Я отвергаю гордыню, воздаяние и агрессию. Мой метод основан на любви. Я люблю вас (с).
Название: "О духовном и материальном"
Автор: tapatunya
Бета: кошка на окошке
Рейтинг: G
Пейринг: спаффи
Саммари: Спайк выпал из амулета не в офисе ВиХ, а в руках Баффи
тайминг: после 7 сезона "Баффи", 5 сезон "Ангела" идет лесом
Отказ от прав: от всяких прав отказываюсь
Размер: миди
Статус: закончено
От автора: многословный фик, где много всяких размышлений и малой действия.
Часть 1.
1.
Блузка была самая обыкновенная, не первой свежести, купленная на случайно встреченной гаражной распродаже, где одежда продавалась на вес, а в корзинах валялись разного рода безделушки с криво прикреплённой табличкой “Всё по 1 доллару”.
Ничего выдающегося в этой блузке не было, разве что крупные деревянные пуговицы в форме желудей. Именно их Баффи и разглядывала вот уже минут пятнадцать, застыв в крохотной комнатушке, заставленной разномастной мебелью. Помещение больше походило на кладовку, чем на спальню, но выбирать не приходилось.
- Боже, Баффи, ты опять провалилась в космическую дыру, - нетерпеливо сказала Дон, пробираясь к сестре через лабиринт покосившихся комодов и поломанных кресел.
- Прости, - Баффи торопливо повесила блузку на плечики и снова склонилась над чемоданом. - Я задумалась.
- Да уж, - Дон поежилась. - Это место навевает ещё больший ужас, чем моя прежняя школа.
На самом деле ужас навевала не прежняя школа Дон, а будущая. Как ни крути, но Баффи повезло куда крупнее - она успела хотя бы получить среднее образование и даже пригубить высшего, прежде чем стереть родной город с лица земли. Впрочем, школьного аттестата все равно не хватало, чтобы найти хоть сколько-то оплачиваемую работу.
Отсутствие документов у неё и Дон тоже не помогало.
Как прикажете устраивать ребёнка в школу, когда ни удостоверения личности, ни денег на новую форму?
Банковские счета были только у Ксандра и Джайлса. Но что-то неуловимое не позволяло Баффи воспользоваться финансовой помощью своего бывшего наблюдателя, и кажется, это её решение окончательно убедило Руперта в том, что прежних отношений между ним и самой лучшей его ученицей уже не будет.
По крайней мере, он не стал настаивать на том, чтобы она поехала с ним в Лондон.
- Баффи, - Дон нетерпеливо вырвала из рук сестры джинсы. - Ты опять! А нам ещё нужно попытаться сделать хоть что-то с кухней.
- Самое лучшее, что можно с ней сделать - это сжечь подчистую, - пробормотала Баффи, вздрагивая.
- Или попытаться отмыть все эти застарелые пятна жира со стены.
Длинный звонок в дверь прозвучал неожиданно и резко.
Сёстры уставились друг на друга, припоминая, кто же знал их новый адрес. Они въехали сюда всего несколько часов назад.
- Да ради бога, - скривилась Дон. - Может, это соседка с приветственным кексом?
- В этой дыре у соседей может быть только приветственный метамфетамин, - отозвалась Баффи, первой направляясь к обшарпанной входной двери.
В тускло освещённом коридоре стоял Ангел.
Они не виделись с той самой встречи на кладбище, когда он передал ей амулет, а она в ответ произнесла что-то невнятное из области кулинарии. Несколько раз разговаривали по телефону, да и только. И она определённо не оставляла ему визитки со своим адресом.
- Чудесное местечко, Баффи, - заметил Ангел. - Некоторые канализации, в которых мне приходилось жить, были даже хуже.
Она застыла, прислонившись плечом к косяку и не спеша приглашать незваного гостя внутрь.
- Я думала, у тебя там самый разгар борьбы за добро.
- Так и есть. Но у меня есть для тебя кое-что.
Она сдержала горький смешок. Последняя вещь, которую Ангел передал ей, превратила Саннидейл в дымящийся кратер.
- Входи, - Баффи посторонилась, пропуская вампира в крохотную прихожую.
- Привет, - настороженно сказала Дон.
Ангел улыбнулся ей. Потом посмотрел на Баффи.
- Хреново выглядишь. Когда ты последний раз спала и ела?
- Я отлично сплю и отлично питаюсь, - сухо отозвалась Баффи. - Кто сказал тебе, где нас искать?
- Мне позвонила Фейт. Сказала, что ты вроде как вне закона, Баффи. Скажи мне, почему ты пошла в последнюю битву, не прихватив с собой водительских прав?
- Подумала, что вряд ли меня остановит дорожная полиция посредине Апокалипсиса.
Ангел хмыкнул и достал из кармана кожаного пиджака конверт.
- Здесь документы для тебя и Дон. Почти настоящие. И немного денег.
- Щедрость “Вольфрам и Харт” просто не знает границ, - пробормотала Баффи, беря конверт. Он оказался неожиданно тяжёлым, будто внутри находился небольшой камень.
- Есть некая ирония в том, что контора, которая олицетворяет собой зло в концентрированном виде, помогает самой истребительской истребительнице.
Баффи подумала, прислушиваясь к себе. Она могла принять помощь Ангела, в самом деле, могла. В конечном итоге им нечего было делить и не о чем спорить. Наверное, когда-нибудь, когда он разберётся со своими глобальными проблемами в Лос-Анджелесе, они смогут быть хорошими друзьями.
И тогда Спайк, где бы он ни находился сейчас, от души посмеётся над тем, что его пророчество, сделанное много лет назад в магазинчике волшебных товаров, не сбылось.
Ещё Баффи, как не прислушивалась к себе, не ощутила ни малейшего чувства вины за то, что находится в этой крошечной прихожей, а не летит с Ангелом в ЛА, чтобы встать с ним плечом к плечу в его борьбе.
У каждого из них была своя война. Война Баффи, пусть со страшными, невосполнимыми потерями, уже закончилась.
У Ангела в этом смысле ещё всё впереди.
- Что ты туда засунул? - спросила она, разрывая конверт. - Скаутский значок?
И замолчала, увидев хищное мерцание амулета внутри.
- Это уже слишком, - прошептала Баффи, не смея прикоснуться к нему. Она подняла голову и ошеломлённо посмотрела на Ангела: - Это ведь другой амулет, не так ли? Ты не мог бы достать тот... Никто бы не мог!
- Баффи, - Дон, обеспокоенная интонациями сестры, шагнула вперёд.
- Какой ещё амулет? - нахмурился Ангел.
- Зачем? Зачем ты снова отдаёшь это мне?
Баффи с ужасом бросила конверт на стоящий в углу столик. Он был кособокий, как и вся другая мебель в дешёвой квартирке, поэтому конверт соскользнул со столешницы, и тяжелый амулет упал на довольно грязный пол.
Баффи смотрела на то, как сверкают его грани до тех пор, пока нестерпимый свет, который всё нарастал и нарастал, не заставил её отступить назад. Из амулета вдруг повалил дым, много дыма, посыпались искры, формируясь в огненный силуэт, и мужской крик пронзил тишину этой квартирки.
- Спайк, - прошептала Баффи, с благодарностью ощущая надёжность стены за своей спиной.
- Спайк? - недоверчиво переспросил Ангел. - Но он же умер!
Спайк уже не кричал, он застыл посреди прихожей, оглушённый и ослеплённый той болью, которая сжигала его заживо. Лицо перекосилось от напряжения и ярости - не против кого-то определённого, а скорее против судьбы в целом.
Да, он сам выбрал свой путь, но ни следа покорности не было в этих глазах.
Баффи подумала о том, что если бы смерть была такой, какой её описывают в легендах - беззубой старухой с косой, то ей здорово бы досталось при встрече со Спайком.
И она бы поставила свою единственную сотню баксов на Спайка.
А потом пришло осознание. Отвлечённые мысли, которые всегда приходили на помощь в моменты величайших потрясений, отступили за ненадобностью, и Баффи вдруг поняла, кто стоит перед ней.
Вполне живой и, кажется, здоровый - вон даже шрам на щеке затянулся.
Всё в этой жизни имеет свою цену, это Баффи знала точно. И в ту самую секунду, когда Спайк явился из амулета, она поняла, что за это возвращение им ещё придется заплатить так, что мало не покажется. Но какая цена не была бы назначена, это будет сущим пустяком по сравнению с тем, что последние девятнадцать дней нечем было дышать.
Кислород вроде бы исправно наполнял и опустошал лёгкие, но в груди от каждого вздоха было так больно, словно вместе с воздухом она глотала миллиарды иголок. И так минута за минутой, час за часом.
- Спайк, - прошептала она снова, и глаза вампира обрели осмысленность. Его взгляд заметался по комнате, судорожно ища источник этого голоса - если бы ему хоть кто-то сказал, что и после смерти он сможет слышать эти родные интонации и то, как Баффи произносит его имя - быстро, на выдохе, он бы принял свою кончину с куда большим терпением.
Баффи в этом мире мало отличалась от той Баффи, которую он оставил на земле. Может, стала только ещё строже и тоньше, и у неё появилась скорбная складка в уголке губ, но ни ангельской бесплотности, ничего мистического в ней определенно не было.
- Что? - нахмурился он.
- Какого чёрта, - проговорил другой голос, и Спайк понял, что он снова не умер. То есть, не стал более мёртвым, чем тогда, когда начал гореть заживо в этой грёбаной Адской пасти.
Иначе с чего бы ему в том загробном месте, куда попадают только чемпионы, встретить этого сукина сына?
- Ты? - прошипел он яростно.
Он ничего не понимал, поэтому уцепился за единственную доступную сейчас его сознанию цель, и бросился с кулаками на Ангела. Ублюдок вскинул руки, изображая из себя пацифиста, но Спайк был не в том состоянии, чтобы играть в эти толерантные игры. Только что он испытывал адскую боль, не только от огня, но и от того, что покидал её навсегда - а это чертовски невыносимо - покидать её навсегда.
Но вместо того, чтобы ощутить под своими кулаками этого откормленного самодовольного зануду, Спайк не ощутил ничего. Он с недоумением остановился, потому что впереди была стенка, а Ангел каким-то непостижимым образом очутился за спиной.
Спайк вытянул руку вперёд и попытался коснуться стены, но ладонь легко прошла через бетон.
Это было хуже, чем героическая смерть.
Это было в миллионы раз хуже, чем миллионы героических и не очень смертей.
До этого он думал, что не будет в его жизни паршивее дня, чем тот, когда он пытался убить Баффи в подвале с мертвецами. Вернее, не он, а Изначальное, игравшее с сознанием вампира, но всё равно это было ужасно. И ужасно было то, что Баффи не распылила его там же, а пригласила в свой дом и заботилась о нём, а он не мог контролировать себя и был сам себе от этого противен.
Но то, что происходило сейчас, было ещё унизительнее.
- Ангел, тебе пора, - услышал он решительный голос Баффи, но не стал оборачиваться.
- Но...
- Потом, - нетерпеливо прервала его истребительница.
Послышалась слабая возня, а потом - щелчок замка на входной двери.
Дон, умница Дон, молча испарилась в спальню Баффи и там притихла.
Спайк услышал за спиной тихие шаги.
- Посмотри на меня. Пожалуйста.
Смотреть не хотелось. Очень.
Не хотелось видеть этого понимания в её глазах, и...
Что он за неудачливый идиот, который даже сдохнуть не мог красиво?
- Спайк.
Он оглянулся.
Баффи улыбалась от уха до уха, и не было понимания в её глазах, и сострадания тоже, и ничего такого, кроме света и нежности.
- Похоже, Баф, я вернулся призраком, - неловко сказал он.
- Похоже. Но это же я и ты. Это же мы, Спайк. Мы справимся.
Дела обстояли даже ещё хуже, чем он думал.
Как часто ему хотелось укрыть её своим плащом, уберечь от всех тех ужасов, которые то и дело происходили вокруг. Но быть полезным, по-настоящему полезным получалось редко, а приносить хлопоты и неприятности - часто.
- Кровавый ад.
Часть 2.
2.
По-хорошему, нужно было позвонить Джайлсу и посоветоваться с ним. Но, во-первых, в этой квартирке не было телефона, а во-вторых, звонить не хотелось.
Не так уж и много времени прошло с тех пор, как наблюдатель хладнокровно планировал убийство Спайка. Конечно, тогда он считал, что вампир опасен для всех них. Сейчас ситуация изменилась, но Баффи явно ощущала, что пока не время звонить в Лондон.
И даже не потому, что возвращение Спайка было очень личным, очень глубоким переживанием для Баффи, и она ещё не готова была делиться с остальным миром.
Не только поэтому.
Баффи никогда не была сильна в построении логических цепочек или глубоком анализе человеческих поступков. Скорее, её вела вперёд интуиция, одно из самых мощных истребительских оружий. Интуиция оттачивалась год за годом, как закаляется в крови врагов хороший клинок, и не доверять своему внутреннему голосу было бы просто глупо.
Баффи украдкой посмотрела на предмет своих размышлений.
Спайк сидел в углу, укутавшись в плащ, словно его знобило. Вряд ли он действительно испытывал холод, скорее всего, ему просто было неуютно очутиться в этом мире заново, да ещё в таком неполноценном виде. Баффи прекрасно понимала это состояние, поэтому постаралась выглядеть спокойной и собранной. Она помнила, как отпугивала её шумная радость друзей, когда она сама вернулась оттуда.
Нужно было что-то делать, но что именно - Баффи никак не могла придумать, поэтому они просто сидели и наблюдали за тем, как за окном сгущаются сумерки.
Спайк настолько сильно злился на себя, что и сам не замечал, что стискивает плащ всё сильнее и сильнее.
Баффи так откровенно радовалась его возвращению, что страдать из-за того, что запросто ходишь через стены, было неуместно. Сукин сын, возьми себя в руки и улыбнись уже ей. Кажется, меньше всего она сейчас нуждается в твоей бессильной злобе на обстоятельства, на чёртову судьбу, коварный амулет и...
И на то, что их отношения сложились так, как сложились.
Вернее - не сложились вовсе. Но, с другой стороны, если бы всё было... всерьёз и по- настоящему, и она бы смогла каким-то чудом его полюбить, действительно полюбить, то после его смерти там, в Адской пасти, Баффи было бы очень паршиво. Кажется, ей и так нелегко пришлось, так что даже хорошо, что он своей огненной кончиной не усугубил ситуацию.
А что касается его чёртовой бесплотности... Что же, посмотрим, куда это всё заведёт. Выдержал же он проклятую железку в голове.
Спайк встал, привыкая к невесомости своего тела. Пока координация движений была не очень, и он всё время боялся провалиться под пол или просочиться сквозь стул, а этого очень не хотелось. Пусть он хотя бы выглядит нормальным. Зато никакой тебе жажды или усталости, или боли. Ничего. Но сейчас он не будет на это жаловаться. Может быть потом, когда они с малышкой Дон останутся вдвоём.
Спайк присел на корточки у ног Баффи, как там, в заброшенном доме, заглянул в её лицо. Даже улыбнулся. И даже искренне, потому что смотреть на Баффи было хорошо. Это было словно вернуться домой из очень длинного и очень тяжелого путешествия.
