[+Lupa+]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Фан-видео: Я хочу быть с тобой

[gray-oleander]

Название: Я хочу быть с тобой
Автор: gray-oleander
Рейтинг: G-13
Персонаж/Пэйринг: Спайк/Баффи

@темы: Фан-видео

---

Поход в кино

[MParker]

Уважаемые москвичи!
В связи с выходом нового фильма нашего Джосса "Мстители: эра Альтрона" презентую в хорошие руки 2 билета на 26 апреля, сеанс 20:00 IMAX 3D в кинотеатре " Октябрь". Места: ряд 8 (или 7-й) точно по центру.

Билеты электронные, первому (первым) желающим вышлю номер заказа, чтобы получить в кассе.

P.S. Извините, если оффтопик.

@темы: "Наши" в кино

---

[+Lupa+]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[+Lupa+]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

День рождение Сары Мишель Геллар

[Crisl]

С Днем Рождения, Сара!

@темы: Баффи, Дни рождения

---

[+Lupa+]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[+Lupa+]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Ищу фан-видео charmax

[J-Tillow]

Прошу прощения за беспокойство, но может у кого-нибудь сохранились старые видео charmax, которые сейчас невозможно нигде найти? Выложите пожалуйста куда-нибудь, откуда легко скачать. Или если всё-таки где-то в сети их найти ещё можно, киньте ссылку, но по-моему их уже нигде нет...
(Возможно не смогу отвечать своевременно, поэтому заранее большое спасибо за помощь!)
Black Coat (B/A, B/S) ,
Christmas Hats ,
Dark Mother (Darla & Dru) ,
Rev 22-20 (Darla/Angel) ,
Taste You (Spike and Drusilla) ,
I Wanna Be Like You,
Tainted Love,
Jump in the Line,
The Ripper,
Lindsey (Losing my Religion) ,
Evil (Angelus)

@темы: Вопрос, Фан-видео

---

"О, сестренка" - начитка драббла с ФБ-2014

[+Lupa+]

Название: О, сестренка
Начитка:  +Lupa+
Переводчик:  +Lupa+
Бета:  Bianca Neve
Оригинал: thecarlysutra – “Oh, Little Sister”, разрешение получено
Форма: начитка
Размер: драббл, оригинал 938 слов, перевод 841 слово, продолжительность 6.29
Пейринг/Персонажи: Фейт/Баффи
Категория: фемслэш
Жанр: ангст
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: «И день продолжает напоминать мне, что у меня на хвосте адские гончие».
Примечание автора: Написано на 78-й раунд femslash_minis для brutti_ma_buoni, которая хотела Фейт оригинальной Истребительницей, в 3 сезоне или позже, с чемоданным настроением, с мэром Уилкинсом, без Ангела или превращения кого-либо в вампира. Название из песни Тори Амос «Замша», саммари из песни Роберта Джонсона «Адские гончие у меня на хвосте».
Подложка: Tori Amos – “Suede”
Примечание переводчика: фик переведен специально для челленджа

Прослушать или скачать О, сестренка бесплатно на Простоплеер

Мы карабкаемся на кладбищенскую ограду, ты и я, Би. Плющ цепляется за наши волосы, кирпичи обдирают нашу кожу. Я слышу, как ты зовешь меня по имени своим тонким детским голоском, и в моем мозгу замыкаются какие-то нейроны, и я вспоминаю первый раз, когда услышала твой голос:
– Будь агрессивной, Б-У-Д-Ь агрессивной!
Когда я впервые увидела тебя – твои завязанные в хвост волосы развевались, короткая юбка взметалась при каждом ударе ногой. И я подумала, что у тебя классные ноги, и в ту ночь, когда я впервые взяла тебя с собой, ты точно так же двинула вампира ногой в челюсть, выбив ее с таким звуком, будто яблоко надкусили. И я, впервые в жизни, испытала гордость за другое человеческое существо.
– Ты должна быть спокойной, – предупреждала меня моя Наблюдательница накануне нашей с тобой встречи – а я не находила себе места от волнения, словно в ночь перед Рождеством, – она не такая тренированная, как ты.
Но у тебя был природный талант, Би, совсем как у меня. Нам не нужны были их правила, их руководство для Истребительниц. Столько правил, и цифр, и всякого дерьма вроде хреновой математики и тому подобного. Если бы я хотела всем этим заниматься, я бы осталась в школе – и ты тоже.
Будь агрессивной, Б-У-Д-Ь агрессивной!
Когда я была маленькой, то умоляла маму о младшей сестренке. Я устала сидеть взаперти одна, день за днем, ночь за ночью. Мне был нужен хоть кто-то. Кто-то, о ком я могла бы заботиться, кто всегда был бы рядом.
– Ты должна быть спокойной, – сказала моя Наблюдательница, но я все еще не отошла от слов, сказанных ею до этого: – Теперь здесь будет еще одна Истребительница.
Однажды, Би, ты спросила меня, каково это – умирать, а я только отмахнулась. Умирать отстойно, чтоб ты знала.
Но оно того стоило, потому что я смогла получить тебя.
Мы карабкаемся на кладбищенскую ограду, ты и я. Под ногтями у нас кровь, и наши ноги зудят от жажды бежать, и наши сердца рвутся из груди. Через ворота было бы легче, никаких содранных коленок или обвившихся вокруг лодыжек стеблей, но нам необходимо выставить что-нибудь – что угодно – между собой и адскими гончими.
– У меня есть для вас задание, – у мэра тот же тон, что был у моей Наблюдательницы – до того как Какистос разорвал ее надвое. Разорвал ее надвое, Би, как будто она была бумажной куклой, а не живым человеком, который дышал, который перевязывал мои раны и пускал переночевать, когда мать выставляла меня за порог. – Мне кое-что нужно для Восхождения.
Да, сэр, босс. Счастливы услужить. Можете положиться на нас.
Сначала мы выпили несколько крепких коктейлей, тех разноцветных, какие ты любишь, с конфетным вкусом, от которых у меня путается в голове. Я помню первый раз, когда привела тебя в этот клуб. Бармен приподнял бровь, когда ты заказала пиво, и ты покраснела. Ты покраснела, Би, словно ты по-прежнему какая-нибудь королева школьного бала, а не убийца, не бритвенно-острое орудие, которое способно охотиться и наказывать. И потом я поцеловала тебя, в первый раз, – всего лишь шоу для бармена, чтобы он забыл попросить у тебя удостоверение, но ты целовала меня в ответ, так жестко и так долго, что у меня закружилась голова еще до того, как я начала пить. И я знаю, что мы пили, и я знаю, что мы танцевали, но вся ночь между этим поцелуем и тем моментом, когда мы прокрались в твою спальню, – сплошной туман, как будто я была пьяна, Би. Я и была пьяна… тобой. Мы забрались на дерево возле твоего окна, стараясь не хихикать слишком громко, стараясь приглушить стук наших ботинок о подоконник. Окно еще было открыто, когда я начала раздевать тебя, от холодного ночного воздуха наша кожа покрылась мурашками. Я подняла тебя на руки и отнесла в постель и чувствовала себя Кларком Гейблом, как всегда хотела, – лихой, и галантной, и словно я, черт возьми, чего-то стою. Как не чувствовала себя со смерти своей Наблюдательницы.
Мы карабкаемся на кладбищенскую ограду, ты и я. Мы слышим, как рычат позади адские гончие: их огромные лапы скребут освященную землю. Они воняют тухлыми яйцами – «Это сера», слышу я голос своей Наблюдательницы, будто шепчущий прямо в ухо, – запах забивает наши ноздри, вызывает тошноту. Наши мышцы горят, наши вдохи все короче и короче, словно воздух становится разреженным, пока мы карабкаемся, словно стена – лестница в небо.
Ты пробыла с нами всего несколько недель, когда пришел Какистос. Я хотела вытащить тебя из школы, но тем вечером у тебя были танцы, и я знала, что для тебя это важно – ты уже показала мне свое платье: белое кружево и густо-розовый шифон. Я думала, что в этом нет большой беды; всего лишь один вампир.
А потом, внезапно, весь мой мир исчез. Все, что у меня осталось, – это ты. И когда явился мэр, что ж, в этом был смысл. Я знаю, ты не хотела идти с ним, но ты бы последовала за мной куда угодно, Би, правда? Ты бы последовала за мной в ад и обратно.
Фишка насчет адских гончих, Би, которую ты бы узнала, если бы мы интересовались руководством для Истребительниц, если бы у нас был настоящий Наблюдатель, а не Уэсли Уиндем-Прайс, фишка с адскими гончими в том, что они преследуют лишь падшие души.
И они преследуют нас обеих, Би. Они преследуют нас обеих.

