение к женщине, которая несколько раз встречала ее после школы. Женщина казалась хорошей, очень хорошей по сравнению с ее мамой. Было даже странно, что она так никогда и не познакомила нас. Возможно, женщина была частью ее тайны. Но я никогда не узнаю это, и она никогда не расскажет мне ... «о тайне» - все в моей голове. Нет никакой “тайны”, потому что ЕЁ тоже нет.
Она не была счастлива. Она очень хорошо прятала боль внутри, я это знаю, потому что я делала то же самое. Но когда она “сходила с рельс” это было страшно. Нет, она никогда не сходила с ума по отношению ко мне, но иногда это происходила из-за меня. Однажды учитель математики стал кричать на меня из-за того, что сделал пацан, сидящий позади. Остальные знали, что я не вру, но никто не решился противоречить учителю. Кроме нее. Учитель велел ей сесть, и она “съехала с катушек”. Ее наказали. Как обычно. Но я плохо себя чувствовала.
Думаю, что я все еще люблю ее.
" Донни! " нетерпеливо кричала бы она когда я приходила. Мы смотрели бы телик, смеялись, делали печенье. Или просто сидели бы друг рядом с другом и ничего не говорили. Если ее мама была дома, мы шли бы на крышу, в наше секретное место, моё и моей подруги. Но обычно ее мама была в баре или проводила ночь с кем - нибудь. И когда мне пора было домой, она провожала бы меня на автобус. Даже после наступления темноты, я не боялась идти с ней. Хотя она была всего на несколько лет старше меня и тоже не должна была ходить ночью.
Мы не скрывали нашу боль, когда были один. Я бы рассказывала ей о своих неприятностях, она мне о своих, и иногда мы просто плакали бы из-за того, что мы устали притворятся что у нас все ХОРОШО. Ее неприятности были всегда намного хуже чем мои. Плюс, ее большая тайна. Иногда, она казалась хорошей тайной. Иногда - ужасной. Как будто это убивало ее, и она защищала меня от этого.
Иногда я думаю, что я слышу ее голос в толпе. Ее смех. Время от времени Баффи или один из моих друзей упомянет кого – то с тем же самым именем, и я вздрагиваю.
Теперь я - в доме, где жила она. На главной двери нет замка, любой может войти. Внутри знакома каждая трещинка и пятнышко. Мое дыхание мечется по гулким коридорам, когда я поднимаюсь на четвертый этаж. Что, если, никто там не живет? Или никого нет дома? Тогда я просто буду ждать. Я должна войти и увидеть. Я должна увидеть собственными глазами, что она никогда не жила здесь. Что она никогда не любила меня. Потому что я не существовала.
Мое сердце несется вскачь и я почти задыхаюсь от подъема. У меня даже немного кружится голова. Так ... Квартира 412! Дверной молоточек на двери отсутствует. Она сломала его случайно, я помню. Это было полтора года перед тем, как я была создана.
Мне все еще снятся кошмары о той ночи, когда я потеряла ее. Случилось что-то ужасное. Что-то в ее тайне, но я не знаю что. Она пришла к моему дому в середине ночи. Она нашла мое окно и стала бросать веточки, пока я не проснулась. Я знаю, что что-то случилось. Я спустилась и впустила ее. Я даже не думал, что разбужу отца, но все обошлось.
На ее рубашке была кровь и она плакала. Плакала не так, как мы иногда плакали. Она плакала, как будто не могла дышать. И она была испугана! Я никогда не видела ее такой испуганной.
Она сказала, что должна уйти, прямо сейчас, куда-то далеко. Она не знала, увидимся ли мы снова. Она сказала мне, что любит меня. И поцеловала меня, в губы. Единственный раз когда мы целовались. Потом прошептала " Прощай, Дон " и убежала вниз по улице. Я не ответила ей. Я вообще ничего не сказала.
Это было три года назад. Я знала ее меньше года. И никогда не видела снова. Ее мама даже не открыла мне дверь, когда я пыталась выяснить, где она.
Это была одна из самых плохих ночей моей жизни. Почему я должна помнить о ней? Почему монахи, по крайней мере, не могли дать мне память о том, что я сказала “ до свидания”?
И после того, как она уехала, в следующем году было действительно плохо. Я обычно получаю хорошие отметки, но не в девятом классе. В конечном счете, я взбунтовалась против отца – и на этот раз - сказала, что хочу жить с мамой и Баффи. Отъезд из Бостона помог мне преобладать над ней. Или так я думала. Возможно, возвращение сделает это окончательно.
Я глубоко вздыхаю и стучусь, спрашивая себя, кто же действительно здесь живет. Семья с детьми, как в том доме, который я помню своим? Может быть торговец наркотиками или преступник, который может быть угрозой для меня? Наверное, я испугалась. Но я проделала длинный путь. Я должна лично убедиться, что она никогда не была здесь.
Ее мать открывает дверь, смотрясь на двадцать лет старше чем я помню и пахнущая вином.
- Что, черт возьми, ты хочешь?
О мой Бог, о мой Бог, о мой Бог, о мой Бог. Я сижу на полу. И не могу дышать. О мой бог! Это не может быть ее мать. Возьми себя в руки.
- Дон? Дон Саммерс, не так ли?
Она знает мое имя. Как она может знать мое имя!? Это – её... Мой Бог, это - её мать.
Моя голова кружится. Я не могу встать. Липкий пол. Грязь. Я не понимаю.
- Я не была в Бостоне! - кричу я.
Женщина встревожено отшатывается назад. Она хочет побыстрее покончить с этим.
- Почему бы вам не пойти домой, юная леди?
Я качаю головой, слезы текут по моему лицу. Этого не может быть! Она никогда не существовала!
- Я не было в Бостоне ... - снова объясняю я шепотом.
Она пьяно начинает вопить.
- Слушайте, ее здесь нет! Она убралась отсюда несколько лет назад и хорошо! Я не знаю, где она и мне не нужно все это дерьмо!
Я с трудом могу только сформировать вопрос
-... Кто?
И она выплевывает имя своей дочери, перед тем как захлопнуть дверь перед моим лицом. Имя, которое срывается с моих губ каждое утро, когда я просыпаюсь.
- Фейт.
@темы: Дон, Фанфики: проза
-
-
09.08.2008 в 23:35-
-
09.08.2008 в 23:46-
-
09.08.2008 в 23:50хотя пэринг этот я не люблю. но фик интригует. люблю твои переводы.
-
-
09.08.2008 в 23:52-
-
09.08.2008 в 23:56неа, я с этого сайта только фаффи читала
буду ждать продолжения
-
-
10.08.2008 в 01:57Crisl , спасибо за перевод!
-
-
10.08.2008 в 02:14-
-
10.08.2008 в 02:20спасибо