Очень хотелось отвести назад волосы с её щеки. Или прикоснуться к её ладоням, которые были так близко.
Но от того, что его рука пройдет сквозь Баффи, им обоим будет только больнее, поэтому Спайк не попытался притронуться к ней.
Она тоже оставалась недвижимой, но улыбка засияла на усталом, худом лице.
- Итак, истребительница, - заговорил Спайк. - Вот значит, какова награда за спасение этого мира? Паршивая дыра вместо восхищения современников и благодарности потомков?
- А я так надеялась, что мне поставят памятник перед Белым Домом.
- Ты же не Форрест Гамп, чтобы Президент вручал тебе медаль, Баффи.
Она снова улыбнулась, но спросила о серьёзном:
- А ты? Ты что-нибудь ощущал между...
- Нет, - быстро ответил Спайк. - Ничего такого. Просто горел себе, а потом перестал и оказался призраком. Судя по всему, это заняло у меня не так уж и много времени?
- Всего девятнадцать дней.
- За это время ты решила, что хватит с тебя Саннидейла и перебралась... где мы находимся?
- Это Нью-Йорк. И Саннидейла больше нет. Ты уничтожил его.
Спайк как можно беззаботнее ухмыльнулся.
- В моей жизни было не так уж много желаний, которые вдруг сбылись. Я мечтал о том, чтобы разрушить этот город, который выворачивал меня наизнанку, несколько лет.
- Я так и знала, что у тебя была своя цель... Спайк, - он ощутил перемену в её голосе, от лёгкого трёпа до чего-то важного, моментально, и склонил голову, вглядываясь в выражение её глаз. - Она... Как ты думаешь, она всё ещё у тебя?
- Баффи, из меня не так-то легко вытряхнуть душу. Это у Ангела она держится на соплях и так и норовит отлететь куда подальше. У меня всего лишь нет тела, но всё остальное в наличии. Даже моё чёртово мёртвое обаяние.
- Да уж, - Баффи коротко засмеялась, потом всё-таки не выдержала, спустилась с табурета на пол, подняла руку и очертила в воздухе контур лица Спайка, не прикасаясь всего лишь на несколько миллиметров.
- Я скучала, - сказала она неловко. Баффи никогда не умела говорить о таких вещах, и Спайк не стал бы просить её об этом, но раз она сама решила рассказать о своих чувствах, то ему оставалось лишь жадно ловить каждое слово. - Я скучала по тебе каждую минуту. И... я знаю, что для тебя это всё непросто, и я веду себя эгоистично, но я рада тебе. Ты нужен мне... в любом виде.
- В жидкокристаллическом было бы лучше. Как Терминатор.
- Спайк!
- Прости, - он чуть повернулся и поцеловал воздух у её ладошки. - Я не знаю, что тебе сказать. В наших отношениях всегда было много... физического. Ты нуждалась в моем теле прежде всего. Это касается не только, - он невольно поморщился, - страстных инцидентов в склепе и возле твоего дома, а ещё в Бронзе и возле...
- Спайк.
- Да. Так же я нужен был тебе, как воин. Как кто-то, кто мог бы помочь тебе бороться. И то, чем я являюсь сейчас... Я ведь даже не могу прибить вешалку, которая валяется на полу. И с деньгами не смогу помочь. И... чем ты вообще собиралась заняться до того, как я вывалился из амулета?
- Я собиралась просто жить здесь с Дон. Работать. Ничего мистического или героического. Обычная, ничем не примечательная жизнь.
- Мечты, мечты, - пробормотал Спайк, вставая. Он подошел к окну и посмотрел на улицу. Город как город. Дешевые районы одинаковы во всем мире.
Может, уйти из этой квартиры при удобном случае? Она имеет право на обычную, ничем не примечательную жизнь. И на то, чтобы в этой жизни не было ничего мистического.
Наверное, это будет самым лучшим вариантом для них обоих. Он поболтается там-сям, а если вдруг вернёт своё тело, то навестит сестёр Саммерс. Просто, чтобы убедиться, что у них всё в порядке.
- Баффи, - Дон возникла на пороге. Она была растрёпанной, и на её руках красовались резиновые перчатки. - Я понимаю, что у вас тут встреча века и всё такое, и ты увидела своего Спайка и обо всём на свете забыла. Но у меня там полный завал, а желудок урчит от голода. На углу есть забегаловка, может, сходишь хотя бы за гамбургерами, пока я пытаюсь отмыть этот свинарник? И, Спайк! Если ты стоишь и думаешь, как половчее сбежать из этого клоповника, то я тебя вполне понимаю, но имей в виду - только попробуй. Я тебя найду и распылю, и плевать мне на то, что ты вроде как нематериальный Каспер.
- С каждым разом твои угрозы всё более замысловаты, - раздраженно ответил Спайк. Ещё не хватало, чтобы всякие нахальные малявки лезли ему в голову.
На улице было не слишком многолюдно, но шумно. Спайк шёл рядом с Баффи и очень старался не пройти сквозь кого-нибудь из прохожих.
- Ты ведь не собирался улизнуть, - подозрительно спросила Баффи, - не после того, как я сказала тебе, что ты нужен мне.
- И почему ты думаешь обо мне сразу самое худшее, - вздохнул Спайк.
Часть 3.
3.
Спайк шагал по ночному Нью-Йорку и удивлялся тому, как сильно изменился за эти годы город. Прошло довольно много времени с тех пор, как он тусовался здесь, но это по человеческим меркам. Хотелось надеяться, что вампиры и демоны менее подвержены переменам.
Насколько Спайку было известно, после Ники Вуд здесь не появлялось истребительниц, а значит, можно было рассчитывать на то, что популярный в былые годы демонический бар остался на месте.
Нет истребительницы - нет проблем.
Это Спайк знал наверняка.
Баффи он оставил спящей, решив не тревожить пустыми надеждами понапрасну. Если ему повезёт, и он найдёт того, кто сейчас нужен, он обо всём ей расскажет утром. Нет - так и говорить не о чем.
Бар “Titty Twister” по-прежнему прятался в подвале, и его обшарпанную дверь не украшало ни вывесок, ни табличек.
Спайк некоторое время пооколачивался рядом, размышляя о том, как бы ему просочиться внутрь, не привлекая внимания. В этом заведении разговаривали только с теми, кто мог дать тебе в зубы, а безопасного призрака просто подняли бы на смех. Наконец, наружу вывалился незнакомый демон, явно подгоняемый увесистым пинком на прощание, и Спайк шагнул внутрь до того, как дверь захлопнулась за его спиной.
- Спайк, - буркнул высокий детина за барной стойкой с такой интонацией, будто они виделись час назад и успели изрядно надоесть друг другу.
Малыш Томми Том, по слухам, обитал в этих местах ещё со времен войны за Независимость, и был одним из самых старых и хитрых вампиров Нью-Йорка. За последние тридцать лет он ни разу не покидал этого подвала, но, тем не менее, был в курсе всего, что происходило по эту сторону Атлантики, а иногда и по ту тоже.
Остальные демоны и вампиры вокруг не обращали на Спайка внимания.
- Ты не стал приветливее, - сказал Спайк, усаживаясь на высокий барный стул.
- С чего бы это мне быть приветливым с тем, кто якшается с истребительницей? - удивился Томми Том. - Но выпить налью из соображений профессионализма.
И это предложение не сулило ничего хорошего - стакан Спайк всё равно поднять не сможет.
- Я только что выпил парочку студенток, - скривился Спайк. - Они были под кайфом. Мне до сих пор кажется, что у тебя две головы, детка.
Бармен отчетливо хмыкнул.
- Так она тебе и позволит, как же.
- Истребительница мне не указ, - быстро сказал Спайк.
Томми Том перегнулся через барную стойку, и в безжизненных, мёртвых зрачках его мелькнуло что-то алое.
- А я говорю не об истребительнице, - проговорил он медленно, и его взгляд плотоядно скользнул по груди Спайка.
Спайк мысленно чертыхнулся. Иногда ему начинало казаться, что его душа светится похлеще звезды на новогодней ели.
Томми Том склонился ещё ниже и попытался похлопать собеседника по плечу. Однако вместо этого лишь поболтал огромной лапищей в воздухе.
- Есть демон, - сказал Томми Том, выпрямляясь. Он выглядел не удивленным, а скорее удовлетворенным результатами этой своеобразной разминки. - Очень могущественный демон. Он сможет помочь твоим невесомым проблемам.
- В обмен?
- Спаааайк, - протянул бармен высоким голосом, очень похожим на Друсиллу, - зачем она тебе? Она горит, она обжигает, от неё нестерпимо воняет истребительницей.
- Заткнись, Томми, - поморщился Спайк, не ожидавший от сурового вампира такой театральности.
- От этой штуки нет никакого толку, когда нечем держать стакан, - пожал плечами Томми Том и отсалютовал призраку бокалом с кровью. - А я бы получил свои проценты от сделки.
- Ты просто не видишь перспективу, - покачал головой Спайк. - Я могу быть очень полезен тебе.
- Да неужели? - хохотнул бармен с откровенной издёвкой.
- Информация, - вкрадчиво произнес Спайк. - Ты же как паук в своей паутине. Любишь, когда все ниточки в твоих цепких лапках. А я могу пройти куда угодно. Немного наличных - и ты станешь самым информированным дохлым барменом в округе.
Томми Том оценивающе прищурился.
- И куда прикажешь засовывать в тебя деньги, если я могу запросто пройти через тебя и даже не чихну ни разу?
Когда Спайк вошёл в захламлённую спальню Баффи, то сразу ощутил, что она не спит, хотя и лежит совершенно неподвижно, не сбивая ровного дыхания. За грязным окном начинался день.
- Вот что странно, - сказала Баффи, - полчаса назад под входную дверь кто-то засунул несколько сотен баксов. Как ты думаешь, откуда взялся этот анонимный добряк?
- Это же Нью-Йорк, Баффи. Город просто кишит анонимными добряками, - ответил Спайк. Он лёг рядом с ней, и их лица оказались совсем рядом. Спайк попытался вспомнить её запах, но ноздри по-прежнему щекотала гарь. Там, среди рушащегося Саннидейла было чертовски много гари.
- Спайк, даже с душой и без тела ты умудрился ввязаться в какую-то авантюру?
- Ну конечно. Принимать деньги от корпорации монстров ты можешь, и только потому, что тебе их передал Ангел. А я должен болтаться между небом и землей и не ввязываться в авантюры?
- Ангел здесь совершенно ни при чём... И не заговаривай мне зубы!
Он улыбнулся - кротко, спокойно, от глаз сразу разбежались лучики.
- Баффи, не переживай ты так. Я просто навестил приятеля. Подумал, вдруг он знает какое-нибудь агентство, которое пачками материализует вампиров-привидений.
- Он знает?
Спайк вспомнил о сделке, которую ему предложил малыш Томми Том. Да, он не может защитить Баффи от неприятностей, но укрыть её от ненужного выбора - нет, не так - выбора там особо и не было. Укрыть её от даже крохотной вероятности возможности выбора и гнилостного сомнения - он мог.
- Пока пусто, - сказал Спайк.
Баффи вздохнула, и от её дыхания выбившееся из подушки перо слегка взлетело.
А Спайк снова не ощутил ничего.
Это становилось очень раздражающим.
Как будто умирающему от голода человеку подсунули вместо супа красочные натюрморты с изображением еды.
Баффи положила ладошки под щёку. В отличие от Спайка истребительница выглядела вполне умиротворённой.
- В этом городе у тебя должны быть ещё приятели, - сказала она таким голосом, каким маленькие девочки уверяют себя, что под их кроватью нет чудовища. - Мы просто хорошенько порасспрашиваем их.
- После твоих методов ведения переговоров расспрашивать особо некого, - мягко ответил Спайк.
- Это в прошлом, - напомнила она. - Я теперь просто девушка, приехавшая в большой город за большой американской мечтой. Ничего сверхъественного.
- Довольно странно звучит, учитывая то, что сверхъественное лежит прямо в твоей постели.
Она вдруг смутилась, и Спайку не нужно было спрашивать, от чего.
Фраза прозвучала довольно двусмысленно, а, видит бог, в их отношениях было полным полно всякой двусмысленности.
- Баффи, - он вдруг почувствовал, что начинает получать удовольствие от ситуации. Нет, удовольствие, это конечно слишком сильное слово, но некоторые моменты определённо помогали ему смириться с текущим положением дел. Например, вот это её смущение, а ещё то, что можно быть точно уверенным в том, что не получит по морде, и дверь перед ним не захлопнется, а на её лице не появится презрительное выражение.
Не то чтобы были предпосылки к такому поведению Баффи, но он так часто подводил её, что порою сомневался, сможет ли не облажаться ещё раз.
- Баффи, - повторил он, разглядывая линию её губ и мягкость черт, и это выражение глаз - вопросительное, внимательное. - Знаешь, о чём я подумал? У нас с тобой полным полно времени, которое мы можем потратить на разговоры. У нас с тобой никогда до этого не было такой возможности.
- Я бы не сказала, что ты так уж стремился к разговорам, Спайк.
- Всего лишь пытался соответствовать. На самом деле я жуткое трепло, и дай мне только волю, начну сыпать дрянными стишками и старомодными цитатами. А ещё...
- Спайк, - она улыбалась, - ты жуткое трепло.
Часть 4.
4.
- Ты вернешь эти деньги обратно, - решительно сказала Баффи, сдвигая тяжеленный шкаф в угол.
- А вот была у меня гувернантка, - отозвался Спайк, - так она тоже заставляла украденное из буфета печенье обратно возвращать.
- Спайк, ты что - не понимаешь? Я не могу пользоваться деньгами, принадлежащими какому-нибудь демону.
- Эй, это мои деньги, я их честно заработал. И я вовсе не демон. Пока, по крайней мере. В последнее время меня постоянно мутирует в неведомую хрень.
- Не валяй дурака. Я не возьму этих денег.
- Баффи, истребительницы роятся по миру, как пчёлы. Я так и слышу, как они выпочковываются каждую минуту. Чпок! И новая истребительница на подходе. Так что тому, кто дал мне эти злополучные баксы, по любому недолго осталось.
- А как же принципы?
- А как же здравый смысл?
- В этом месте я обычно впечатывала тебя в стену, и ты соглашался с моими аргументами, - выдохнула Баффи. Она села рядом со Спайком на диван и огляделась по сторонам. От того, что старую мебель расставили по углам, комната лучше выглядеть не стала. - Всё-таки наши отношения были на редкость извращёнными.
- А какими они в принципе могли быть, если мы созданы для того, чтобы убивать друг друга?
- Нет, - наставительно сказала Баффи. - Я создана, чтобы убивать таких, как ты. А вампиры должны в ужасе прятаться по углам.
- Когда это я прятался от истребительниц?
- И посмотри, до какого состояния тебя это довело.
- Привет, - сказала Дон, которая получасом раньше пошла выносить мусор. - Я нашла на столе какие-то деньги и купила нам еды. И занавеску в ванную. И джинсы.
- Полагаю, наш спор можно считать закрытым, - довольно заметил Спайк.