@темы: Фаффи, Баффи, Фэм-слэш, Фэйт, Фанфики: проза

---

"Размышления пытливого шиппера" - статья с ФБ-2014

[+Lupa+]

Название: Размышления пытливого шиппера
Автор:  +Lupa+
Бета:  Bianca Neve
Форма: фандомная аналитика
Пейринг/Персонажи: Спайк/Баффи, Ангел/Баффи, Райли/Баффи, Паркер/Баффи, Ксандер
Рейтинг: PG-13
Размер: 3 750 слов
Примечание/Предупреждения: спойлеры к сериалу, упоминание изнасилования

С чего все начинается

Вампир, влюбленный в Истребительницу. Довольно поэтично… в слезодавительном смысле.
Джайлз, «С глаз долой – из сердца вон» (1.11)

Допустим, вы решили снять сериал. Что самое главное в сериале? Сюжет, скажете вы, – и будете правы, конечно. Но даже самый закрученный сюжет не спасет шоу, если в нем не окажется запоминающихся персонажей, которым зрители станут сопереживать, и отношений между этими персонажами, которые и будут двигать сюжет. Более того, интересные, харизматичные герои и очевидная «химия» между ними способны вытянуть на себе даже самый убогий сюжет со сценарными лакунами и альтернативной логикой. Ну, хотя бы на какое-то время.

В разные сериалах Самые Главные Пейринги подают по-разному. Где-то они заявлены с самого начала, например, уже в пилотной серии: у персонажа А и персонажа Б есть несколько совместных эпизодов с прозрачными намеками и некими значительными моментами, глядя на которые, зритель сразу может воскликнуть: «Ага, значит, именно эту пару сценаристы выбрали как воплощение истинной любви, и ее я должен шипперить!» Однако обычно на данном этапе у персонажей нет как таковых внутренних специфических черт, по которым можно определить, что они станут основным пейрингом шоу. На стадии пилота характеры персонажей еще продолжают шлифоваться в головах у сценаристов, поэтому единственной причиной, по которой зритель может начать кого-либо шипперить, становятся внешние, показанные ситуации и зарождающиеся конфликты, обещающие интересные взаимоотношения. Скажем, если персонаж А – воин света, убивающий вампиров и прочую нечисть, то персонажем Б, его «второй половинкой», обязательно будет вампир. Это самый очевидный конфликт, который можно задать в их отношениях. Но, поскольку в сериале вампирам отведена роль злодеев, следовательно, данному конкретному вампиру нужно какое-то фундаментальное отличие. Например, душа. Ура, исходные параметры заданы, и сериал встает на рельсы.

Но через некоторое время, когда персонажи обрастают определенными чертами и мелкими деталями, оказывается, что пара не клеится: характеры не совпадают, но при этом не являются и полной противоположностью, что могло бы развить и углубить конфликт. Вернее, конфликт как раз вывести можно, но вот с его преодолением уже возникают трудности. Допустим, персонаж Б имеет склонность опекать персонаж А. Учитывая, что последний – главный герой сериала и склонен к лидерству, вряд ли он станет мириться с таким отношением. Получается, что их конфликт не имеет решения и в дальнейшем будет лишь усугубляться. Но за прошедшие сезоны поклонники сериала уже успели проникнуться заявленным в начале пейрингом, и переубедить их крайне сложно.

Клин вышибают клином, а значит, нам нужен еще один вампир – возможно, из числа предыдущих злодеев, которого вы так удачно не стали уничтожать (либо не показали собственно процесс уничтожения). Желательно взять такого злодея, у которого взаимодействие с протагонистом (в нашем случае персонажем А) было наиболее ярким и сильнее всего привлекло внимание зрителей. Еще лучше, если он успел обрасти собственной армией фанатов. Идеально, если его характер сценаристы тоже успели раскрыть, но не до такой степени, чтобы нельзя было добавить черты, подходящие для развития отношений с персонажем А. Назовем этого «новенького» персонажем С и включим в сериал несколько эпизодов, показывающих, что изначально он не был злодеем и вообще личность многогранная.

Но вряд ли это успокоит и обрадует поклонников пейринга А-Б в целом и персонажа Б в частности. Поэтому для них (и для увеличения прибыли, само собой) с Б можно снять спин-офф. А для гарантии тоже дать ему в пару персонажа, возможно, из числа второстепенных героев оригинального сериала. Человека, разумеется. Можно даже сделать несколько кроссоверных эпизодов в каждом из шоу, доказывающих, что А и Б друг другу не подходят, и попытаться закрыть этот вопрос навсегда.
Впрочем, это вам вряд ли удастся.

Конечно, какая-то часть поклонников продолжит стоять на своем, но некоторые засомневаются. Чтобы убедить их, следует сделать финальный ход: снять серию, где пара А-С будет показана во всем своем великолепии. Серия должна быть такой убедительной, чтобы зритель сидел и удивлялся – почему он раньше не заметил, насколько эти двое подходят друг другу? Именно здесь стоит вводить те самые черты персонажа С, которые изменят о нем представление и послужат триггером развития его отношений с персонажем А. Возможно, вам придется дать некоторое объяснение этим новым чертам, и тут уж все зависит от того, насколько персонаж С был раскрыт прежде. Главное, чтобы это объяснение не снизило градус персонажа. В любом случае, такая шиппер-серия уже не может опираться только лишь на внешнее взаимодействие: следует показать, что пейринг основан на характерах персонажей.


Да, да, вы меня раскусили. Под видом абстрактных персонажей я описала героев нашего любимого сериала. А – это Баффи, Б – это Ангел (и есть что-то ироничное в реверсии букв), а С – это Спайк, который с того момента, как эпично сбил знак въезда в Саннидейл при первом появлении, не переставал восхищать аудиторию. Второстепенный персонаж-человек – это, конечно, Корделия, достаточно пылкая и напористая, чтобы вытащить Ангела из его меланхолии и придать ускоряющего пинка в сторону столь желаемого им искупления. А серия, декларирующая новые взаимоотношения, – «Глупости во имя любви».

В этой серии раскрывается предыстория Спайка, бывшего до обращения нежным и ранимым поэтом, и объясняется его отличие от других демонов и вампиров – способность любить и заботиться. На этом этапе у него еще нет души, но он уже не подходит под описание вампиров, которое дают Совет Наблюдателей и Ангел, и это несоответствие можно объяснить, лишь изучив прошлое Спайка, изучив, каким он был человеком. Уильям явно полон любви – к матери, к Сесилии, так что не так уж сложно понять, как Спайк мог любить и заботиться о Друзилле целых сто лет, или почему он может испытывать столь нехарактерные для демона эмоции по отношению к Джойс, Дон и Баффи. Мы узнаем также о становлении Спайка как вампира, о том, как он убил двух Истребительниц, но наиболее важны все же сцены с Уильямом и окончание серии.
Кипящий гневом на отвергнувшую его Баффи, которая по мистическому совпадению использовала для этого те же слова, что и Сесилия сто лет назад, Спайк направляется к дому Баффи с ружьем, намеренный на этот раз действительно убить ее – безо всяких «танцев» и честной драки. Баффи только что узнала, что у ее матери может быть опухоль мозга, и выходит на заднее крыльцо, чтобы поплакать. Спайк находит ее здесь, понимает, что случилось что-то плохое, – и мгновенно забывает о своем плане, предлагая Баффи утешение и поддержку. Эта короткая сцена «запускает» пейринг и закрепляет его в каноне куда сильнее и очевиднее, нежели медленное и постепенное сближение. Так что да, шиппер-серия работает.