Баффи чувствовала себя идиоткой.
Не сказать, что это ощущение было в новинку. Скорее, оно было старинным приятелем, который не забывал наведываться с завидной регулярностью. Чего стоит только тот злополучный год, когда она пыталась учиться в колледже.
Она правда сказала: “Наши отношения были на редкость извращёнными”? Зачем она эта сказала? Почему она то и дело возвращается к тем отношениям?
С остервенением очищая кафель в ванной комнате от многослойности плесени и грязи, Баффи мысленно представляла себе, что разговаривает с Тарой.
Тара - это совсем не Ксандр и даже не Уиллоу. Тара никогда бы не сыпала обвинениями и не делала бы поспешных выводов.
На самом деле, они не были достаточно близки, но когда Баффи чувствовала, что окончательно запуталась в лабиринте своих эмоций, она призывала на помощь тот образ, что хранила в своей памяти - мудрой и терпеливой Тары, и под взглядом этих спокойных глаз начинала мысленный диалог, словно на кресле у шринка.
Итак, главный вопрос - почему она, Баффи, то и дело возвращается в разговорах со Спайком к тому времени, когда их отношения были завязаны на сексе, и избегает даже думать о тех днях, перед последней битвой. Ведь именно в эти тёмные и неспокойные времена Спайк был самой настоящей опорой и источником её духовной силы.
“Видишь ли, Тара, мы со Спайком прошли долгий путь, и в разные времена доставали друг друга по-разному. Но был один период, когда между нами всё было просто и ясно. Нет, Тара, не так. У меня со Спайком было всё ясно и понятно. У него со мной, наверное, нет. Это началось в тот день, когда Глори похитила и пытала его, и закончилось руками Спайка на моих плечах, когда я так пылко танцевала перед Очаровательным. Так пылко, что чуть не сгорела заживо”.
Баффи посмотрела на очищенный кусок кафеля и обнаружила, что он украшен мелкими белыми цветочками. Ну надо же.
На самом деле, чтобы Тара поняла всё по-настоящему, нужно было отсчитать ещё пару лет назад и вернуться к тому вечеру, когда Баффи и Спайк заключили свою первую сделку.
Ей предстояло убить Ангела. Спайк был не против ещё пожить в этом мире. Условием сделки была безопасность Дру.
Если бы у Баффи было меньше хлопот, она ещё тогда бы задумалась над тем, что же это за вампир такой ненормальный. Вампир, который прежде всего заботится о своей женщине, но не о себе.
Но это ломало все её представления об этих монстрах, и она решила не заморачиваться. Спайк - псих, это всем известно. Годом позже стало понятно, что он не только псих, но и истеричка со склонностью к длинным монологам по пьяни.
Наверное, тогда, глядя на несчастного вампира, который рыдал по неверной подружке, Баффи на много лет вперёд определила для себя, что эмоции для Спайка - это какая-та блажь, личный вид наркотика, способ разнообразить свою вечность. Хочется ему быть сентиментальным убийцей, почему бы нет?
Решила, забыла, забросила в дальний угол. И для того, чтобы пересмотреть свою точку зрения понадобилась всего лишь дымящаяся плоть на кресте.
О боже, она опять запуталась. О чём она вообще сейчас говорит?
“Дорогая Тара, если бы когда-нибудь какая-то мёртвая фанатка сделала секс-игрушку с твоим лицом, то ты бы поняла, как нестерпимо хочется вонзить кол в этого мерзавца. То есть мерзавку. И ещё ты бы поняла, в каком настроении я пришла в этот склеп, в одежде, снятой с робота - моей собственной одежде, которую наглым образом украли из моего дома. Дорогая Тара, даже избитое лицо этого ублюдка не вызвало во мне ни жалости, ни умиротворения”.
Но этот ублюдок заговорил, и мир снова перевернулся с ног на голову.
“Потому что Баффи, другая, не такая приятная Баффи... Если что-то случится с Дон, она не переживет. Я не смог бы жить, видя такую боль. Я бы лучше позволил Глори убить меня”.
Тогда, впервые целуя Спайка по собственной воле, Баффи всё ещё не верила в эту чепуху про любовь. Она помнила, что это личная блажь Спайка, не более того. Но она поняла одно - по каким-то причинам, которые были не так уж и важны, он встал на её сторону. А это значило, что он останется предан ей до последнего. Она видела масштабы его преданности по отношению к Дру, она могла сосчитать масштабы его преданности по сломанным рёбрам и синякам на разбитом лице.
И ей было удобно жить, зная, что всегда рядом есть Спайк, и он верен ей, и он на её стороне, он прикроет и не подставит. Ну разве только по дурости.
А потом они разрушили дом, начали трахаться, как кролики, буквально где попало, и всё полетело в тартарары.
Ужасный был год.
Так почему же она снова и снова возвращается к нему?
“Потому что ты не хочешь думать про последние дни в опустевшем Саннидейле”, - понимающе вздохнула Тара.
Какие глупости говорит эта Тара. Те дни были прекрасны, несмотря на ужас, царивший вокруг, только идиот так и не поверил ей...
Баффи опустила тряпку и оглушенно села на край ванны.
Вот оно.
Она злится на Спайка, поэтому ведёт себя так глупо и говорит всякие странные вещи, и уводит разговор в сторону, в прошлое, чтобы не напоминать себе о том, что он ей не поверил.
Она не верила ему много лет, так что всё закономерно.
Более того - она бы и сама себе не поверила, если бы услышала это признание со стороны.
Вот Баффи, истребительница.
Вот Ангел, вечное напоминание о том, что свяжись с вампиром - и жди смертей.
Вот Спайк. Сентиментальный убийца.
Расклад как в дешёвой мыльной опере.
Баффи растерянно провела мокрой тряпкой по лбу.
Она вовсе не собиралась ни в чём признаваться. Она и сама ещё не всё понимала и, утверждая, что Спайк в её сердце, совсем не имела в виду то, что имела, потому что иметь было ещё нечего, вернее, было, но оно ещё было неявным и даже скрытым.
Тара закатила глаза и исчезла, а Баффи осталась.
Глупо злиться на Спайка.
- Выглядишь так, будто увидела демона, - заметил призрак, заглядывая в ванную комнату.
Баффи постаралась усмехнуться.
- Откуда взяться демонам в этой дыре?
И тогда пол между ним задымился, из воздуха появилась черная воронка, и огромная мохнатая рогатая туша выступила вперёд.
Часть 5.
5.
За что Баффи не жаловала демонов, помимо того, что они зло, и ненависть к ним была её сутью, так ещё и за то, что они вечно сваливались как снег на голову. Раз - сидишь ты себе в ванной и занимаешься мысленными беседами с умершей лесбиянкой о экс-вампире, который теперь призрак. Словом, ничего выдающегося, и вдруг два - возникает это огромное чудовище, три - ты понимаешь, что у тебя в руках нет ничего опаснее мокрой тряпки.
Ещё и Спайк в беде.
Потому что возникший демон с диким завыванием: “Душааа” ринулся именно к Спайку, и, судя по тому, как бесплотного призрака начало ломать, дела обстояли совсем худо.
О тяжелом топоре, который она забрала у Калеба, Баффи тосковала уже в прыжке.
- Добро пожаловать в Нью-Йорк, да, Спайк? - крикнула она, оттаскивая рычащую тушу подальше от неудачливого поэта, очертания которого рябили, как полоски в поломанном телевизоре.
- Ты знаешь, - прохрипел Спайк, - за двадцать лет тут почти ничего не изменилось.
- Душааа! - вопил демон, пока Баффи колотила его рогатой головой об пол.
- Вы можете шуметь потише, - недовольно сказала Дон, выглядывая из кухни с комплектом ножей.
- Я извинюсь перед соседями после того, как прибью эту тварь, - пообещала Баффи. - Нет, Дон, не этот нож. С красной ручкой.
Но демон с неожиданной проворностью вырвался из рук истребительницы, снова бросился к Спайку, который только-только стал снова похож на себя обычного, и схватил его за лацканы плаща так, будто у призрака было самое настоящее тело, за которое можно вот так вот непринуждённо хватать.
От изумления Баффи замешкалась.
- Я потом приду, - сообщил демон с неожиданным кокетством, отбросил от себя Спайка и с громким хлопком испарился в воздухе.
Баффи была готова поклясться, что услышала глухой звук удара тела об пол.
- Спайк! - она бросилась к нему, совсем забыв и о его бесплотности, и обо всём, привычно провела руками по рёбрам, проверяя их целостность, и застыла, вдруг осознав, что она чувствует Спайка.
Чувствует перекаты его мышц под пальцами и прохладу сквозь ткань чёрной футболки и даже ощущает его запах - старой кожи плаща и сигарет, и ещё чего-то неуловимого, осеннего.
- Ножи можно уносить обратно? - скучным голосом спросила Дон, но ей никто не ответил.
Спайк поднял руку и повторил свой излюбленный жест - отвел прядь волос Баффи назад, лаская пальцами линию скул. Он выглядел потрясённым, в глазах плескалась смесь восторга и недоверия.
А Баффи потёрлась щекой о его ладонь, улыбаясь сквозь слёзы.
Если она поцелует его, он поверит ей тогда? Они миллион лет не целовались, и даже тогда, когда целовались, это были не те поцелуи, которых ей сейчас хотелось.
Тогда они почти кусали друг друга.
А хотелось нежности, и чтобы осторожно в самый уголок его ухмылки. Конечно, сейчас он не ухмылялся, ничего такого, но Баффи так часто видела, как раздвигаются в вечном вызове его губы, и кончик языка мелькает с быстротой умелого дуэлянта.
Ох, он же только что материализовался, о чём она только думает!
Но Спайк, похоже, думал о том же, потому что потянул Баффи на себя, и она уже даже представляла, как упадёт ему на грудь, и он обнимет её, а она будет дышать ему в шею и гладить его руки, и они, наверное, сначала будут долго молчать, потому что в головах сейчас визжала такая какофония чувств, что вот-вот лопнет сердце, и только потом, когда, наконец, смогут разговаривать без этой подростковой дрожи в голосе, тогда...
И Баффи упёрлась руками в пол.
Не будь она истребительницей, тюкнулась бы носом, не иначе.
- Что? - не сразу поняла девушка, вернее, поняла, но верить так не хотелось, и она оглянулась, увидела Спайка, стоящего за её спиной, и всё равно проверила, пройдя сквозь него ладонями, и смотреть на то, как гаснут его глаза, было так невыносимо, что она отвернулась.
Раз вампир, два вампир, три вампир...
Привычная считалочка мало помогала.
Разочарование было таким острым, таким болезненным, какого она давно не испытывала.
- Вот почему малыш Томми Том так легко согласился отправить деньги по адресу, - сказал Спайк самым беззаботным голосом, - ему просто лень было организовывать слежку. А так я ему сам назвал адрес. Я чёртов болван, Баффи. Бесплотный чёртов болван.
Она почти не слышала его - в ушах шумело море.
- Демон Солтэй, - продолжал Спайк, - очень любит чужие души. Они у него деликатес вроде как блюда из соловьиных языков у китайских императоров. Только у него проблемы с живым и мёртвым. Иными словами...
Баффи резко выдохнула и посмотрела на Спайка. Он выглядел злым и несчастным, а это было очень плохое сочетание.
- Ничего, - сказала она. - Это ничего, Спайк. Мы что-нибудь придумаем.
Часть 6.
6.
У Спайка была удивительная способность - спать так, чтобы Баффи было удобно. Как правило, её мучили тревоги и дурные сны, и она всё время вертелась в прохладе его рук, но как ни поворачивалась - всё равно было хорошо. Правда, не так уж и часто они спали в объятиях друг друга.
В тот год, когда был секс, она так дистанцировалась, что если они засыпали в одной постели или на одном надгробье, то не прикасались друг к другу. Потом, когда секса не было и не могло быть - видит бог, секс всегда ведёт к краху - они спали в обнимку, и каждый раз, когда Баффи просыпалась, она просыпалась будто в коконе из любви и заботы.
Баффи открыла глаза в уютном кольце родных рук. Немного полежала, коря себя за эту лень. Нужно встать. И проверить потенциалок. И победить Изначальное. И излучать уверенность в себе.
Баффи ненавидела излучать уверенность в себе. От неё всегда ждали какого-то чуда. Это пугало. Как правило, она оправдывала ожидания и каждый раз удивлялась этому. Наверное, она была самой неуверенной в себе истребительницей за всю историю.
Она ещё полежала, не желая расставаться с уютом этого утра. Калеб. Апокалипсис. Ещё пять минут, и я спасу этот мир, честно.
А потом повернулась и легко, сонно, машинально поцеловала спящего Спайка в щеку и поняла, что обнимает подушку.
Спайк лежал совсем рядом и выглядел настоящим.
Только вот беда - его не было на самом деле.
- Я люблю тебя, - сказала Баффи, ещё не проснувшись.
- Не любишь, но спасибо, что сказала. Я ценю, как ты пытаешься меня подбодрить.
- Дурак, - Баффи словно холодным душем окатили, и сна как не бывало.
- Хэй, ты понимаешь, кому ты это говоришь? Если что, брюнет - это Ангел.
- О, ради бога.
Спайк смотрел на неё так серьёзно, что хотелось спрятаться от этого требовательного, ищущего взгляда.
- Иногда, - сказал он, наконец, - эта твоя чёртова благотворительность заходит слишком далеко.
- И опять дурак. Это всего лишь мой чёртов эгоизм. Мне нравится, например, как ты на меня смотришь - так, будто я рождественский подарок. Как будто я чудо. Это воодушевляет.
- У сердца с глазом - тайный договор: они друг другу облегчают муки, - проворчал он, отводя глаза.
- Я не слишком образованная, и все эти твои цитаты каждый раз напоминают мне о том, что мне некогда было нормально учиться в школе и пришлось бросить колледж. И я могу убивать, но с нежностью у меня серьеёные проблемы. Мне очень хотелось когда-то, чтобы рядом был человек, который...
- Ну или просто человек. Этого достаточно, - усмехнулся Спайк.
- За что ты так злишься?
- На каждого из этих идиотов. Особенно на Паркера.
- Кого?
Баффи даже не сразу вспомнила это имя.
- Ты была такой непроходимой идиоткой с ним, Баффи. Не сказать, чтобы ты с Райли была умнее, но с Паркером... Это было так жалко, что хотелось свернуть ему шею.
- А, - вспомнила она,- Паркер. Парень, который бросил меня в тот день, когда я так славно надрала тебе задницу и отобрала камень Амара. Отличный был день.
Спайк скривился, увидев её довольную улыбку.
- Меня всегда бесило, что эти тупицы легко получают то, что мне недоступно. И ладно бы им пришлось сильно для этого напрягаться. Баффи, ты хреново выбираешь мужчин.
- Есть хоть что-то, чего ты обо мне не знаешь? - вздохнула она раздражённо. - Меня иногда выводит из себя, что ты помнишь каждый дурацкий эпизод моей дурацкой биографии. А между тем, многие из них так себе.
Он улыбнулся и придвинулся ближе, и Баффи замерла, ожидая ощутить его дыхание на своём лице. Но, конечно, ничего такого не ощутила.
- Да, - прошептал Спайк. - Дурацких эпизодов в твоей дурацкой биографии предостаточно. Например, вы впустили умирающего от голода, сходящего с ума от чипа в голове вампира к Джайлсу. Очень дурацкий эпизод.
- И я привязала тебя к стулу.
- И приковала к батарее. Как я тебя тогда ненавидел. Когда пил кровь из твоих рук, когда ты постоянно дразнила меня и... Боже, это было так азартно. Все наши слова друг другу, все наши поступки, они как будто вырабатывали адреналин даже в моём теле. Жизнь вдруг стала такой острой после знакомства с тобой, такой... Помнишь, я тебе рассказывал в “Бронзе”, что смерть заставила меня впервые почувствовать себя живым?
- Ты был очень высокопарным в тот момент, Уильям, - прошептала она в ответ. Уголок рта Спайка слегка дёрнулся.
Баффи второй раз назвала его Уильямом, и это полузабытое имя в её устах резало слух.
В первый раз она сделала это, чтобы подчеркнуть своё отношение - как к человеку. Прощальный подарок, так сказать. Признание того, что он не совсем мёртвый хлам.
Сейчас Баффи так сказала, чтобы напомнить ему, с каким умным видом он рассуждал о своём перевоплощении из Уильяма в Спайка.
- Не говори так больше, - попросил он, - у меня плохие воспоминания.
Она тоже помнила ту ночь и каждое слово в разрушенном склепе Спайка.
“Я хочу тебя. Когда я с тобой, всё проще. Но это убивает меня”.
И ведь всё это было правдой. В то время они вообще говорили друг другу много правды.
“Но тебе больно?” - “Да”. - ”Спасибо”. Почему-то тогда было так важно быть искренними, а потом Спайк снова всё испортил. И ещё раз испортил. И завоевал душу. Он всё время чередовал глупости с чем-то великим, и это постоянно сбивало вектор Баффи по отношению к вампиру.
- Так вот, - продолжал Спайк, и Баффи не сразу вспомнила, о чём именно он рассуждал до этого. - Умерев, я ощутил прилив сил, и всё вокруг стало отчётливо и выпукло. Но вместе с тем я и утратил нечто важное. Тогда в “Бронзе” я не хотел говорить об этом, потому что это бы значило добровольно дать тебе ещё одно оружие против меня. Знаешь, в чём отличие мёртвого человека от живого, человека с душой от зубастой куклы без души? О, вовсе не в жажде крови и не вечной жизни, совсем нет. Люди - я имею в виду живые люди, люди у которых есть душа - обладают уникальной способностью любить жизнь, несмотря ни на что. Я пытался объяснить это тебе у Очаровательного, но пение никогда не было моей сильной чертой. Рабы, которые видели только насилие и тяжелую работу, хотели жить. Каторжники, гребцы на галерах - хотели жить. Женщина, умирающая от чахотки, похоронившая днём раньше всю свою семью - хотела жить. Поэтому вампиры убивают, Баффи. Мы могли бы без этого обойтись, ведь так безопаснее, правда, но мы убиваем не только ради еды. А ещё для того, чтобы отнять эту любовь к жизни, украсть, почувствовать хоть на мгновение. Когда ты умираешь и становишься вампиром, у тебя появляются полезные инстинкты. Инстинкт выживания, в том числе. Но ты перестаёшь хотеть жить, потому что в тебе нет жизни. Так вот, Баффи, в тот день, когда я впервые увидел тебя, во мне шевельнулось что-то... Любопытство. Азарт. Желание победы и в то же время желание, чтобы эта борьба никогда не заканчивалась. Поэтому я возвращался в Саннидейл снова и снова, потому что только там я мог испытывать... нет, ещё не любовь к жизни. Ещё слабый отголосок этого удивительного чувства, его призрачную тень. А потом, когда я был насильно лишён возможности убивать, стал беззубым щенком с железной штукой в голове, то не рехнулся только потому, что нашёл замену убийству.
- Меня? Я заменила тебе убийство? - неприятно удивилась Баффи.
- Не ты. Ненависть к тебе, - коротко ответил Спайк.
Баффи села на кровати, откинула назад волосы. Подумала. Решила, что ладно уж. Что теперь поделаешь, если у этого психа мозги набекрень.
- И что же было потом?
- Потом я понял, что это вовсе не ненависть. И от того, что я влюбился в истребительницу, мне захотелось умереть так сильно, что я снова ощутил любовь к жизни.
- Боже, ты вообще слышишь себя со стороны?.. Подожди. Ты хочешь сказать, что подумал, что влюблен в меня ещё тогда?
- А вот Райли знал об этом, - Спайк тоже сел, вернее изобразил, что сел. - Мне кажется, он мне даже сочувствовал. Я бы на его месте издевался над влюбленным вампиром-неудачником куда больше. У него в руках тогда были все козыри. Ох, какое лицо было у этого оловянного солдатика, когда он увидел нас в склепе. Я почувствовал себя отомщённым за миллиарды секунд, когда он был круче меня.
Спайк сказал это с таким подростковым энтузиазмом, что Баффи невольно прыснула.
- Ладно, - решительно сказала она. Думать о том, что она больше года почти искренне считала, что дерево под её окнами - это центральный перекресток Саннидейла, не хотелось. - Тебе дай только волю, ты заговоришь меня до одури, и я начну рыдать в подушку от переизбытка чувств. Но у нас дела. Ты уже знаешь, где нам найти этого рогатого любителя чужих душ?
- Что? Нет. Я совершенно точно знаю, что нам не нужно его искать, - призрак едва не взлетел под потолок от возмущения. Как всегда в минуты волнения, он начал чётче проговаривать каждый звук, и от глубины его голоса побежали мурашки по коже.
- Спайк.
- Не для того я завоёвывал свою душу, чтоб её лапал когтистыми лапами кто ни попадя.
- Спайк.
- Тебе мало того, что я всего лишь сгусток воздуха, у которого даже нет определённой химической формулы? То есть совершенно опредёленно я состою из кислорода, неона, азота...
- Спайк.
Он замолчал и сделал жест рукой, приглашающий её говорить дальше.
- Спайк. Он сделал что-то с тобой, и ты материализовался.
- О, это совершенно ничего не значит. Демоны Солтэй меняют состояние тех, к кому прикасаются. Мёртвое на живое, живое на мёртвое, бесплотное на телесное, и так далее. В случайном порядке.
- Ну надо же нам с чего-то начинать, - пожала плечами Баффи.
Часть 7.
7.
- Как же мне этого, оказывается, не хватало.
- А все эти пафосные слова о том, что луна - это ваше изысканное солнце?
- Мы сублимируем, Баффи, мы сублимируем.
Она приоткрыла глаза и посмотрела на Спайка. Он развалился на шезлонге с таким довольным видом, будто и в самом деле надеялся загореть.
Полуденное солнце ярко освещало пустынный пляж. На улице было слишком холодно, чтобы купаться. Баффи куталась в плед, которым её снабдила сонная девушка из администрации пляжа, и ощущала себя в отпуске.
Она никогда в жизни не ощущала себя в отпуске, и новизна этого ощущения затягивала.
А всё потому, что Спайк заупрямился, сказал, что нет никакой необходимости бегать за этим демоном Солтэем, всё равно тот заявится сам, как только соберётся с силами для нового нападения. Вместо этого лучше попробовать найти хоть какие-то плюсы от призрачного состояния.
Кажется, он действительно опасался встречи с этой рогатой тварью, и Баффи решила, что плюсы, так плюсы.
Дон вздохнула и отпустила их.
Океан бился об обнимавшие его песчаные руки Кони-Айленда. Застывшие махины аттракционов напоминали затаившихся чудовищ.
Крикливые чайки не обращали внимания на странных существ, которые зачем-то вторглись в их царство и даже не принесли с собой хлеба.
- Ты тянешь время, - сказала Баффи.
- Нет, - быстро отозвался Спайк. - Ты же не думаешь, что мне доставляет удовольствие не иметь возможности почесать собственную макушку?
- Ты тянешь время, потому что понятия не имеешь, что будет потом.
- Баффи...
- Спайк, - она ещё плотнее запахнула на себе плед и прикрыла глаза. - Я, конечно, не всегда тебя понимала, но в последнее время у меня получается это всё лучше и лучше.
- Ну, - в его голосе прорезались иронично-смущенные интонации, - судя по тому, что я ещё хоть как-то существую в этом мире, основное ты про меня знаешь достаточно давно.
- Что?
- Во вселенной Баффи Саммерс знание и понимание - это разные вещи. Ты можешь не понимать многих вещей, ты их просто знаешь. Ведь не воткнула ты мне кол в грудь, хотя у тебя было достаточно и поводов, и возможностей.
- Знал бы ты, сколько желания у меня было, - она улыбнулась, не открывая глаз. Спайк замер, разглядывая это спокойное лицо и мягкую улыбку, вслушиваясь в наполненный теплом голос, - иногда я так сильно хотела тебя убить, Спайк, что руки дрожали от бешенства.
- Звучит, как признание в любви, - пробормотал призрак, заворожённый её нежностью, которую она сама не замечала.
- Ты все-таки извращенец, - возмутилась Баффи.
Дон открыла им дверь такая напряжённая, что сразу стало понятно - что-то случилось. Спайк просочился внутрь первым, проигнорировав дверь. И Баффи услышала его холодный голос:
- Руперт.
- Спайк.
Постояла секунду, справляясь с острым разочарованием. Часом раньше она обвиняла Спайка в том, что он тянет время, но сейчас ощутила досаду от того, что в их крохотный мир, где жили лишь слова и запоздалые признания, так грубо ворвались. Джайлс понятия не имеет, каково это - встретить того, кто всегда останется за твоим плечом, чтобы прикрывать спину. Кто единственный из всех друзей - старых друзей, проверенных в битвах - останется с тобой. Встретить, потерять и снова обрести. Пусть так странно, но... ведь всегда есть надежда.
На что именно она так надеется, Баффи предпочла не думать.
Она загадывала их будущее с Райли и даже, по молодости лет, с Ангелом, но давно перестала заниматься такими глупостями.
Потому что лучше других знала, как ненадёжно и шатко такое понятие, как “завтра”.
Почему бы им не оставить их в покое?
Джайлс никогда ничего не понимал про Спайка. Никто из них никогда ничего не понимал про Спайка. Они, так часто оступающиеся, не хотели и не умели прощать.
Потому что для прощения нужно понимание.
Баффи беззвучно вздохнула и вошла в крохотную квартирку.
Джайлс сидел неестественно прямо, очень по-английски и всем своим видом говорил о том, что это визит официальный, официальнее некуда, и она вдруг вспомнила, как смешил он её этими своими манерами в первый год их знакомства. А потом вампир за демоном, апокалипсис за концом света, Наблюдатель вдруг стал близким и родным, наставником, которому она доверяла безоговорочно.
Что с ними всеми сделало Изначальное, страшно подумать.
Так и не найдя в себе никаких других чувств по этому поводу, кроме печали, Баффи кивнула Джайлсу:
- Вижу, вы снова с Ангелом шушукаетесь за моей спиной, - произнесла она. - И почему я не удивлена?
Спайк сидел чуть поодаль на перевёрнутом кресле, и Баффи показалось, что он машинально пытается нашарить в кармане пачку сигарет. В беседу он не собирался вмешиваться, это было видно по его сумрачному лицу.
- И, как и прежде, мы делаем это ради твоего блага, Баффи, - с приличествующей случаю торжественностью ответил Джайлс.
Спайк отчётливо хмыкнул, но ничего не сказал.
- Этот амулет, - перешёл сразу к делу наблюдатель, - собственность “Вольфрам и Харт”.
- На нас подали в суд за кражу чужой собственности?
- Баффи, - вздохнул Джайлс с таким терпением, с каким много лет реагировал на её неуместные шутки, и в сердце что-то кольнуло. Может, ничего? Может, всё и обойдётся? - Ты же понимаешь, что в такой конторе просто не может быть артефактов, которые работали бы на сторону добра.
И она поняла, что не обойдётся.
- Этот амулет зачем-то нужен “Вольфрам и Харт”, а значит, нам нужно уничтожить его.
- Не сильно-то вы стремились это сделать тогда, перед боем, - отрезала Баффи, пройдясь по комнате. Неосознанно она остановилась так, чтобы быть поближе к Спайку.
Призрак по-прежнему молчал, но внимательно следил глазами за блеском амулета, который держал в руках Джайлс.
- Тогда была другая ситуация, - кашлянул Руперт. - Сейчас Ангелу стало известно, что у “Вольфрам и Харт” есть определенные планы на воскресшего чемпиона, и он... мы считаем, что мы должны сделать всё, чтобы этим планы не осуществились.
- Джайлс, - очень тихо сказала Баффи, - положите амулет на стол и возвращайтесь в Лондон.
- Дорогая, я понимаю, что это нелегко...
- Положите амулет на место, - повторила Баффи.
- Баффи, команда Ангела в Лос-Анджелесе ведёт войну, и им может пригодиться любая помощь. Мы бы не хотели, чтобы Спайк стал тем самым чёртиком из коробочки, который каким-то образом переломит ход этой битвы.
- Да вы же ничего не знаете, - всё ещё очень спокойно ответила Баффи, - перестраховываетесь на всякий случай. Но кто вам сказал, что я дам вам уничтожить Спайка на всякий случай?
- Боюсь, что не тебе решать, - вздохнул Джайлс.
- Да, я уже слышала как-то такие слова, - усмехнулась Баффи, - только в итоге решать всегда мне. Передайте Ангелу, чтобы он или нашел существенные доказательства тому, что этот амулет опасен, или катился к чёртовой бабушке.
Джайлс скорбно покачал головой и поднялся. Баффи шагнула к нему и протянула руку.
- Амулет, - приказала она.
- Ты сейчас ставишь под угрозу...
- Амулет.
Наблюдатель положил в её протянутую руку артефакт.
- Помни, что ты всегда остаешься истребительницей, - сказал он сухо, - что бы ты не придумала себе про мирную, обычную жизнь, ответственность за этот мир никто с тебя не снимал.
- Я очень ответственна за этот мир, - с насмешкой ответила она. - До свидания, Руперт.
Джайлс вздрогнул, как от удара, и вышел прочь, больше не сказав ни слова.
- Дон, - сказала Баффи звенящим голосом, - напомни мне, почему я решила, что эти младенцы в ЛА обойдутся без меня?
- Ты сказала, что это не твоя война, - ответила Дон, и Баффи увидела, что младшая сестрёнка очень крепко сжимает в кулачках рукоятку ножа.
- Ну вот, теперь моя.
продолжение в каментах
Автор: tapatunya
Бета: кошка на окошке
Рейтинг: G
Пейринг: спаффи
Саммари: Спайк выпал из амулета не в офисе ВиХ, а в руках Баффи
тайминг: после 7 сезона "Баффи", 5 сезон "Ангела" идет лесом
Отказ от прав: от всяких прав отказываюсь
Размер: миди
Статус: закончено
От автора: многословный фик, где много всяких размышлений и малой действия.
Часть 1.
1.