Поговорим об отношениях

Вы не друзья. Вы никогда не будете друзьями. Вы будете любить, пока это не убьет вас. Вы будете сражаться, и трахаться, и ненавидеть до дрожи, но вы никогда не будете друзьями. Любовь, детишки, идет не от мозга, это кровь – кровь, кричащая в вас и диктующая свои волю. Может, я и раб любви, но, по крайней мере, я достаточно мужчина, чтобы признать это.
Спайк, «Прогулка влюбленных» (3.08)

Приведенная выше цитата – одна из наиболее известных в сериале, и одна из самых «говорящих». Единственный раз появившись в третьем сезоне, Спайк вынужден временно заключить перемирие с Баффи и недавно вернувшимся из ада Ангелом. И он мгновенно чует ложь за всеми их декларациями «мы просто друзья». На первый взгляд, речь Спайка это не только эмоциональная развязка серии, но и описание взаимоотношений Баффи и Ангела.
Только одно «но»: Баффи и Ангел все-таки стали друзьями. Их любовь уже достигла своей кульминации. Баффи сражалась с Ангелусом, не с Ангелом, секс у них был лишь однажды (события серии «Я буду помнить тебя» («Ангел», 1.08) были отменены и таким образом не могут быть засчитаны) и, хотя они часто спорят, они никогда друг друга не ненавидели. Отношений, описанных Спайком, не существует.

Вернее, они существуют – но не между Баффи и Ангелом. Вся эта речь по сути предсказание того, что произойдет между Баффи и самим Спайком. Они не друзья и никогда ими не были. В ранних сезонах они то и дело заявляют о своей ненависти друг к другу. Баффи умерла, будучи любимой Спайком, а Спайк в свою очередь погиб после того, как Баффи призналась ему в любви. В 6 сезоне они постоянно сражаются и трахаются – иной раз одновременно: конкретно в эпизодах «Неисправность» и «Провал», когда они впервые занимаются сексом. В «Мертвых вещах» мы видим их стоящими по разные стороны одной двери, их тянет друг к другу вопреки здравому смыслу, потому что об этом кричит их кровь. И Спайк определенно раб своей любви к Баффи.
Бинго по каждому пункту.

Взаимоотношения Спайка и Баффи можно считать эталоном запутанности. Когда Спайк впервые появляется в сериале во 2 сезоне, они враги, но когда Ангелус пытается уничтожить мир, именно Спайк помогает Баффи побороть его. В 4 сезоне, даже несмотря на их обоюдное отвращение, мы видим проскальзывающие намеки, задел на будущее: первый раз в «Нечто синее», когда магия Уиллоу свела их вместе, а затем в «Кто ты?», где Фейт в теле Баффи флиртует со Спайком – и мы внезапно понимаем, что он не только зол, но и возбужден. В серии «Прощай, Айова» Спайк называет Баффи Златовлаской, ласковым прозвищем, которое, повторенное в 6 сезоне, привело к тому, что Баффи остригла волосы. Но ясное осознание чувств приходит к Спайку лишь в 5 сезоне, во сне, – и, проснувшись, он совсем не рад этому. Любовь, детишки, идет не от мозга, да.

Во имя этой любви Спайк нередко совершает весьма извращенные (Баффибот) или непростительные (попытка изнасилования) поступки, и да, это показывает их отношения с Баффи как неровные и изломанные, но одновременно и делает очень убедительными. Трудно сказать, перевешивают ли полезные и благородные поступки Спайка-без-души – перенесенные пытки ради защиты Дон, борьба на стороне Баффи, попытка утешить ее – то, что он натворил. И это приводит нас к следующему вопросу.

Поговорим о мужчинах

Почему мужчина делает то, что не должен? Ради нее. Чтобы быть ее. Чтобы быть мужчиной, который никогда… Чтобы быть мужчиной. И она посмотрит на него, даря прощение…и все будут прощены и любимы. И он будет любим.
Спайк, «Ниже тебя» (7.02)

Как ни странно, никто не винит Ангела в преступлениях Ангелуса. Его бездушная ипостась настолько отличается от душевной, что их невозможно перепутать. Ангел испытывает к Баффи романтические чувства; Ангелус жаждет пытать, насиловать и убить ее. Спайк в этом плане куда неоднозначнее: его эмоциональное развитие начинается, когда у него еще нет души, и, более того, именно романтические чувства к Баффи заставляют его вернуть себе душу. Еще будучи бездушным, Спайк приходит в такой ужас от того, что пытался надругаться над Баффи, что не может этого вынести и добровольно отправляется на поиски «ограничителя», чтобы тот, по его же словам, сделал его мужчиной, которого она заслуживает.
И можно сколько угодно обсуждать тему попытки изнасилования в контексте отношений Баффи и Спайка (и нельзя не вспомнить, что Ксандер сделал то же самое в «Стае», но был сразу прощен, и дальше к этому эпизоду никто не возвращался), но это не отменяет того, что, получив отпор, Спайк останавливается, осознав, что он чуть не совершил, а затем и вовсе уезжает, чтобы хоть как-то это исправить. И это очень важный момент.

Потому что во всем сериале раз за разом повторяется одна и та же метафора: мужчины превращаются в монстров. Ангел превращается в Ангелуса после ночи с Баффи и подвергает ее насмешкам – как и многие мужчины, которые, получив желаемое, оставляют женщину собирать осколки разбитого сердца. Паркер оказывается обычным ловеласом, образно говоря, каждое утро малюющим звездочки на презервативах, а Райли ходит к вампиршам-проституткам. Мужчины превращаются в чудовищ, но – удивительное дело – они и окружающие отказываются это замечать и признавать. Кроме Спайка, который не только открыто признает себя чудовищем, но и старается как-то это изменить.

Как я уже говорила, Ангел никогда не отвечает за поступки Ангелуса. По крайней мере, Баффи никогда его не винит. Мы ни разу за весь сериал не видим, как Ангел извиняется за то, как вел себе с ней, пока был бездушным, за смерть мисс Календер – вообще ни за что. Хотя все искупление Ангела завязано именно на усилиях загладить прошлые преступления, он продолжает вести себя так, словно все это было совершено не им. Он не извиняется перед Баффи, потому что это вроде как был не он. Но даже если технически с этим можно согласиться, можно было бы ожидать, что Ангел станет искать прощения, раз уж он жаждет искупления. Впрочем, у Паркера, например, нет и такого оправдания. Он избегает ответственности, заявляя, что девушка – в том числе и Баффи – просто неправильно его поняла. Райли же, будучи застуканным за некрасивой во всех смыслах изменой, и вовсе выдвигает довольно эгоистичный ультиматум: либо Баффи хочет быть с ним, и тогда он постарается вернуть ее доверие, либо она продолжает сердиться на него, и тогда он попросту уедет. Поэтому крайне странно звучит речь Ксандера, призывающего Баффи остановить Райли. В чем-то он прав: как бы ни был отвратителен этот ультиматум, Баффи должна принять какое-то решение. Но, учитывая, в какую позицию ее поставил Райли, он не заслуживает понимания ни от Ксандера, ни, тем более, от Баффи. Особенно, если согласиться, что истинная причина поведения и отъезда Райли кроется отнюдь не в измене, а в зависти. В том, что Баффи сильнее его и не нуждается в защите. Она сама по себе представляет серьезную угрозу для его эго, и Райли находит наипростейший выход из положения – сбежать как можно дальше. Вместо того чтобы остаться и попытаться все исправить.

А что же Спайк?
Он извиняется за Баффибота, он открыто признает себя чудовищем. После нападения на Баффи он сразу же (буквально в ту же ночь) решает это исправить – потому что, в отличие от всех остальных мужчин, с которыми спала Баффи, Спайк признает, что сделал что-то плохое, и что он виноват. Причем его искупление не остается за кадром: в начале 7 сезона и зрители, и сама Баффи не сомневаются в том, что Спайк вернул душу именно ради этого, что вина сводит его с ума, и он отдал себя на растерзание совести, что он наказывает себя физически и мысленно – но при этом не ждет прощения. И не ждет признания за свою помощь. В этом вся суть – да, поступок Спайка был наихудшим из всех, которые совершали мужчины Баффи, но он оказался единственным, принявшим ответственность за свои действия и попытался как-то это исправить. Он единственный принял Баффи и свою любовь к ней за моральный компас, он стал лучшим человеком, даже оставшись чудовищем, из любви к ней. Трудно представить себе, что Райли или Ангел стали бы делать что-то подобное.

Кстати, об Ангеле: давайте порассуждаем об основах его отношений с Баффи. В 1 сезоне всего 12 серий, и Ангел появляется отнюдь не во всех. Большую часть времени он мелькает где-то на заднем плане. Они целуются с Баффи в 7 серии, и чуть позже нам предлагается поверить, что Ангел в нее влюблен. И хотя потом мы узнаем, что он следил за Баффи издалека с самого начала, столько короткий срок вполне может означать, что с ее стороны это было лишь юношеское увлечение, чему способствовал антураж, в котором Ангел представал перед ней – темный таинственный незнакомец с загадочными речами и неясным прошлым. Некоторое время они проводят вместе, но уже в середине 2 сезона Ангел превращается в злодея, что, разумеется, не способствует романтике. Ну а когда он возвращается, то треть сезона занимается преимущественно тем, что выздоравливает после адских мук. Таким образом, их отношения носят краткий и периодический характер. Решение Ангела расстаться с Баффи ради ее же блага было благородно и самоотверженно, но Ангел умудрился обставить дело так, что нанес Баффи серьезную душевную травму, которая сказалась на ее дальнейших отношениях с мужчинами на протяжении всего сериала. И он так и не понял, что девочка, которую он полюбил, выросла и превратилась в женщину, так и не начал относиться к ней как к личности, способной принимать решения и отвечать за них. Это заметно, если вспомнить о тайном и кратком возвращении Ангела в 4 сезоне, о его стычке с Райли позднее. Все то же покровительственное поведение и полное игнорирование того факта, что Баффи уже достигла эмоциональной и нравственной зрелости.

И раз уж я упомянула Ксандера… Помня о своем поступке в «Стае» (пусть даже тот был совершен под воздействием духа гиены), он предпочел изобразить потерю памяти, чтобы снять с себя ответственность, и это автоматически ставит его на одну доску с Ангелом, Паркером и Райли. Не говоря уже о том, что на тот момент они с Баффи едва знали друг друга, и, по идее, это должно было наложить хоть какой-то отпечаток на их дальнейшую дружбу. По крайней мере, Баффи должна была относиться к нему с некоторой настороженностью. Но нет, ничего подобного не произошло.
И тот факт, что с Ксандером Баффи было справиться куда проще, чем со Спайком, не отменяет отвратительности самого нападения. Как и тот факт, что одержимость духом и бездушность это разные вещи, не отменяет основной причины – оба поддались примитивным инстинктам, не теряя при этом личности. Но статус Ксандера как положительного героя избавил его от необходимости извиняться или искупать вину. Что примечательно, при этом выходит, что в Ксандере куда меньше порядочности, нежели в существе, которому полагается вовсе не иметь совести.

Возможно, объяснение этому кроется в самом определении вампира в Баффиверсе. Обращение наделяет тебя жаждой крови и сверхъестественной силой, но лишает совести. Таким образом, в вампире остается его человеческая личность, испорченная силой, жаждой и ощущением безнаказанности. Все это мы видим в Спайке. Он буквально преследует Баффи в 5 сезоне, движимый исключительно эгоистичными мотивами, и хотя в итоге это вылилось в обретение им души в 7 сезоне, мы не можем не признавать его попытки «ухаживания» неправильными и даже пугающими с точки зрения человека. Спайк в буквальном смысле возводит в честь Баффи алтарь – для которого ворует ее одежду и фотографии, Спайк рассказывает ей про Райли, движимый одновременно личным интересом и искренней заботой. В «Треугольнике» он даже репетирует извинения – сопровождая их украденной коробкой надкушенных конфет. Во «Влюбленности» Спайк угрожает Баффи смертью от рук Друзиллы, если она не признает, что ее влечет к нему, но при этом сам признает неправильность своих чувств. Когда Глори пытает его, он не выдает секрет Дон, потому что знает, как смерть последней ударит по Баффи. Лишенный внутреннего ориентира, которым является совесть, Спайк словно пытается одновременно шагать в противоположных направлениях, пытается делать правильные вещи, но в половине случаев терпит неудачу. Демон в нем эгоистичен и похотлив, но человеческая личность, так долго бывшая в тени, начинает постепенно проявляться.

И, говоря о 5 сезоне, нельзя не вспомнить Баффибота. Вообще в сериале персонажи часто прибегали к помощи магии и науки, чтобы получить над кем-то власть: Ксандер со своим любовным заклинанием в «Околдованные, обеспокоенные и ошеломленные», Уоррен сперва с роботом Эйприл, а затем порабощением своей бывшей девушки Катрины, Уиллоу с попыткой проклясть Оза и Веруку и стиранием памяти Таре и Спайк с планом приворожить Друзиллу и Баффиботом. Что ж, по крайней мере, роботы в этом ряду смотрятся куда меньшим злом – они не реальные люди. А вот, к примеру, заклинание Ксандера опасно близко к тому, что Уоррен сделал с Катриной: использование магии, чтобы заполучить обратно бывшую. То, что у Ксандера ничего не вышло, не оправдывает само намерение. При этом никакого наказания за этим не следует. С другой стороны, Спайк сам отказался от планов на Друзиллу, когда осознал, что в их разрыве виновен он, а не она. То, чего так и не сделал Ксандер, и что вновь возвращает нас к тому, что Спайк признает ответственность за свои поступки и учится на ошибках, – тогда как персонажи, которые якобы должны обладать моралью, в тех же условиях никаких выводов не делают.

Пожалуй, этому можно придумать лишь одно объяснение – нам, зрителям, полагается симпатизировать условно положительным персонажам: Ксандеру, Ангелу, Райли. И раз уж они положительные, то их раскаяние стоит «по умолчанию». То есть нам не нужно видеть их извинения, поскольку подразумевается, что за кадром они уже были. И прощение тоже. Спайк, в отличие от них, изначально был показан как злодей. Нам нужно видеть его искупление, иначе нет причин верить, что оно было. Ни Баффи, ни зрители не смогут сделать вывод о намерениях Спайка, если они останутся за кадром. В результате ему приходится прикладывать куда больше усилий, чтобы остаться в стане положительных персонажей.

От злодея и маньяка до беспомощного аутсайдера, от врага до возлюбленного, от убийцы до спасителя – поистине, Спайку пришлось проделать долгий путь. И потому развитие этого персонажа, пожалуй, можно признать одним из самых грандиозных во всем сериале.

Интересные фандомные факты о спаффи и бангеле

Забавно, но как таковых терминов «спаффи» и «бангел» не существовало вплоть до выхода 6 сезона сериала. В характерных для того периода дебатах между поклонниками этих пейрингов использовались традиционные аббревиатуры А/Б и С/Б (когда на некоторое время установился перевес со стороны фанатов Спайк/Баффи, особо зрелые фанаты Ангел/Баффи даже дали им кличку, которую можно примерно перевести как «срань божья» – B/S = bullshit). Собственно, тогда у многих пейрингов появились свои «имена» – спангел, спандер, спаффел, спиллоу, фаффи, кордангел и т.д. Возможно, это как-то связано с появлением подобных сокращений в прессе (например, Джей-Ло), которые вскоре перекинулись и на фандомы: примерно в это же время в «Секретных материалах» возник термин скалдер, а в «Гарри Поттере» – ныне всем известные снарри, снейджеры, снупины и прочее. Многие фанаты считали подобные «прозвища» пейрингов глупыми и детскими, а потому использовали их для насмешки и оскорбления шипперов конкурирующего пейринга.