Блузка была самая обыкновенная, не первой свежести, купленная на случайно встреченной гаражной распродаже, где одежда продавалась на вес, а в корзинах валялись разного рода безделушки с криво прикреплённой табличкой “Всё по 1 доллару”.
Ничего выдающегося в этой блузке не было, разве что крупные деревянные пуговицы в форме желудей. Именно их Баффи и разглядывала вот уже минут пятнадцать, застыв в крохотной комнатушке, заставленной разномастной мебелью. Помещение больше походило на кладовку, чем на спальню, но выбирать не приходилось.
- Боже, Баффи, ты опять провалилась в космическую дыру, - нетерпеливо сказала Дон, пробираясь к сестре через лабиринт покосившихся комодов и поломанных кресел.
- Прости, - Баффи торопливо повесила блузку на плечики и снова склонилась над чемоданом. - Я задумалась.
- Да уж, - Дон поежилась. - Это место навевает ещё больший ужас, чем моя прежняя школа.
На самом деле ужас навевала не прежняя школа Дон, а будущая. Как ни крути, но Баффи повезло куда крупнее - она успела хотя бы получить среднее образование и даже пригубить высшего, прежде чем стереть родной город с лица земли. Впрочем, школьного аттестата все равно не хватало, чтобы найти хоть сколько-то оплачиваемую работу.
Отсутствие документов у неё и Дон тоже не помогало.
Как прикажете устраивать ребёнка в школу, когда ни удостоверения личности, ни денег на новую форму?
Банковские счета были только у Ксандра и Джайлса. Но что-то неуловимое не позволяло Баффи воспользоваться финансовой помощью своего бывшего наблюдателя, и кажется, это её решение окончательно убедило Руперта в том, что прежних отношений между ним и самой лучшей его ученицей уже не будет.
По крайней мере, он не стал настаивать на том, чтобы она поехала с ним в Лондон.
- Баффи, - Дон нетерпеливо вырвала из рук сестры джинсы. - Ты опять! А нам ещё нужно попытаться сделать хоть что-то с кухней.
- Самое лучшее, что можно с ней сделать - это сжечь подчистую, - пробормотала Баффи, вздрагивая.
- Или попытаться отмыть все эти застарелые пятна жира со стены.
Длинный звонок в дверь прозвучал неожиданно и резко.
Сёстры уставились друг на друга, припоминая, кто же знал их новый адрес. Они въехали сюда всего несколько часов назад.
- Да ради бога, - скривилась Дон. - Может, это соседка с приветственным кексом?
- В этой дыре у соседей может быть только приветственный метамфетамин, - отозвалась Баффи, первой направляясь к обшарпанной входной двери.
В тускло освещённом коридоре стоял Ангел.
Они не виделись с той самой встречи на кладбище, когда он передал ей амулет, а она в ответ произнесла что-то невнятное из области кулинарии. Несколько раз разговаривали по телефону, да и только. И она определённо не оставляла ему визитки со своим адресом.
- Чудесное местечко, Баффи, - заметил Ангел. - Некоторые канализации, в которых мне приходилось жить, были даже хуже.
Она застыла, прислонившись плечом к косяку и не спеша приглашать незваного гостя внутрь.
- Я думала, у тебя там самый разгар борьбы за добро.
- Так и есть. Но у меня есть для тебя кое-что.
Она сдержала горький смешок. Последняя вещь, которую Ангел передал ей, превратила Саннидейл в дымящийся кратер.
- Входи, - Баффи посторонилась, пропуская вампира в крохотную прихожую.
- Привет, - настороженно сказала Дон.
Ангел улыбнулся ей. Потом посмотрел на Баффи.
- Хреново выглядишь. Когда ты последний раз спала и ела?
- Я отлично сплю и отлично питаюсь, - сухо отозвалась Баффи. - Кто сказал тебе, где нас искать?
- Мне позвонила Фейт. Сказала, что ты вроде как вне закона, Баффи. Скажи мне, почему ты пошла в последнюю битву, не прихватив с собой водительских прав?
- Подумала, что вряд ли меня остановит дорожная полиция посредине Апокалипсиса.
Ангел хмыкнул и достал из кармана кожаного пиджака конверт.
- Здесь документы для тебя и Дон. Почти настоящие. И немного денег.
- Щедрость “Вольфрам и Харт” просто не знает границ, - пробормотала Баффи, беря конверт. Он оказался неожиданно тяжёлым, будто внутри находился небольшой камень.
- Есть некая ирония в том, что контора, которая олицетворяет собой зло в концентрированном виде, помогает самой истребительской истребительнице.
Баффи подумала, прислушиваясь к себе. Она могла принять помощь Ангела, в самом деле, могла. В конечном итоге им нечего было делить и не о чем спорить. Наверное, когда-нибудь, когда он разберётся со своими глобальными проблемами в Лос-Анджелесе, они смогут быть хорошими друзьями.
И тогда Спайк, где бы он ни находился сейчас, от души посмеётся над тем, что его пророчество, сделанное много лет назад в магазинчике волшебных товаров, не сбылось.
Ещё Баффи, как не прислушивалась к себе, не ощутила ни малейшего чувства вины за то, что находится в этой крошечной прихожей, а не летит с Ангелом в ЛА, чтобы встать с ним плечом к плечу в его борьбе.
У каждого из них была своя война. Война Баффи, пусть со страшными, невосполнимыми потерями, уже закончилась.
У Ангела в этом смысле ещё всё впереди.
- Что ты туда засунул? - спросила она, разрывая конверт. - Скаутский значок?
И замолчала, увидев хищное мерцание амулета внутри.
- Это уже слишком, - прошептала Баффи, не смея прикоснуться к нему. Она подняла голову и ошеломлённо посмотрела на Ангела: - Это ведь другой амулет, не так ли? Ты не мог бы достать тот... Никто бы не мог!
- Баффи, - Дон, обеспокоенная интонациями сестры, шагнула вперёд.
- Какой ещё амулет? - нахмурился Ангел.
- Зачем? Зачем ты снова отдаёшь это мне?
Баффи с ужасом бросила конверт на стоящий в углу столик. Он был кособокий, как и вся другая мебель в дешёвой квартирке, поэтому конверт соскользнул со столешницы, и тяжелый амулет упал на довольно грязный пол.
Баффи смотрела на то, как сверкают его грани до тех пор, пока нестерпимый свет, который всё нарастал и нарастал, не заставил её отступить назад. Из амулета вдруг повалил дым, много дыма, посыпались искры, формируясь в огненный силуэт, и мужской крик пронзил тишину этой квартирки.
- Спайк, - прошептала Баффи, с благодарностью ощущая надёжность стены за своей спиной.
- Спайк? - недоверчиво переспросил Ангел. - Но он же умер!
Спайк уже не кричал, он застыл посреди прихожей, оглушённый и ослеплённый той болью, которая сжигала его заживо. Лицо перекосилось от напряжения и ярости - не против кого-то определённого, а скорее против судьбы в целом.
Да, он сам выбрал свой путь, но ни следа покорности не было в этих глазах.
Баффи подумала о том, что если бы смерть была такой, какой её описывают в легендах - беззубой старухой с косой, то ей здорово бы досталось при встрече со Спайком.
И она бы поставила свою единственную сотню баксов на Спайка.
А потом пришло осознание. Отвлечённые мысли, которые всегда приходили на помощь в моменты величайших потрясений, отступили за ненадобностью, и Баффи вдруг поняла, кто стоит перед ней.
Вполне живой и, кажется, здоровый - вон даже шрам на щеке затянулся.
Всё в этой жизни имеет свою цену, это Баффи знала точно. И в ту самую секунду, когда Спайк явился из амулета, она поняла, что за это возвращение им ещё придется заплатить так, что мало не покажется. Но какая цена не была бы назначена, это будет сущим пустяком по сравнению с тем, что последние девятнадцать дней нечем было дышать.
Кислород вроде бы исправно наполнял и опустошал лёгкие, но в груди от каждого вздоха было так больно, словно вместе с воздухом она глотала миллиарды иголок. И так минута за минутой, час за часом.
- Спайк, - прошептала она снова, и глаза вампира обрели осмысленность. Его взгляд заметался по комнате, судорожно ища источник этого голоса - если бы ему хоть кто-то сказал, что и после смерти он сможет слышать эти родные интонации и то, как Баффи произносит его имя - быстро, на выдохе, он бы принял свою кончину с куда большим терпением.
Баффи в этом мире мало отличалась от той Баффи, которую он оставил на земле. Может, стала только ещё строже и тоньше, и у неё появилась скорбная складка в уголке губ, но ни ангельской бесплотности, ничего мистического в ней определенно не было.
- Что? - нахмурился он.
- Какого чёрта, - проговорил другой голос, и Спайк понял, что он снова не умер. То есть, не стал более мёртвым, чем тогда, когда начал гореть заживо в этой грёбаной Адской пасти.
Иначе с чего бы ему в том загробном месте, куда попадают только чемпионы, встретить этого сукина сына?
- Ты? - прошипел он яростно.
Он ничего не понимал, поэтому уцепился за единственную доступную сейчас его сознанию цель, и бросился с кулаками на Ангела. Ублюдок вскинул руки, изображая из себя пацифиста, но Спайк был не в том состоянии, чтобы играть в эти толерантные игры. Только что он испытывал адскую боль, не только от огня, но и от того, что покидал её навсегда - а это чертовски невыносимо - покидать её навсегда.
Но вместо того, чтобы ощутить под своими кулаками этого откормленного самодовольного зануду, Спайк не ощутил ничего. Он с недоумением остановился, потому что впереди была стенка, а Ангел каким-то непостижимым образом очутился за спиной.
Спайк вытянул руку вперёд и попытался коснуться стены, но ладонь легко прошла через бетон.
Это было хуже, чем героическая смерть.
Это было в миллионы раз хуже, чем миллионы героических и не очень смертей.
До этого он думал, что не будет в его жизни паршивее дня, чем тот, когда он пытался убить Баффи в подвале с мертвецами. Вернее, не он, а Изначальное, игравшее с сознанием вампира, но всё равно это было ужасно. И ужасно было то, что Баффи не распылила его там же, а пригласила в свой дом и заботилась о нём, а он не мог контролировать себя и был сам себе от этого противен.
Но то, что происходило сейчас, было ещё унизительнее.
- Ангел, тебе пора, - услышал он решительный голос Баффи, но не стал оборачиваться.
- Но...
- Потом, - нетерпеливо прервала его истребительница.
Послышалась слабая возня, а потом - щелчок замка на входной двери.
Дон, умница Дон, молча испарилась в спальню Баффи и там притихла.
Спайк услышал за спиной тихие шаги.
- Посмотри на меня. Пожалуйста.
Смотреть не хотелось. Очень.
Не хотелось видеть этого понимания в её глазах, и...
Что он за неудачливый идиот, который даже сдохнуть не мог красиво?
- Спайк.
Он оглянулся.
Баффи улыбалась от уха до уха, и не было понимания в её глазах, и сострадания тоже, и ничего такого, кроме света и нежности.
- Похоже, Баф, я вернулся призраком, - неловко сказал он.
- Похоже. Но это же я и ты. Это же мы, Спайк. Мы справимся.
Дела обстояли даже ещё хуже, чем он думал.
Как часто ему хотелось укрыть её своим плащом, уберечь от всех тех ужасов, которые то и дело происходили вокруг. Но быть полезным, по-настоящему полезным получалось редко, а приносить хлопоты и неприятности - часто.
- Кровавый ад.
Часть 2.
2.
По-хорошему, нужно было позвонить Джайлсу и посоветоваться с ним. Но, во-первых, в этой квартирке не было телефона, а во-вторых, звонить не хотелось.
Не так уж и много времени прошло с тех пор, как наблюдатель хладнокровно планировал убийство Спайка. Конечно, тогда он считал, что вампир опасен для всех них. Сейчас ситуация изменилась, но Баффи явно ощущала, что пока не время звонить в Лондон.
И даже не потому, что возвращение Спайка было очень личным, очень глубоким переживанием для Баффи, и она ещё не готова была делиться с остальным миром.
Не только поэтому.
Баффи никогда не была сильна в построении логических цепочек или глубоком анализе человеческих поступков. Скорее, её вела вперёд интуиция, одно из самых мощных истребительских оружий. Интуиция оттачивалась год за годом, как закаляется в крови врагов хороший клинок, и не доверять своему внутреннему голосу было бы просто глупо.
Баффи украдкой посмотрела на предмет своих размышлений.
Спайк сидел в углу, укутавшись в плащ, словно его знобило. Вряд ли он действительно испытывал холод, скорее всего, ему просто было неуютно очутиться в этом мире заново, да ещё в таком неполноценном виде. Баффи прекрасно понимала это состояние, поэтому постаралась выглядеть спокойной и собранной. Она помнила, как отпугивала её шумная радость друзей, когда она сама вернулась оттуда.
Нужно было что-то делать, но что именно - Баффи никак не могла придумать, поэтому они просто сидели и наблюдали за тем, как за окном сгущаются сумерки.
Спайк настолько сильно злился на себя, что и сам не замечал, что стискивает плащ всё сильнее и сильнее.
Баффи так откровенно радовалась его возвращению, что страдать из-за того, что запросто ходишь через стены, было неуместно. Сукин сын, возьми себя в руки и улыбнись уже ей. Кажется, меньше всего она сейчас нуждается в твоей бессильной злобе на обстоятельства, на чёртову судьбу, коварный амулет и...
И на то, что их отношения сложились так, как сложились.
Вернее - не сложились вовсе. Но, с другой стороны, если бы всё было... всерьёз и по- настоящему, и она бы смогла каким-то чудом его полюбить, действительно полюбить, то после его смерти там, в Адской пасти, Баффи было бы очень паршиво. Кажется, ей и так нелегко пришлось, так что даже хорошо, что он своей огненной кончиной не усугубил ситуацию.
А что касается его чёртовой бесплотности... Что же, посмотрим, куда это всё заведёт. Выдержал же он проклятую железку в голове.
Спайк встал, привыкая к невесомости своего тела. Пока координация движений была не очень, и он всё время боялся провалиться под пол или просочиться сквозь стул, а этого очень не хотелось. Пусть он хотя бы выглядит нормальным. Зато никакой тебе жажды или усталости, или боли. Ничего. Но сейчас он не будет на это жаловаться. Может быть потом, когда они с малышкой Дон останутся вдвоём.
Спайк присел на корточки у ног Баффи, как там, в заброшенном доме, заглянул в её лицо. Даже улыбнулся. И даже искренне, потому что смотреть на Баффи было хорошо. Это было словно вернуться домой из очень длинного и очень тяжелого путешествия.
Очень хотелось отвести назад волосы с её щеки. Или прикоснуться к её ладоням, которые были так близко.
Но от того, что его рука пройдет сквозь Баффи, им обоим будет только больнее, поэтому Спайк не попытался притронуться к ней.
Она тоже оставалась недвижимой, но улыбка засияла на усталом, худом лице.
- Итак, истребительница, - заговорил Спайк. - Вот значит, какова награда за спасение этого мира? Паршивая дыра вместо восхищения современников и благодарности потомков?
- А я так надеялась, что мне поставят памятник перед Белым Домом.
- Ты же не Форрест Гамп, чтобы Президент вручал тебе медаль, Баффи.