В этот период число шипперов Спайк/Баффи возросло многократно, поскольку пейринг получил подтверждение в каноне – и, как следствие, начался огромный наплыв фиков самых разных жанров. Например, огромное распространение получили фики, где отсутствие души у Спайка полностью игнорировалось или не принималось во внимание как Баффи, так и самим автором. Подобные фики считались в какой-то мере оосными не только шипперами бангела или спангела, не любившими этот пейринг, но и самими поклонниками спаффи. Впрочем, новички, усердно строчившие уютный флафф со спандером и спангелом тоже не вызывали у «взрослых», более ангстовых слэшеров особого восторга.
Любопытная деталь: в спаффи-фиках, относящихся к 6-7 сезонам, романс со свадьбой и детишками встречается едва ли не так же часто, как и в фиках, описывающих ранние сезоны. Возможно, причина в том, что таким образом авторы стараются компенсировать депрессивность и мрачность канона.

Однако по прошествии времени авторы спаффи тоже обратились в сторону более серьезных, реалистичных и драматических сюжетов (хотя об их реалистичности все же можно поспорить, поскольку спектр сюжетов был весьма широк – от философских размышлений о природе добра и зла до приключенческих кейс-фиков и даркового БДСМа с разрушением личности персонажа). Но это не мешало противникам пейринга грести всех шипперов и авторов Спайк/Баффи под гребенку «спаффи», ассоциировавшегося с утрированным флаффом (при том что в бангеле встречается не меньше романтичных, флаффных фиков, чем в спаффи – достаточно пройтись поиском по любому крупному архиву фанфиков, чтобы в этом убедиться).

Во всем этом несложно углядеть не только извечные шипперские войны, но и своеобразную «разницу поколений»: те, кто шипперил Спайк/Баффи еще до выхода 5 сезона, продолжали использовать привычную аббревиатуру, в то время как новички спокойно пользовались словом «спаффи», не вкладывая в него негативного смысла. За короткий период второе название стало доминирующим, а затем и другие пейринги стали сокращать подобным образом. К концу 7 сезона (май 2003 года) термин «спаффи» стал нормой и закрепился как официальное название пейринга.

На самом деле, сложно объективно судить, какой из пейрингов – спаффи или бангел – более реалистичен, поскольку любая оценка не со стороны будет пристрастна. Я склоняюсь к тому, что у спаффи шире потенциал, но при этом прекрасно понимаю, что во мне говорит шиппер, и не жажду углубляться в эту тему сильнее, чем уже углубилась в предыдущих частях статьи. Поэтому я считаю, что в любых спорах на тему того, какие шипперы более зрелые и где авторы пишут более реалистично, можно выставить только одно неопровержимое доказательство своей зрелости как шиппера – не участвовать в спорах.)))

@темы: Спаффи, Спайк, Баффи, Райли, Бангел, Ксандер, Теория фандома, А вы знаете, что..., Ангел

---

"Не готов" - миди с ФБ-2014

[+Lupa+]

Название: Не готов
Переводчик:  +Lupa+
Бета:  Bianca Neve
Оригинал: Slaymesoftly – “Not Ready”, разрешение получено
Размер: миди, оригинал 9 988 слов, перевод 8 697 слов
Пейринг/Персонажи: Спайк/Ксандер, Уиллоу/Тара, Дон, ОМП
Категория: слэш
Жанр: драма, юмор
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: После смерти Баффи Спайку и Ксандеру приходится вместе присматривать за Дон.
Примечание/Предупреждения: АУ после серии «Дар»; упоминание алкоголя, немного ненормативной лексики

Глава 1

Аню положили в больницу. Отделение было переполнено, но для нее нашли койку – подержать, пока не убедятся, что травма головы неопасна. Ксандер ждал, сколько мог. Но когда Аня задремала, а дежурная сестра уверила его, что все в порядке и та не впадет в кому, Ксандер наконец вышел в яркий солнечный день…
«Мертва. Баффи мертва. И да, Глори тоже мертва, и мир спасен, но… Баффи мертва».
Слезы, которые Ксандер сдерживал все утро, теперь пролились. Он брел по улицам, погруженный в свое горе, не обращая внимания на взгляды прохожих, – пока не огляделся и не понял, где находится. Над ним нависала башня, странная и куда менее неприступная при свете дня. Наметанный глаз строителя сразу нашел в конструкции множество недоделок. Ксандер покачал головой.
«Простоит не дольше нескольких месяцев. Хотя, наверное, это неважно. Она должна была продержаться, пока Глори не вернется домой, и вряд ли ту заботило, что башня после этого рухнет».
Инстинкт и какое-то движение – которое он едва уловил краем глаза – заставили Ксандера поискать оружие. Он поднял ближайший обломок доски и крадучись пошел вперед, туда, где заметил шевеление. Деревяшка выпала из онемевших пальцев, когда Ксандер осознал, что он видит.
– Спайк! – Ксандер смотрел на избитого дымящегося вампира, пытающегося зарыться глубже в кучу мусора. Чувство вины захлестнуло Ксандера, когда до него дошло, что они все ушли вскоре после смерти Баффи: Джайлз, чтобы отнести ее тело домой, Уиллоу и Тара, сопровождая и успокаивая безутешную Дон, а сам он – чтобы доставить Аню в больницу. Никто из них и не подумал побеспокоиться о тяжелораненом вампире, который сражался вместе с ними и был сброшен с башни в тщетной попытке защитить Дон. Они оставили его на бетонных плитах, сломленного и рыдающего, даже не подумав, как он будет прятаться от поднимающегося солнца – и будет ли вообще.
Со скоростью и целеустремленностью, удивившими его самого, Ксандер принялся вытаскивать из кучи куски фанеры и воздвигать подобие крыши над крохотной ямой, куда забился Спайк. То и дело бросая взгляды на солнце, Ксандер определял, где понадобится тень, и быстро соорудил укрытие, которое должно было защитить Спайка от солнечных лучей с любой возможной стороны. Удовлетворившись своим творением, Ксандер заполз в прохладную темноту.
– Спайк? – И ответный стон от распластавшегося на мусоре тела. Ксандер подождал с минуту, затем подполз поближе. – Я не могу… – он протянул было руку к неподвижной фигуре, но заколебался. – Прости, – сказал Ксандер. – Прости, что бросили тебя тут. Я не думал… я вернусь сегодня же ночью и заберу тебя.
– Кровь, – прохрипел Спайк.
– А?
– Нужна кровь. Чтобы нога более-менее зажила, и я смог идти, мне нужна кровь. Много крови.
– О. Ага. Конечно. Ладно. Посмотрю, что можно сделать. – Ксандер опять заколебался. – С тобой тут все будет в порядке? Ты не собираешься…
Он осекся, не вполне уверенный, о чем именно хочет спросить. Ксандер знал – изломанное создание, которое несколько часов назад на его глазах ползло к телу Баффи, вряд ли особо жаждет жить, просто рефлекс заставил его искать укрытие. Здравый смысл говорил Ксандеру, что Спайк всего лишь вампир, бездушная злобная тварь, чья одержимость Истребительницей была вызвана неспособностью убить ее. Да, он может думать, что горюет, но через день-другой оклемается. С другой стороны, тому, кто был готов распылить себя из-за гавайской рубашки, вполне подходит ярлык «королева драмы»…
– Не собираюсь кончать с собой, – сказал Спайк, будто прочитав его мысли. – Я обещал ей.
– Ты обещал Баффи, что не убьешь себя? – Ксандер даже не старался скрыть недоверие. – Что-то я себе это слабо представляю, Спайк.
Тот резко закашлялся и ответил:
– Нет, идиот. Она попросила меня защищать Дон, и я пообещал. До конца света. Уже не справился однажды. Второго раза не будет. Но надо прийти в форму. – Спайк умолк и глубоко вздохнул, словно пытался найти позу поудобнее. – Нужна кровь, – повторил он. – Если только ты не готов пожертвовать немного прямо из горлышка…
– И не мечтай, – фыркнул Ксандер, слегка отодвигаясь.
– Попробовать-то стоило, – прошептал Спайк. – Истребительница бы сделала это.
– Я не Баффи.
– Нет. Она… гораздо симпатичнее… – голос Спайка прервался, и он больше не шевелился и не говорил.
Ксандер вылез наружу и, убедившись, что солнечные лучи не могут пробиться к валяющемуся без сознания вампиру, ушел – чтобы встретиться с Джайлзом и достать немного крови для Спайка.

* * *

– Он где? – взвизгнула Дон и вытаращила глаза, когда Ксандер повторил свой рассказ, как он нашел Спайка у подножия башни.
– Сейчас он в безопасности, – добавил Ксандер, успокаивающе, как он надеялся, похлопав ее по руке. – Я намерен принести ему крови, а вечером пригоню грузовик и заберу его.
– И что потом? – Уиллоу глядела на Ксандера, явно гадая, не выжил ли тот из ума. – Кто будет за ним присматривать?
– Я, – заявила Дон. – Он может остаться здесь, в подвале, или… – Она сжалась при виде грозного выражения лица Джайлза. – Или в подвале, – тихо закончила она.
– Конечно же, он не останется в Саннидейле, теперь, когда… – Джайлз умолк, не желая произносить то, о чем они так сильно старались забыть.
– Думаю, останется, – заговорил Ксандер, пожав плечами в ответ на потрясенный взгляд Уиллоу. – Кажется, он пообещал Баффи, что позаботится о Дон ради нее, и воспринял эту клятву очень серьезно.
– Мы и сами способны позаботиться о благополучии Дон, – оскорбленно возразил Джайлз, и все дружно закатили глаза.
– Ничего личного, Джи-мен, но я уверен, что Спайк – когда поправится – куда лучше тебя сможет удерживать демонов и вампиров подальше от Дон.
– Он очень сильный, – рискнула вставить слово Тара. Воодушевившись улыбкой Уиллоу, она продолжила: – Баффи называла его лучшим бойцом, с которым ей приходилось сражаться.
– Ясно, почему она попросила его защищать Дон ради нее, – заметила Уиллоу. – В смысле, я могу использовать магию, а Джайлз многое знает, но никто из нас особо не силен во всем этом бам! бух! – ну, вы поняли. – Она бросила извиняющийся взгляд на Ксандера.
Тот пожал плечами:
– Опять же, ничего личного. Я вполне уверен, что Спайк в любой момент способен надрать мне задницу даже с чипом. И я знаю, кого из вас предпочел бы видеть рядом во время драки.
– Значит, решено, – подытожила Дон. – Ты привезешь Спайка, а я позабочусь о нем, пока ему не станет лучше.

* * *

Как только солнце начало клониться к закату, Ксандер пригнал свой старенький грузовик к башне. За исключением желтой полицейской ленты по периметру, место выглядело так же, как и прошлой ночью.
– За вычетом шелудивых миньонов и психов, – пробормотал Ксандер, подрулив к куче так близко, насколько это было возможно. Он вышел и осторожно направился к импровизированному шалашу, пригнувшись, чтобы заглянуть в его темные недра.
– Спайк? Ты еще здесь?
– А где же еще мне нахрен быть? – Послышалось приближающееся шуршание – Спайк пробирался к выходу.
– Эй! Немного благодарности не помешало бы, клыкастик. Вот. – Ксандер всучил Спайку сумку, доверху набитую старой кровью, которую он спер из больничного бака для биоотходов, и вздрогнул, когда Спайк немедленно скользнул в вампирский облик и вырвал ее у него из рук. Со смесью удовлетворения и ужаса Ксандер наблюдал, как вампир надрывает пакеты зубами и выпивает их один за одним. Опустошив последний, Спайк откинулся на деревянную панель и вздохнул. Его глаза были закрыты, и непохоже было, что он вообще осознает, что Ксандер еще здесь.
Когда Ксандер заметил, что солнце совсем зашло и башня погрузилась во мрак, он пихнул Спайка ботинком.
– Эй, Спящая Уродина. Не хочу прерывать твой отвратительный процесс пищеварения, но здесь не то место, где я хочу быть, когда по городу начнут разгуливать немертвые. – Спайк не ответил, и Ксандер пихнул его снова. – Спайк? Это было слишком нежно для тебя? Нам пора валить. Ну же.
Спайк повернул голову в его сторону и, вернув себе человеческий облик, спросил:
– Нам?
– Э… да. Я должен отвезти тебя домой к Ба… к Дон. Она хочет своими глазами убедиться, что с тобой не приключилось спонтанное самовозгорание.
Спайк оглядел возвышавшуюся вокруг и над ним фанеру.
– Да вроде не приключилось, не? Полагаю, я у тебя в долгу за это.
– Ты у меня в долгу не только за это, но давай подумаем об этом позже. – Ксандер едва не выдержал паузу в ожидании привычной двусмысленности от Спайка, но тот, видимо, не собирался отпускать свои обычные саркастичные комментарии. – Можешь идти?
– Дай мне еще минуту, ладно? – голос Спайка окреп, хотя он по-прежнему не двигался. Ксандер уже готов был схватить его за руку и начать вытаскивать, когда тот в конце концов зашевелился. Выпрямившись, Спайк ощупал ноги. – Не уверен, – признался он, наконец-то ответив на вопрос Ксандера. – Думаю, правая серьезно сломана.
– Ну, давай-ка выберемся отсюда, чтобы я смог посмотреть, – сказал Ксандер, пятясь в сторону рассеянного света далеких уличных фонарей. Спайк последовал за ним, подтягиваясь на руках, пока не вылез наружу. Он попытался встать, но нога подогнулась, и он плюхнулся обратно на землю.
– Просто погоди секунду, – рявкнул Ксандер, поднимаясь. Он наклонился и закинул руку Спайка себе на плечи. – Ладно, на счет три…
Короткий путь до грузовика был болезненным для обоих. Хотя вес Спайка ничего не значил для тренированных мускулов Ксандера, он остро осознавал, что каждый неверный шаг посылает сквозь тело вампира заряд боли.
– Почти на месте, – сообщил Ксандер, обхватив Спайка покрепче и перенеся больше его веса на свои плечи.
Спайк не ответил, лишь вздохнул с облегчением, когда Ксандер поднял его в кузов грузовика. Дорога до дома Саммерсов была недолгой, и вскоре они повторили путь, теперь уже от грузовика к дому, только на сей раз было легче – значит, копание Ксандера в потенциально токсичных отходах того стоило. То, что Спайку уже не требовалась особая поддержка, доказывало, что принести ему человеческую кровь было верным решением. Хотя на всякий случай Ксандер все же закинул руку Спайка себе на плечо.
– Знаешь, это не слишком помогает, – пробормотал Спайк. – Ты сильно выше.
– Ну, я не собираюсь передвигаться на коленях ради тебя, так что смирись.
– Кретин.
– Неблагодарное чмо.
– Неблагодарное чмо?
– Заткнись, Спайк.
Подтвердив, таким образом, свои обычные отношения, они ждали, пока кто-нибудь ответит на стук Ксандера. Дверь открыла обеспокоенная Дон. Она отодвинулась, чтобы они смогли войти вместе, но прежде чем она успела пригласить Спайка, тот проковылял внутрь, утянув за собой Ксандера.
– Что случилось с барьером? – Четыре пары глаз скрестились на вампире, который прислонился к перилам и пытался скрыть, что у него подкашиваются ноги.
– Истребительница пригласила меня… незадолго до, – сказал тот, на миг зажмурившись и вспоминая ее мягкий голос, донесшийся с этой самой лестницы, восстановивший его право быть в ее доме. – Думаю, приглашение остается в силе, даже когда ее… нет. – Спайк сделал глубокий вдох, чтобы совладать с голосом, и заглянул в гостиную. – Где твоя пташка? – спросил он, с озабоченным видом поворачиваясь к Ксандеру.
– С ней все в порядке. – Ксандер подавил удивление от неожиданного вопроса. – Ее выпишут из больницы завтра утром.
– Так значит, мы больше никого не потеряли? – Спайк перевел взгляд на Джайлза, ища подтверждения. Последовал отрывистый кивок, а затем Джайлз отвернулся.
Дон нарушила воцарившееся неуютное молчание:
– Тебе нужно присесть. Ты выглядишь так, словно вот-вот рухнешь.
– Я должен просто убраться с твоей дороги, Кроха. Я ценю твои благие намерения и все такое, но мне нужно всего лишь еще немного крови, клочок, чтобы упасть, и… – Спайк снова посмотрел на Джайлза. – И какую-нибудь выпивку покрепче.
– Я хочу, чтобы ты остался, – сказала Дон, и ее глаза наполнились слезами. – Я думала, ты тоже умер.
– Я тебе здесь не нужен, милая, – ответил Спайк, вздрогнув от промелькнувшей на ее лице боли. – По крайней мере, пока не стану достаточно сильным, чтобы быть хоть в чем-то полезным для тебя. – В его голосе засквозила горечь. – Не то чтобы от меня было много пользы… но я обещаю стараться лучше. Не позволю ничему с тобой случиться. На этот раз я собираюсь сдержать обещание.
– Какое обещание? О чем ты?
– Твоя безопасность была моим долгом. Это все, о чем она меня попросила, и я облажался. Облажался с тобой, облажался с ней, чертов бесполезный придурок… – Спайк затрясся всем телом, и все, кроме Дон, отвернулись, чтобы дать ему возможность справиться с эмоциями.
– Тебя сбросили с башни, Спайк! Разве Баффи просила тебя научиться летать? Ты сделал все, что мог, и она…
– И она умерла, потому что я не сумел сделать это правильно. – Лицо Спайка превратилось в застывшую маску. – Я не имею права быть здесь. Пока не могу защитить тебя.
Дон подняла на Ксандера заплаканные глаза, их безмолвная мольба стоила тысячи слов. Ксандер шагнул вперед и положил руку на предплечье Спайка.
– Идем, – прошептал он. – Тут тебе не победить. Просто позволь мне помочь тебе спуститься по лестнице, и можешь укрыться там, пока не начнешь передвигаться самостоятельно.
Двое мужчин – живой и немертвый – прошли через кухню и спустились в подвал. Ксандер усадил Спайка на груду нестиранного белья со словами:
– Я принесу еще крови, после того как навещу Аню.
– Это неправильно, – сказал Спайк без особого убеждения. – Я не должен находиться здесь. Я не заслуживаю.
– Возможно, нет, – легко согласился Ксандер. – Но этого хочет Дон, и как бы плохо мы все себя не чувствовали из-за… – Он умолк, все еще не в силах этого произнести. Смерти Баффи. – Слушай. – Его голос был слабым и усталым. – Она потеряла за несколько месяцев и мать, и сестру. Не знаю насчет тебя, но прямо сейчас я не слишком хочу с ней спорить.
Спайк ничего не ответил: теперь он лежал лицом вниз на груде грязных простыней и наволочек. Ксандера внезапно озарило, что, наверное, Спайк в состоянии точно определить по запаху, кто на них спал. Когда Ксандер увидел его трясущиеся плечи, то понял, что Спайк нашел простыни из комнаты Баффи. Ничего больше не добавив, Ксандер сморгнул собственные слезы и поднялся по лестнице, оставив скорбящего вампира самого справляться со своим горем.