Она снова улыбнулась, но спросила о серьёзном:
- А ты? Ты что-нибудь ощущал между...
- Нет, - быстро ответил Спайк. - Ничего такого. Просто горел себе, а потом перестал и оказался призраком. Судя по всему, это заняло у меня не так уж и много времени?
- Всего девятнадцать дней.
- За это время ты решила, что хватит с тебя Саннидейла и перебралась... где мы находимся?
- Это Нью-Йорк. И Саннидейла больше нет. Ты уничтожил его.
Спайк как можно беззаботнее ухмыльнулся.
- В моей жизни было не так уж много желаний, которые вдруг сбылись. Я мечтал о том, чтобы разрушить этот город, который выворачивал меня наизнанку, несколько лет.
- Я так и знала, что у тебя была своя цель... Спайк, - он ощутил перемену в её голосе, от лёгкого трёпа до чего-то важного, моментально, и склонил голову, вглядываясь в выражение её глаз. - Она... Как ты думаешь, она всё ещё у тебя?
- Баффи, из меня не так-то легко вытряхнуть душу. Это у Ангела она держится на соплях и так и норовит отлететь куда подальше. У меня всего лишь нет тела, но всё остальное в наличии. Даже моё чёртово мёртвое обаяние.
- Да уж, - Баффи коротко засмеялась, потом всё-таки не выдержала, спустилась с табурета на пол, подняла руку и очертила в воздухе контур лица Спайка, не прикасаясь всего лишь на несколько миллиметров.
- Я скучала, - сказала она неловко. Баффи никогда не умела говорить о таких вещах, и Спайк не стал бы просить её об этом, но раз она сама решила рассказать о своих чувствах, то ему оставалось лишь жадно ловить каждое слово. - Я скучала по тебе каждую минуту. И... я знаю, что для тебя это всё непросто, и я веду себя эгоистично, но я рада тебе. Ты нужен мне... в любом виде.
- В жидкокристаллическом было бы лучше. Как Терминатор.
- Спайк!
- Прости, - он чуть повернулся и поцеловал воздух у её ладошки. - Я не знаю, что тебе сказать. В наших отношениях всегда было много... физического. Ты нуждалась в моем теле прежде всего. Это касается не только, - он невольно поморщился, - страстных инцидентов в склепе и возле твоего дома, а ещё в Бронзе и возле...
- Спайк.
- Да. Так же я нужен был тебе, как воин. Как кто-то, кто мог бы помочь тебе бороться. И то, чем я являюсь сейчас... Я ведь даже не могу прибить вешалку, которая валяется на полу. И с деньгами не смогу помочь. И... чем ты вообще собиралась заняться до того, как я вывалился из амулета?
- Я собиралась просто жить здесь с Дон. Работать. Ничего мистического или героического. Обычная, ничем не примечательная жизнь.
- Мечты, мечты, - пробормотал Спайк, вставая. Он подошел к окну и посмотрел на улицу. Город как город. Дешевые районы одинаковы во всем мире.
Может, уйти из этой квартиры при удобном случае? Она имеет право на обычную, ничем не примечательную жизнь. И на то, чтобы в этой жизни не было ничего мистического.
Наверное, это будет самым лучшим вариантом для них обоих. Он поболтается там-сям, а если вдруг вернёт своё тело, то навестит сестёр Саммерс. Просто, чтобы убедиться, что у них всё в порядке.
- Баффи, - Дон возникла на пороге. Она была растрёпанной, и на её руках красовались резиновые перчатки. - Я понимаю, что у вас тут встреча века и всё такое, и ты увидела своего Спайка и обо всём на свете забыла. Но у меня там полный завал, а желудок урчит от голода. На углу есть забегаловка, может, сходишь хотя бы за гамбургерами, пока я пытаюсь отмыть этот свинарник? И, Спайк! Если ты стоишь и думаешь, как половчее сбежать из этого клоповника, то я тебя вполне понимаю, но имей в виду - только попробуй. Я тебя найду и распылю, и плевать мне на то, что ты вроде как нематериальный Каспер.
- С каждым разом твои угрозы всё более замысловаты, - раздраженно ответил Спайк. Ещё не хватало, чтобы всякие нахальные малявки лезли ему в голову.
На улице было не слишком многолюдно, но шумно. Спайк шёл рядом с Баффи и очень старался не пройти сквозь кого-нибудь из прохожих.
- Ты ведь не собирался улизнуть, - подозрительно спросила Баффи, - не после того, как я сказала тебе, что ты нужен мне.
- И почему ты думаешь обо мне сразу самое худшее, - вздохнул Спайк.
Часть 3.
3.
Спайк шагал по ночному Нью-Йорку и удивлялся тому, как сильно изменился за эти годы город. Прошло довольно много времени с тех пор, как он тусовался здесь, но это по человеческим меркам. Хотелось надеяться, что вампиры и демоны менее подвержены переменам.
Насколько Спайку было известно, после Ники Вуд здесь не появлялось истребительниц, а значит, можно было рассчитывать на то, что популярный в былые годы демонический бар остался на месте.
Нет истребительницы - нет проблем.
Это Спайк знал наверняка.
Баффи он оставил спящей, решив не тревожить пустыми надеждами понапрасну. Если ему повезёт, и он найдёт того, кто сейчас нужен, он обо всём ей расскажет утром. Нет - так и говорить не о чем.
Бар “Titty Twister” по-прежнему прятался в подвале, и его обшарпанную дверь не украшало ни вывесок, ни табличек.
Спайк некоторое время пооколачивался рядом, размышляя о том, как бы ему просочиться внутрь, не привлекая внимания. В этом заведении разговаривали только с теми, кто мог дать тебе в зубы, а безопасного призрака просто подняли бы на смех. Наконец, наружу вывалился незнакомый демон, явно подгоняемый увесистым пинком на прощание, и Спайк шагнул внутрь до того, как дверь захлопнулась за его спиной.
- Спайк, - буркнул высокий детина за барной стойкой с такой интонацией, будто они виделись час назад и успели изрядно надоесть друг другу.
Малыш Томми Том, по слухам, обитал в этих местах ещё со времен войны за Независимость, и был одним из самых старых и хитрых вампиров Нью-Йорка. За последние тридцать лет он ни разу не покидал этого подвала, но, тем не менее, был в курсе всего, что происходило по эту сторону Атлантики, а иногда и по ту тоже.
Остальные демоны и вампиры вокруг не обращали на Спайка внимания.
- Ты не стал приветливее, - сказал Спайк, усаживаясь на высокий барный стул.
- С чего бы это мне быть приветливым с тем, кто якшается с истребительницей? - удивился Томми Том. - Но выпить налью из соображений профессионализма.
И это предложение не сулило ничего хорошего - стакан Спайк всё равно поднять не сможет.
- Я только что выпил парочку студенток, - скривился Спайк. - Они были под кайфом. Мне до сих пор кажется, что у тебя две головы, детка.
Бармен отчетливо хмыкнул.
- Так она тебе и позволит, как же.
- Истребительница мне не указ, - быстро сказал Спайк.
Томми Том перегнулся через барную стойку, и в безжизненных, мёртвых зрачках его мелькнуло что-то алое.
- А я говорю не об истребительнице, - проговорил он медленно, и его взгляд плотоядно скользнул по груди Спайка.
Спайк мысленно чертыхнулся. Иногда ему начинало казаться, что его душа светится похлеще звезды на новогодней ели.
Томми Том склонился ещё ниже и попытался похлопать собеседника по плечу. Однако вместо этого лишь поболтал огромной лапищей в воздухе.
- Есть демон, - сказал Томми Том, выпрямляясь. Он выглядел не удивленным, а скорее удовлетворенным результатами этой своеобразной разминки. - Очень могущественный демон. Он сможет помочь твоим невесомым проблемам.
- В обмен?
- Спаааайк, - протянул бармен высоким голосом, очень похожим на Друсиллу, - зачем она тебе? Она горит, она обжигает, от неё нестерпимо воняет истребительницей.
- Заткнись, Томми, - поморщился Спайк, не ожидавший от сурового вампира такой театральности.
- От этой штуки нет никакого толку, когда нечем держать стакан, - пожал плечами Томми Том и отсалютовал призраку бокалом с кровью. - А я бы получил свои проценты от сделки.
- Ты просто не видишь перспективу, - покачал головой Спайк. - Я могу быть очень полезен тебе.
- Да неужели? - хохотнул бармен с откровенной издёвкой.
- Информация, - вкрадчиво произнес Спайк. - Ты же как паук в своей паутине. Любишь, когда все ниточки в твоих цепких лапках. А я могу пройти куда угодно. Немного наличных - и ты станешь самым информированным дохлым барменом в округе.
Томми Том оценивающе прищурился.
- И куда прикажешь засовывать в тебя деньги, если я могу запросто пройти через тебя и даже не чихну ни разу?
Когда Спайк вошёл в захламлённую спальню Баффи, то сразу ощутил, что она не спит, хотя и лежит совершенно неподвижно, не сбивая ровного дыхания. За грязным окном начинался день.
- Вот что странно, - сказала Баффи, - полчаса назад под входную дверь кто-то засунул несколько сотен баксов. Как ты думаешь, откуда взялся этот анонимный добряк?
- Это же Нью-Йорк, Баффи. Город просто кишит анонимными добряками, - ответил Спайк. Он лёг рядом с ней, и их лица оказались совсем рядом. Спайк попытался вспомнить её запах, но ноздри по-прежнему щекотала гарь. Там, среди рушащегося Саннидейла было чертовски много гари.
- Спайк, даже с душой и без тела ты умудрился ввязаться в какую-то авантюру?
- Ну конечно. Принимать деньги от корпорации монстров ты можешь, и только потому, что тебе их передал Ангел. А я должен болтаться между небом и землей и не ввязываться в авантюры?
- Ангел здесь совершенно ни при чём... И не заговаривай мне зубы!
Он улыбнулся - кротко, спокойно, от глаз сразу разбежались лучики.
- Баффи, не переживай ты так. Я просто навестил приятеля. Подумал, вдруг он знает какое-нибудь агентство, которое пачками материализует вампиров-привидений.
- Он знает?
Спайк вспомнил о сделке, которую ему предложил малыш Томми Том. Да, он не может защитить Баффи от неприятностей, но укрыть её от ненужного выбора - нет, не так - выбора там особо и не было. Укрыть её от даже крохотной вероятности возможности выбора и гнилостного сомнения - он мог.
- Пока пусто, - сказал Спайк.
Баффи вздохнула, и от её дыхания выбившееся из подушки перо слегка взлетело.
А Спайк снова не ощутил ничего.
Это становилось очень раздражающим.
Как будто умирающему от голода человеку подсунули вместо супа красочные натюрморты с изображением еды.
Баффи положила ладошки под щёку. В отличие от Спайка истребительница выглядела вполне умиротворённой.
- В этом городе у тебя должны быть ещё приятели, - сказала она таким голосом, каким маленькие девочки уверяют себя, что под их кроватью нет чудовища. - Мы просто хорошенько порасспрашиваем их.
- После твоих методов ведения переговоров расспрашивать особо некого, - мягко ответил Спайк.
- Это в прошлом, - напомнила она. - Я теперь просто девушка, приехавшая в большой город за большой американской мечтой. Ничего сверхъественного.
- Довольно странно звучит, учитывая то, что сверхъественное лежит прямо в твоей постели.
Она вдруг смутилась, и Спайку не нужно было спрашивать, от чего.
Фраза прозвучала довольно двусмысленно, а, видит бог, в их отношениях было полным полно всякой двусмысленности.
- Баффи, - он вдруг почувствовал, что начинает получать удовольствие от ситуации. Нет, удовольствие, это конечно слишком сильное слово, но некоторые моменты определённо помогали ему смириться с текущим положением дел. Например, вот это её смущение, а ещё то, что можно быть точно уверенным в том, что не получит по морде, и дверь перед ним не захлопнется, а на её лице не появится презрительное выражение.
Не то чтобы были предпосылки к такому поведению Баффи, но он так часто подводил её, что порою сомневался, сможет ли не облажаться ещё раз.
- Баффи, - повторил он, разглядывая линию её губ и мягкость черт, и это выражение глаз - вопросительное, внимательное. - Знаешь, о чём я подумал? У нас с тобой полным полно времени, которое мы можем потратить на разговоры. У нас с тобой никогда до этого не было такой возможности.
- Я бы не сказала, что ты так уж стремился к разговорам, Спайк.
- Всего лишь пытался соответствовать. На самом деле я жуткое трепло, и дай мне только волю, начну сыпать дрянными стишками и старомодными цитатами. А ещё...
- Спайк, - она улыбалась, - ты жуткое трепло.
Часть 4.
4.
- Ты вернешь эти деньги обратно, - решительно сказала Баффи, сдвигая тяжеленный шкаф в угол.
- А вот была у меня гувернантка, - отозвался Спайк, - так она тоже заставляла украденное из буфета печенье обратно возвращать.
- Спайк, ты что - не понимаешь? Я не могу пользоваться деньгами, принадлежащими какому-нибудь демону.
- Эй, это мои деньги, я их честно заработал. И я вовсе не демон. Пока, по крайней мере. В последнее время меня постоянно мутирует в неведомую хрень.
- Не валяй дурака. Я не возьму этих денег.
- Баффи, истребительницы роятся по миру, как пчёлы. Я так и слышу, как они выпочковываются каждую минуту. Чпок! И новая истребительница на подходе. Так что тому, кто дал мне эти злополучные баксы, по любому недолго осталось.
- А как же принципы?
- А как же здравый смысл?
- В этом месте я обычно впечатывала тебя в стену, и ты соглашался с моими аргументами, - выдохнула Баффи. Она села рядом со Спайком на диван и огляделась по сторонам. От того, что старую мебель расставили по углам, комната лучше выглядеть не стала. - Всё-таки наши отношения были на редкость извращёнными.
- А какими они в принципе могли быть, если мы созданы для того, чтобы убивать друг друга?
- Нет, - наставительно сказала Баффи. - Я создана, чтобы убивать таких, как ты. А вампиры должны в ужасе прятаться по углам.
- Когда это я прятался от истребительниц?
- И посмотри, до какого состояния тебя это довело.
- Привет, - сказала Дон, которая получасом раньше пошла выносить мусор. - Я нашла на столе какие-то деньги и купила нам еды. И занавеску в ванную. И джинсы.
- Полагаю, наш спор можно считать закрытым, - довольно заметил Спайк.
Баффи чувствовала себя идиоткой.
Не сказать, что это ощущение было в новинку. Скорее, оно было старинным приятелем, который не забывал наведываться с завидной регулярностью. Чего стоит только тот злополучный год, когда она пыталась учиться в колледже.
Она правда сказала: “Наши отношения были на редкость извращёнными”? Зачем она эта сказала? Почему она то и дело возвращается к тем отношениям?
С остервенением очищая кафель в ванной комнате от многослойности плесени и грязи, Баффи мысленно представляла себе, что разговаривает с Тарой.
Тара - это совсем не Ксандр и даже не Уиллоу. Тара никогда бы не сыпала обвинениями и не делала бы поспешных выводов.