Глава 2

Некоторое время спустя…
– Эй, я думал, твоя очередь идти за покупками! Что это за фигня с сообщением, чтобы я притащил свою задницу прямо сейчас?
Спайк глянул на Ксандера поверх книги, которую читал:
– Крохе кое-что нужно, и да, прямо сейчас. Она хочет отправиться в магазин и купить это сама, так что ей нужен водитель.
– И все? Она хочет это сейчас, поэтому я должен отвезти ее за покупками в свое рабочее время? Что за дела, Спайк? Почему ты просто не посоветовал ей позвонить мне и сказать, что ей надо? Или не посоветовал дождаться темноты, чтобы самому сходить с ней?
– Не хотел, чтобы она знала, что я знаю, что ей надо, – коротко ответил Спайк. – И я чертовски уверен, что не хотел бы покупать это… их… неважно.
Ксандер недоуменно моргнул, потом густо покраснел.
– О.
– Вот именно, «О». Так что, если не собираешься быть тем, кто сообщит Дон, что ее домашний вампир способен учуять проблему, и что ты уладишь эту проблему позже…
– Я согласен.
– Не сомневаюсь. – Спайк послал ему такую редкую теперь ухмылку, вызванную столь легкой победой в споре.
– И могу я, кстати, просто добавить… фууу? – Ксандер глянул на ухмыляющегося вампира и покачал головой. – Ты имеешь в виду, что всегда можешь… что ты всегда знаешь?
– Ага. Почему, как ты думаешь, я столько времени провожу, прячась тут? В доме три женщины. Четыре, если считать твою пташку… хотя, если как следует подумать, последнее время она не часто появляется. – Спайк вопросительно приподнял бровь.
Ксандер пожал плечами и посмотрел на него с неудовольствием.
– Она… мы подумали, что нам может понадобиться… перерыв. – Он встретил скептический взгляд Спайка тусклой улыбкой. – Похоже, все эти годы потрошения мужчин не подготовили ее к еженощной борьбе с вампирами и демонами. Она думает, что ей было бы лучше пожить где-нибудь еще.
– Мне жаль, – голос Спайка был тихим и искренним.
Ксандер снова пожал плечами:
– На самом деле не могу сказать, что удивлен. В смысле, она ближе всего к тому, что можно назвать нормальной девушкой… ну, со времен Корделии, а та…
– А та была не из твоей лиги, – фыркнул Спайк. – Не то чтобы работа на Персика – огромный шаг вперед, но…
– Очень мило, Спайк. Самое то для поднятия моей самооценки.
– А предполагалось, что я должен был это делать? Мог бы хоть намекнуть тогда.
– Чтоб ты знал, именно так поступают друзья. Они поддерживают друг друга в тяжелые моменты.
Спайк склонил голову и посмотрел на стоящего перед ним Ксандера, потом оглядел маленькую, но удобную комнатушку, которую тот помог ему соорудить в одном из углов подвала. Он подумал о беззлобном подтрунивании, которым они развлекались во время ремонта, и о том, как они вместе заботятся о Дон, поделив обязанности – один трудится днем, другой по ночам.
– Полагаю, они так делают, – тихо сказал он. – Я постараюсь немного поработать над этим.
– Посмотрим, как у тебя получится.
Спайк встал и приблизился к Ксандеру, чтобы заглянуть ему в глаза:
– Я же сказал, что постараюсь, нет? Я держу свое слово.
Воцарилась неловкая тишина. В конце концов Ксандер кивнул и легонько стукнул его по руке:
– Ага, и насчет того, как ты держишь слово…
– Я намерен разнести гнездо сегодня ночью. – Спайк повернулся к дивану и небрежно бросил: – Хочешь присоединиться? Раз уж тебе нет нужды волноваться о том, чтобы поскорее вернуться домой и осчастливить свою бывшую демоницу…
– Вроде бы ты говорил, что я только обуза во время патрулирования.
– Возможно, я чуть-чуть преувеличил. Некоторая подмога не помешает. Можешь не идти, если не хочешь.
– Я этого не говорил.
– Значит, пойдешь?
– Да. Я вернусь после заката. – Ксандер начал подниматься по лестнице. – А теперь я пойду и помогу Дон купить предметы женской гигиены. Моя жизнь как мужчины официально закончена.
– Чушь! Думаешь, я не знаю, что Аня посылала тебя за покупками для нее?
– Как ты… в смысле, это смехота, и клевета, и любое другое слово на «та», которое сможешь вспомнить.
– На ум приходит «подкаблучнота», – ответил Спайк, плюхаясь обратно на диван и берясь за книгу.
– До встречи, сам-такой.
– Туше.
– Чертовски верно.
Ксандер удалился, сопровождаемый несущимся вслед смехом Спайка. У него в голове промелькнуло, что он давно не слышал от Спайка веселого смеха. Пьяный хохот, переходящий в рыдания, Ксандер слышал довольно часто – в первые недели после смерти Баффи, но как только Спайк смог выходить на патрулирование вместе с ними, то сразу сократил свое пьянство до нескольких часов ранним утром. Стоило лишь Дон собраться на выход, чтобы Ксандер отвез ее в летнюю школу, Спайк прощался с ней и исчезал в своей комнатке, где продолжали накапливаться пустые бутылки. Только заявление Уиллоу, что запахом сивухи провонял весь дом, заставило Спайка собрать всю тару и вынести наружу для сборщиков из пункта переработки.