На самом деле, они не были достаточно близки, но когда Баффи чувствовала, что окончательно запуталась в лабиринте своих эмоций, она призывала на помощь тот образ, что хранила в своей памяти - мудрой и терпеливой Тары, и под взглядом этих спокойных глаз начинала мысленный диалог, словно на кресле у шринка.
Итак, главный вопрос - почему она, Баффи, то и дело возвращается в разговорах со Спайком к тому времени, когда их отношения были завязаны на сексе, и избегает даже думать о тех днях, перед последней битвой. Ведь именно в эти тёмные и неспокойные времена Спайк был самой настоящей опорой и источником её духовной силы.
“Видишь ли, Тара, мы со Спайком прошли долгий путь, и в разные времена доставали друг друга по-разному. Но был один период, когда между нами всё было просто и ясно. Нет, Тара, не так. У меня со Спайком было всё ясно и понятно. У него со мной, наверное, нет. Это началось в тот день, когда Глори похитила и пытала его, и закончилось руками Спайка на моих плечах, когда я так пылко танцевала перед Очаровательным. Так пылко, что чуть не сгорела заживо”.
Баффи посмотрела на очищенный кусок кафеля и обнаружила, что он украшен мелкими белыми цветочками. Ну надо же.
На самом деле, чтобы Тара поняла всё по-настоящему, нужно было отсчитать ещё пару лет назад и вернуться к тому вечеру, когда Баффи и Спайк заключили свою первую сделку.
Ей предстояло убить Ангела. Спайк был не против ещё пожить в этом мире. Условием сделки была безопасность Дру.
Если бы у Баффи было меньше хлопот, она ещё тогда бы задумалась над тем, что же это за вампир такой ненормальный. Вампир, который прежде всего заботится о своей женщине, но не о себе.
Но это ломало все её представления об этих монстрах, и она решила не заморачиваться. Спайк - псих, это всем известно. Годом позже стало понятно, что он не только псих, но и истеричка со склонностью к длинным монологам по пьяни.
Наверное, тогда, глядя на несчастного вампира, который рыдал по неверной подружке, Баффи на много лет вперёд определила для себя, что эмоции для Спайка - это какая-та блажь, личный вид наркотика, способ разнообразить свою вечность. Хочется ему быть сентиментальным убийцей, почему бы нет?
Решила, забыла, забросила в дальний угол. И для того, чтобы пересмотреть свою точку зрения понадобилась всего лишь дымящаяся плоть на кресте.
О боже, она опять запуталась. О чём она вообще сейчас говорит?
“Дорогая Тара, если бы когда-нибудь какая-то мёртвая фанатка сделала секс-игрушку с твоим лицом, то ты бы поняла, как нестерпимо хочется вонзить кол в этого мерзавца. То есть мерзавку. И ещё ты бы поняла, в каком настроении я пришла в этот склеп, в одежде, снятой с робота - моей собственной одежде, которую наглым образом украли из моего дома. Дорогая Тара, даже избитое лицо этого ублюдка не вызвало во мне ни жалости, ни умиротворения”.
Но этот ублюдок заговорил, и мир снова перевернулся с ног на голову.
“Потому что Баффи, другая, не такая приятная Баффи... Если что-то случится с Дон, она не переживет. Я не смог бы жить, видя такую боль. Я бы лучше позволил Глори убить меня”.
Тогда, впервые целуя Спайка по собственной воле, Баффи всё ещё не верила в эту чепуху про любовь. Она помнила, что это личная блажь Спайка, не более того. Но она поняла одно - по каким-то причинам, которые были не так уж и важны, он встал на её сторону. А это значило, что он останется предан ей до последнего. Она видела масштабы его преданности по отношению к Дру, она могла сосчитать масштабы его преданности по сломанным рёбрам и синякам на разбитом лице.
И ей было удобно жить, зная, что всегда рядом есть Спайк, и он верен ей, и он на её стороне, он прикроет и не подставит. Ну разве только по дурости.
А потом они разрушили дом, начали трахаться, как кролики, буквально где попало, и всё полетело в тартарары.
Ужасный был год.
Так почему же она снова и снова возвращается к нему?
“Потому что ты не хочешь думать про последние дни в опустевшем Саннидейле”, - понимающе вздохнула Тара.
Какие глупости говорит эта Тара. Те дни были прекрасны, несмотря на ужас, царивший вокруг, только идиот так и не поверил ей...
Баффи опустила тряпку и оглушенно села на край ванны.
Вот оно.
Она злится на Спайка, поэтому ведёт себя так глупо и говорит всякие странные вещи, и уводит разговор в сторону, в прошлое, чтобы не напоминать себе о том, что он ей не поверил.
Она не верила ему много лет, так что всё закономерно.
Более того - она бы и сама себе не поверила, если бы услышала это признание со стороны.
Вот Баффи, истребительница.
Вот Ангел, вечное напоминание о том, что свяжись с вампиром - и жди смертей.
Вот Спайк. Сентиментальный убийца.
Расклад как в дешёвой мыльной опере.
Баффи растерянно провела мокрой тряпкой по лбу.
Она вовсе не собиралась ни в чём признаваться. Она и сама ещё не всё понимала и, утверждая, что Спайк в её сердце, совсем не имела в виду то, что имела, потому что иметь было ещё нечего, вернее, было, но оно ещё было неявным и даже скрытым.
Тара закатила глаза и исчезла, а Баффи осталась.
Глупо злиться на Спайка.
- Выглядишь так, будто увидела демона, - заметил призрак, заглядывая в ванную комнату.
Баффи постаралась усмехнуться.
- Откуда взяться демонам в этой дыре?
И тогда пол между ним задымился, из воздуха появилась черная воронка, и огромная мохнатая рогатая туша выступила вперёд.
Часть 5.
5.
За что Баффи не жаловала демонов, помимо того, что они зло, и ненависть к ним была её сутью, так ещё и за то, что они вечно сваливались как снег на голову. Раз - сидишь ты себе в ванной и занимаешься мысленными беседами с умершей лесбиянкой о экс-вампире, который теперь призрак. Словом, ничего выдающегося, и вдруг два - возникает это огромное чудовище, три - ты понимаешь, что у тебя в руках нет ничего опаснее мокрой тряпки.
Ещё и Спайк в беде.
Потому что возникший демон с диким завыванием: “Душааа” ринулся именно к Спайку, и, судя по тому, как бесплотного призрака начало ломать, дела обстояли совсем худо.
О тяжелом топоре, который она забрала у Калеба, Баффи тосковала уже в прыжке.
- Добро пожаловать в Нью-Йорк, да, Спайк? - крикнула она, оттаскивая рычащую тушу подальше от неудачливого поэта, очертания которого рябили, как полоски в поломанном телевизоре.
- Ты знаешь, - прохрипел Спайк, - за двадцать лет тут почти ничего не изменилось.
- Душааа! - вопил демон, пока Баффи колотила его рогатой головой об пол.
- Вы можете шуметь потише, - недовольно сказала Дон, выглядывая из кухни с комплектом ножей.
- Я извинюсь перед соседями после того, как прибью эту тварь, - пообещала Баффи. - Нет, Дон, не этот нож. С красной ручкой.
Но демон с неожиданной проворностью вырвался из рук истребительницы, снова бросился к Спайку, который только-только стал снова похож на себя обычного, и схватил его за лацканы плаща так, будто у призрака было самое настоящее тело, за которое можно вот так вот непринуждённо хватать.
От изумления Баффи замешкалась.
- Я потом приду, - сообщил демон с неожиданным кокетством, отбросил от себя Спайка и с громким хлопком испарился в воздухе.
Баффи была готова поклясться, что услышала глухой звук удара тела об пол.
- Спайк! - она бросилась к нему, совсем забыв и о его бесплотности, и обо всём, привычно провела руками по рёбрам, проверяя их целостность, и застыла, вдруг осознав, что она чувствует Спайка.
Чувствует перекаты его мышц под пальцами и прохладу сквозь ткань чёрной футболки и даже ощущает его запах - старой кожи плаща и сигарет, и ещё чего-то неуловимого, осеннего.
- Ножи можно уносить обратно? - скучным голосом спросила Дон, но ей никто не ответил.
Спайк поднял руку и повторил свой излюбленный жест - отвел прядь волос Баффи назад, лаская пальцами линию скул. Он выглядел потрясённым, в глазах плескалась смесь восторга и недоверия.
А Баффи потёрлась щекой о его ладонь, улыбаясь сквозь слёзы.
Если она поцелует его, он поверит ей тогда? Они миллион лет не целовались, и даже тогда, когда целовались, это были не те поцелуи, которых ей сейчас хотелось.
Тогда они почти кусали друг друга.
А хотелось нежности, и чтобы осторожно в самый уголок его ухмылки. Конечно, сейчас он не ухмылялся, ничего такого, но Баффи так часто видела, как раздвигаются в вечном вызове его губы, и кончик языка мелькает с быстротой умелого дуэлянта.
Ох, он же только что материализовался, о чём она только думает!
Но Спайк, похоже, думал о том же, потому что потянул Баффи на себя, и она уже даже представляла, как упадёт ему на грудь, и он обнимет её, а она будет дышать ему в шею и гладить его руки, и они, наверное, сначала будут долго молчать, потому что в головах сейчас визжала такая какофония чувств, что вот-вот лопнет сердце, и только потом, когда, наконец, смогут разговаривать без этой подростковой дрожи в голосе, тогда...
И Баффи упёрлась руками в пол.
Не будь она истребительницей, тюкнулась бы носом, не иначе.
- Что? - не сразу поняла девушка, вернее, поняла, но верить так не хотелось, и она оглянулась, увидела Спайка, стоящего за её спиной, и всё равно проверила, пройдя сквозь него ладонями, и смотреть на то, как гаснут его глаза, было так невыносимо, что она отвернулась.
Раз вампир, два вампир, три вампир...
Привычная считалочка мало помогала.
Разочарование было таким острым, таким болезненным, какого она давно не испытывала.
- Вот почему малыш Томми Том так легко согласился отправить деньги по адресу, - сказал Спайк самым беззаботным голосом, - ему просто лень было организовывать слежку. А так я ему сам назвал адрес. Я чёртов болван, Баффи. Бесплотный чёртов болван.
Она почти не слышала его - в ушах шумело море.
- Демон Солтэй, - продолжал Спайк, - очень любит чужие души. Они у него деликатес вроде как блюда из соловьиных языков у китайских императоров. Только у него проблемы с живым и мёртвым. Иными словами...
Баффи резко выдохнула и посмотрела на Спайка. Он выглядел злым и несчастным, а это было очень плохое сочетание.
- Ничего, - сказала она. - Это ничего, Спайк. Мы что-нибудь придумаем.
Часть 6.
6.
У Спайка была удивительная способность - спать так, чтобы Баффи было удобно. Как правило, её мучили тревоги и дурные сны, и она всё время вертелась в прохладе его рук, но как ни поворачивалась - всё равно было хорошо. Правда, не так уж и часто они спали в объятиях друг друга.
В тот год, когда был секс, она так дистанцировалась, что если они засыпали в одной постели или на одном надгробье, то не прикасались друг к другу. Потом, когда секса не было и не могло быть - видит бог, секс всегда ведёт к краху - они спали в обнимку, и каждый раз, когда Баффи просыпалась, она просыпалась будто в коконе из любви и заботы.
Баффи открыла глаза в уютном кольце родных рук. Немного полежала, коря себя за эту лень. Нужно встать. И проверить потенциалок. И победить Изначальное. И излучать уверенность в себе.
Баффи ненавидела излучать уверенность в себе. От неё всегда ждали какого-то чуда. Это пугало. Как правило, она оправдывала ожидания и каждый раз удивлялась этому. Наверное, она была самой неуверенной в себе истребительницей за всю историю.
Она ещё полежала, не желая расставаться с уютом этого утра. Калеб. Апокалипсис. Ещё пять минут, и я спасу этот мир, честно.
А потом повернулась и легко, сонно, машинально поцеловала спящего Спайка в щеку и поняла, что обнимает подушку.
Спайк лежал совсем рядом и выглядел настоящим.
Только вот беда - его не было на самом деле.
- Я люблю тебя, - сказала Баффи, ещё не проснувшись.
- Не любишь, но спасибо, что сказала. Я ценю, как ты пытаешься меня подбодрить.
- Дурак, - Баффи словно холодным душем окатили, и сна как не бывало.
- Хэй, ты понимаешь, кому ты это говоришь? Если что, брюнет - это Ангел.
- О, ради бога.
Спайк смотрел на неё так серьёзно, что хотелось спрятаться от этого требовательного, ищущего взгляда.
- Иногда, - сказал он, наконец, - эта твоя чёртова благотворительность заходит слишком далеко.
- И опять дурак. Это всего лишь мой чёртов эгоизм. Мне нравится, например, как ты на меня смотришь - так, будто я рождественский подарок. Как будто я чудо. Это воодушевляет.
- У сердца с глазом - тайный договор: они друг другу облегчают муки, - проворчал он, отводя глаза.
- Я не слишком образованная, и все эти твои цитаты каждый раз напоминают мне о том, что мне некогда было нормально учиться в школе и пришлось бросить колледж. И я могу убивать, но с нежностью у меня серьеёные проблемы. Мне очень хотелось когда-то, чтобы рядом был человек, который...
- Ну или просто человек. Этого достаточно, - усмехнулся Спайк.
- За что ты так злишься?
- На каждого из этих идиотов. Особенно на Паркера.
- Кого?
Баффи даже не сразу вспомнила это имя.
- Ты была такой непроходимой идиоткой с ним, Баффи. Не сказать, чтобы ты с Райли была умнее, но с Паркером... Это было так жалко, что хотелось свернуть ему шею.
- А, - вспомнила она,- Паркер. Парень, который бросил меня в тот день, когда я так славно надрала тебе задницу и отобрала камень Амара. Отличный был день.
Спайк скривился, увидев её довольную улыбку.
- Меня всегда бесило, что эти тупицы легко получают то, что мне недоступно. И ладно бы им пришлось сильно для этого напрягаться. Баффи, ты хреново выбираешь мужчин.
- Есть хоть что-то, чего ты обо мне не знаешь? - вздохнула она раздражённо. - Меня иногда выводит из себя, что ты помнишь каждый дурацкий эпизод моей дурацкой биографии. А между тем, многие из них так себе.
Он улыбнулся и придвинулся ближе, и Баффи замерла, ожидая ощутить его дыхание на своём лице. Но, конечно, ничего такого не ощутила.
- Да, - прошептал Спайк. - Дурацких эпизодов в твоей дурацкой биографии предостаточно. Например, вы впустили умирающего от голода, сходящего с ума от чипа в голове вампира к Джайлсу. Очень дурацкий эпизод.
- И я привязала тебя к стулу.
- И приковала к батарее. Как я тебя тогда ненавидел. Когда пил кровь из твоих рук, когда ты постоянно дразнила меня и... Боже, это было так азартно. Все наши слова друг другу, все наши поступки, они как будто вырабатывали адреналин даже в моём теле. Жизнь вдруг стала такой острой после знакомства с тобой, такой... Помнишь, я тебе рассказывал в “Бронзе”, что смерть заставила меня впервые почувствовать себя живым?
- Ты был очень высокопарным в тот момент, Уильям, - прошептала она в ответ. Уголок рта Спайка слегка дёрнулся.
Баффи второй раз назвала его Уильямом, и это полузабытое имя в её устах резало слух.
В первый раз она сделала это, чтобы подчеркнуть своё отношение - как к человеку. Прощальный подарок, так сказать. Признание того, что он не совсем мёртвый хлам.
Сейчас Баффи так сказала, чтобы напомнить ему, с каким умным видом он рассуждал о своём перевоплощении из Уильяма в Спайка.
- Не говори так больше, - попросил он, - у меня плохие воспоминания.
Она тоже помнила ту ночь и каждое слово в разрушенном склепе Спайка.
“Я хочу тебя. Когда я с тобой, всё проще. Но это убивает меня”.
И ведь всё это было правдой. В то время они вообще говорили друг другу много правды.
“Но тебе больно?” - “Да”. - ”Спасибо”. Почему-то тогда было так важно быть искренними, а потом Спайк снова всё испортил. И ещё раз испортил. И завоевал душу. Он всё время чередовал глупости с чем-то великим, и это постоянно сбивало вектор Баффи по отношению к вампиру.
- Так вот, - продолжал Спайк, и Баффи не сразу вспомнила, о чём именно он рассуждал до этого. - Умерев, я ощутил прилив сил, и всё вокруг стало отчётливо и выпукло. Но вместе с тем я и утратил нечто важное. Тогда в “Бронзе” я не хотел говорить об этом, потому что это бы значило добровольно дать тебе ещё одно оружие против меня. Знаешь, в чём отличие мёртвого человека от живого, человека с душой от зубастой куклы без души? О, вовсе не в жажде крови и не вечной жизни, совсем нет. Люди - я имею в виду живые люди, люди у которых есть душа - обладают уникальной способностью любить жизнь, несмотря ни на что. Я пытался объяснить это тебе у Очаровательного, но пение никогда не было моей сильной чертой. Рабы, которые видели только насилие и тяжелую работу, хотели жить. Каторжники, гребцы на галерах - хотели жить. Женщина, умирающая от чахотки, похоронившая днём раньше всю свою семью - хотела жить. Поэтому вампиры убивают, Баффи. Мы могли бы без этого обойтись, ведь так безопаснее, правда, но мы убиваем не только ради еды. А ещё для того, чтобы отнять эту любовь к жизни, украсть, почувствовать хоть на мгновение. Когда ты умираешь и становишься вампиром, у тебя появляются полезные инстинкты. Инстинкт выживания, в том числе. Но ты перестаёшь хотеть жить, потому что в тебе нет жизни. Так вот, Баффи, в тот день, когда я впервые увидел тебя, во мне шевельнулось что-то... Любопытство. Азарт. Желание победы и в то же время желание, чтобы эта борьба никогда не заканчивалась. Поэтому я возвращался в Саннидейл снова и снова, потому что только там я мог испытывать... нет, ещё не любовь к жизни. Ещё слабый отголосок этого удивительного чувства, его призрачную тень. А потом, когда я был насильно лишён возможности убивать, стал беззубым щенком с железной штукой в голове, то не рехнулся только потому, что нашёл замену убийству.
- Меня? Я заменила тебе убийство? - неприятно удивилась Баффи.
- Не ты. Ненависть к тебе, - коротко ответил Спайк.
Баффи села на кровати, откинула назад волосы. Подумала. Решила, что ладно уж. Что теперь поделаешь, если у этого психа мозги набекрень.
- И что же было потом?
- Потом я понял, что это вовсе не ненависть. И от того, что я влюбился в истребительницу, мне захотелось умереть так сильно, что я снова ощутил любовь к жизни.
- Боже, ты вообще слышишь себя со стороны?.. Подожди. Ты хочешь сказать, что подумал, что влюблен в меня ещё тогда?
- А вот Райли знал об этом, - Спайк тоже сел, вернее изобразил, что сел. - Мне кажется, он мне даже сочувствовал. Я бы на его месте издевался над влюбленным вампиром-неудачником куда больше. У него в руках тогда были все козыри. Ох, какое лицо было у этого оловянного солдатика, когда он увидел нас в склепе. Я почувствовал себя отомщённым за миллиарды секунд, когда он был круче меня.
Спайк сказал это с таким подростковым энтузиазмом, что Баффи невольно прыснула.
- Ладно, - решительно сказала она. Думать о том, что она больше года почти искренне считала, что дерево под её окнами - это центральный перекресток Саннидейла, не хотелось. - Тебе дай только волю, ты заговоришь меня до одури, и я начну рыдать в подушку от переизбытка чувств. Но у нас дела. Ты уже знаешь, где нам найти этого рогатого любителя чужих душ?
- Что? Нет. Я совершенно точно знаю, что нам не нужно его искать, - призрак едва не взлетел под потолок от возмущения. Как всегда в минуты волнения, он начал чётче проговаривать каждый звук, и от глубины его голоса побежали мурашки по коже.
- Спайк.
- Не для того я завоёвывал свою душу, чтоб её лапал когтистыми лапами кто ни попадя.
- Спайк.
- Тебе мало того, что я всего лишь сгусток воздуха, у которого даже нет определённой химической формулы? То есть совершенно опредёленно я состою из кислорода, неона, азота...
- Спайк.
Он замолчал и сделал жест рукой, приглашающий её говорить дальше.
- Спайк. Он сделал что-то с тобой, и ты материализовался.
- О, это совершенно ничего не значит. Демоны Солтэй меняют состояние тех, к кому прикасаются. Мёртвое на живое, живое на мёртвое, бесплотное на телесное, и так далее. В случайном порядке.
- Ну надо же нам с чего-то начинать, - пожала плечами Баффи.
Часть 7.
7.
- Как же мне этого, оказывается, не хватало.
- А все эти пафосные слова о том, что луна - это ваше изысканное солнце?
- Мы сублимируем, Баффи, мы сублимируем.
Она приоткрыла глаза и посмотрела на Спайка. Он развалился на шезлонге с таким довольным видом, будто и в самом деле надеялся загореть.
Полуденное солнце ярко освещало пустынный пляж. На улице было слишком холодно, чтобы купаться. Баффи куталась в плед, которым её снабдила сонная девушка из администрации пляжа, и ощущала себя в отпуске.
Она никогда в жизни не ощущала себя в отпуске, и новизна этого ощущения затягивала.
А всё потому, что Спайк заупрямился, сказал, что нет никакой необходимости бегать за этим демоном Солтэем, всё равно тот заявится сам, как только соберётся с силами для нового нападения. Вместо этого лучше попробовать найти хоть какие-то плюсы от призрачного состояния.
Кажется, он действительно опасался встречи с этой рогатой тварью, и Баффи решила, что плюсы, так плюсы.
Дон вздохнула и отпустила их.
Океан бился об обнимавшие его песчаные руки Кони-Айленда. Застывшие махины аттракционов напоминали затаившихся чудовищ.
Крикливые чайки не обращали внимания на странных существ, которые зачем-то вторглись в их царство и даже не принесли с собой хлеба.
- Ты тянешь время, - сказала Баффи.
- Нет, - быстро отозвался Спайк. - Ты же не думаешь, что мне доставляет удовольствие не иметь возможности почесать собственную макушку?
- Ты тянешь время, потому что понятия не имеешь, что будет потом.
- Баффи...
- Спайк, - она ещё плотнее запахнула на себе плед и прикрыла глаза. - Я, конечно, не всегда тебя понимала, но в последнее время у меня получается это всё лучше и лучше.
- Ну, - в его голосе прорезались иронично-смущенные интонации, - судя по тому, что я ещё хоть как-то существую в этом мире, основное ты про меня знаешь достаточно давно.
- Что?
- Во вселенной Баффи Саммерс знание и понимание - это разные вещи. Ты можешь не понимать многих вещей, ты их просто знаешь. Ведь не воткнула ты мне кол в грудь, хотя у тебя было достаточно и поводов, и возможностей.
- Знал бы ты, сколько желания у меня было, - она улыбнулась, не открывая глаз. Спайк замер, разглядывая это спокойное лицо и мягкую улыбку, вслушиваясь в наполненный теплом голос, - иногда я так сильно хотела тебя убить, Спайк, что руки дрожали от бешенства.
- Звучит, как признание в любви, - пробормотал призрак, заворожённый её нежностью, которую она сама не замечала.
- Ты все-таки извращенец, - возмутилась Баффи.
Дон открыла им дверь такая напряжённая, что сразу стало понятно - что-то случилось. Спайк просочился внутрь первым, проигнорировав дверь. И Баффи услышала его холодный голос:
- Руперт.
- Спайк.
Постояла секунду, справляясь с острым разочарованием. Часом раньше она обвиняла Спайка в том, что он тянет время, но сейчас ощутила досаду от того, что в их крохотный мир, где жили лишь слова и запоздалые признания, так грубо ворвались. Джайлс понятия не имеет, каково это - встретить того, кто всегда останется за твоим плечом, чтобы прикрывать спину. Кто единственный из всех друзей - старых друзей, проверенных в битвах - останется с тобой. Встретить, потерять и снова обрести. Пусть так странно, но... ведь всегда есть надежда.
На что именно она так надеется, Баффи предпочла не думать.
Она загадывала их будущее с Райли и даже, по молодости лет, с Ангелом, но давно перестала заниматься такими глупостями.
Потому что лучше других знала, как ненадёжно и шатко такое понятие, как “завтра”.
Почему бы им не оставить их в покое?
Джайлс никогда ничего не понимал про Спайка. Никто из них никогда ничего не понимал про Спайка. Они, так часто оступающиеся, не хотели и не умели прощать.
Потому что для прощения нужно понимание.
Баффи беззвучно вздохнула и вошла в крохотную квартирку.
Джайлс сидел неестественно прямо, очень по-английски и всем своим видом говорил о том, что это визит официальный, официальнее некуда, и она вдруг вспомнила, как смешил он её этими своими манерами в первый год их знакомства. А потом вампир за демоном, апокалипсис за концом света, Наблюдатель вдруг стал близким и родным, наставником, которому она доверяла безоговорочно.
Что с ними всеми сделало Изначальное, страшно подумать.
Так и не найдя в себе никаких других чувств по этому поводу, кроме печали, Баффи кивнула Джайлсу:
- Вижу, вы снова с Ангелом шушукаетесь за моей спиной, - произнесла она. - И почему я не удивлена?
Спайк сидел чуть поодаль на перевёрнутом кресле, и Баффи показалось, что он машинально пытается нашарить в кармане пачку сигарет. В беседу он не собирался вмешиваться, это было видно по его сумрачному лицу.
- И, как и прежде, мы делаем это ради твоего блага, Баффи, - с приличествующей случаю торжественностью ответил Джайлс.
Спайк отчётливо хмыкнул, но ничего не сказал.
- Этот амулет, - перешёл сразу к делу наблюдатель, - собственность “Вольфрам и Харт”.
- На нас подали в суд за кражу чужой собственности?
- Баффи, - вздохнул Джайлс с таким терпением, с каким много лет реагировал на её неуместные шутки, и в сердце что-то кольнуло. Может, ничего? Может, всё и обойдётся? - Ты же понимаешь, что в такой конторе просто не может быть артефактов, которые работали бы на сторону добра.
И она поняла, что не обойдётся.
- Этот амулет зачем-то нужен “Вольфрам и Харт”, а значит, нам нужно уничтожить его.
- Не сильно-то вы стремились это сделать тогда, перед боем, - отрезала Баффи, пройдясь по комнате. Неосознанно она остановилась так, чтобы быть поближе к Спайку.
Призрак по-прежнему молчал, но внимательно следил глазами за блеском амулета, который держал в руках Джайлс.
- Тогда была другая ситуация, - кашлянул Руперт. - Сейчас Ангелу стало известно, что у “Вольфрам и Харт” есть определенные планы на воскресшего чемпиона, и он... мы считаем, что мы должны сделать всё, чтобы этим планы не осуществились.
- Джайлс, - очень тихо сказала Баффи, - положите амулет на стол и возвращайтесь в Лондон.
- Дорогая, я понимаю, что это нелегко...
- Положите амулет на место, - повторила Баффи.
- Баффи, команда Ангела в Лос-Анджелесе ведёт войну, и им может пригодиться любая помощь. Мы бы не хотели, чтобы Спайк стал тем самым чёртиком из коробочки, который каким-то образом переломит ход этой битвы.
- Да вы же ничего не знаете, - всё ещё очень спокойно ответила Баффи, - перестраховываетесь на всякий случай. Но кто вам сказал, что я дам вам уничтожить Спайка на всякий случай?
- Боюсь, что не тебе решать, - вздохнул Джайлс.
- Да, я уже слышала как-то такие слова, - усмехнулась Баффи, - только в итоге решать всегда мне. Передайте Ангелу, чтобы он или нашел существенные доказательства тому, что этот амулет опасен, или катился к чёртовой бабушке.
Джайлс скорбно покачал головой и поднялся. Баффи шагнула к нему и протянула руку.
- Амулет, - приказала она.
- Ты сейчас ставишь под угрозу...
- Амулет.
Наблюдатель положил в её протянутую руку артефакт.
- Помни, что ты всегда остаешься истребительницей, - сказал он сухо, - что бы ты не придумала себе про мирную, обычную жизнь, ответственность за этот мир никто с тебя не снимал.
- Я очень ответственна за этот мир, - с насмешкой ответила она. - До свидания, Руперт.
Джайлс вздрогнул, как от удара, и вышел прочь, больше не сказав ни слова.
- Дон, - сказала Баффи звенящим голосом, - напомни мне, почему я решила, что эти младенцы в ЛА обойдутся без меня?
- Ты сказала, что это не твоя война, - ответила Дон, и Баффи увидела, что младшая сестрёнка очень крепко сжимает в кулачках рукоятку ножа.
- Ну вот, теперь моя.
продолжение в каментах
@темы: Спаффи, Спайк, Баффи, Фанфики: проза
-
-
08.02.2012 в 22:51-
-
08.02.2012 в 22:52-
-
09.02.2012 в 01:47-
-
09.02.2012 в 11:09Спасибо!
-
-
10.02.2012 в 16:37Океан бился об обнимавшие его песчаные руки Кони-Айленда. Застывшие махины аттракционов напоминали затаившихся чудовищ.
Нет, он не ждал награды за обретение души. Вернее ждал, но до тех пор, пока не заполучил эту кровоточащую, искалеченную, остроугольную душу.
Баффи засмеялась этой бережности, засмеялась прямо ему в губы, не желая прервать поцелуя, и легла сверху, и он ощутил на себе всё её маленькое, сильное тело, и в голове что-то щёлкнуло, срывая предохранители.
Очень хорошо. Спасибо!
-
-
18.02.2012 в 08:59-
-
18.02.2012 в 12:21-
-
25.04.2012 в 11:22-
-
26.04.2012 в 01:43-
-
26.04.2012 в 07:58-
-
02.07.2012 в 00:14-
-
19.01.2013 в 22:56-
-
20.01.2013 в 10:44-
-
09.03.2013 в 19:27-
-
09.03.2013 в 19:32