* * *

Когда Дон благополучно вернулась домой и Спайк поднялся наверх, чтобы помочь ей с домашним заданием, Ксандер поехал к себе в квартиру, которую все еще делил с Аней, – только чтобы обнаружить, что та складывает вещи в аккуратно подписанные коробки.
– Это еще что?
– Это то, о чем мы говорили, Ксандер. Я люблю тебя, но не могу так жить – все время в страхе за свою жизнь. Я не привыкла к этому, и мне это не нравится.
– И что? Ты собираешься просто уехать? И что будешь делать?
Аня глубоко вздохнула и выпрямилась.
– Я отправляюсь в Англию вместе с Джайлзом. Он думает, что Совет будет весьма расположен финансово поддержать меня в обмен на знания, которые я приобрела за тысячу лет работы демоном мести. Я смогу зарабатывать на хлеб и буду в безопасности.
– Джайлз. Ты уезжаешь с Джайлзом.
– Это не то, что ты думаешь, Ксандер… Он просто помогает мне.
– Что ж, скатертью дорога, – ответил тот, поворачиваясь, чтобы уйти. – И оставь ключи на столе.
Игнорируя ее гневное: «Ксандер!», он сбежал по лестнице и запрыгнул в грузовик. Он сидел там несколько минут, тяжело дыша и глядя на руль, прежде чем завести мотор и, не оглядываясь, сдать назад. По счастью, за грузовиком не вздумалось прогуляться какой-нибудь маленькой старушке, так что Ксандер сумел покинуть парковку, не совершив человекоубийства. Дерьмо! «Нужно держаться. Я не могу позволить себе сейчас загреметь в тюрьму». Более чем потрясенный своей невнимательностью, Ксандер поехал обратно в дом на Ревелло Драйв, аккуратно припарковался и рывком распахнул заднюю дверь дома.
Ничего не объясняя находящимся в кухне девушкам, он направился прямиком в подвал, к Спайковой заначке бухла. Ксандер едва успел поднести горлышко ко рту, когда из угла возле стиральной машины донесся голос самого Спайка:
– Я планировал воспользоваться этим завтра вместо снотворного.
– Срочная необходимость. Я куплю тебе еще.
Спайк скользнул к нему, на ходу натягивая через голову чистую футболку. Не осознавая, что делает, Ксандер окинул критическим взором торс вампира, отмечая проступающие ребра и рельефные мышцы пресса.
– Тебе в любом случае нужно пить больше крови и меньше спиртного, – сказал он, запрокидывая голову и заливая алкоголь в глотку, пока не начал захлебываться.
Спайк отобрал у него бутылку и хлопнул между лопаток.
– Пытаешься самоубиться? – прорычал он, пряча бутылку за спиной.
– Я десятки раз видел, как ты это проделываешь, – пропыхтел Ксандер; у него на глазах выступили слезы.
– Мне не нужно дышать, чертов тупой ублюдок! – Спайк скорчил гримасу отвращения и поставил бутылку на пол. – Кроме того, мне не нужна такая подмога, если ты будешь слишком пьян, чтобы размахивать мечом. – Его голос смягчился, когда Ксандер осел на кровать и, закрыв глаза, привалился затылком к стене. – Итак, из-за чего весь сыр-бор?
– Аня уезжает. Прямо сейчас. Не когда-нибудь и даже не на следующей неделе. Она уедет одновременно с Джайлзом. Собирается вместе с ним в Англию.
– Я думал, Наблюдатель говорил всего лишь о короткой поездке, чтобы понять, знает ли Совет Недоумков про Баффи. Считаешь, он сваливает?
Ксандер пожал плечами:
– Кто знает? У него нет особых причин оставаться. Может, у него и те же воспоминания насчет Дон, что и у нас, но, похоже, он не забыл, что до этого года ее не существовало.
– Это точно, – голос Спайка был холоден: он вспомнил о готовности Джайлза пожертвовать Дон, чтобы помешать Глори. – Какое-то время я думал, что он не похож на остальных хладнокровных говнюков, жертвующих маленькими девочками, вместо того чтобы сражаться самим, но я мог и ошибаться.
– Значит, это будем ты и я, – сказал Ксандер, не открывая глаз. – Я имею в виду, что у нас есть Уиллоу и Тара для всяких девчачьих вещей, но именно мы должны проследить, чтобы Дон была в безопасности и не чувствовала себя так, словно потеряла всю семью.
– Она и потеряла всю семью, – ответил Спайк, плюхаясь на противоположный край кровати. – Глинда чертовски хорошо заменяет материнскую фигуру, но у нее есть и своя жизнь, а Рыжая…
– Уиллоу хорошая мать! – возразил Ксандер. Его инстинктивное желание защитить лучшую подругу даже не вызвало у Спайка возражений, только смешок. Ксандер поник и снова откинул голову назад. – Ладно, возможно, она не лучшая мать, но Уиллоу очень ответственная. И ты это знаешь.
– Я знаю, что она верит, будто разбирается в магии. Без Наблюдателя, который мог бы держать ее в узде, я сильно удивлюсь, если она не пойдет вразнос.
– Этого не произойдет. Мы не позволим.
– Когда это мы стали взрослыми?
Ксандер открыл глаза и увидел, что Спайк принял ту же позу, что и он: голова откинута, глаза закрыты, брови нахмурены.
– Сказал парень-ровесник века… – Спайк только повернул голову и метнул в него острый взгляд. – И я был в своей семейке единственным взрослым с тех пор, как мне исполнилось девять или десять.
– Это неправильно. Дон нужен кто-то получше, чем пара увлеченных заклинаниями ведьм, стерилизованный вампир и…
– Если не намерен закончить это предложение словами «блестящий образец мудрого и смелого мужчины», лучше придержи коней.
– Да ты прямо с языка снял.
Ксандер фыркнул. Они сидели на противоположных концах крохотной кровати, прислонившись к стене и повернув головы друг к другу.
– Так что, ты и я, да?
– Похоже на то. – Ксандер улыбнулся, глядя в глаза Спайка, смотрящие на него с куда большей теплотой, чем он когда-либо в них видел. – Мы справимся.
Спайк кивнул и опустил взгляд, будто устыдившись, что его подловили.
– Ты ведь понимаешь, что Дон не будет ни с кем встречаться до тридцати лет?
– Безоговорочно поддерживаю.
– Просто хотел прояснить момент.
Некоторое время они наслаждались уютной тишиной, потом Ксандер взбудоражился:
– Так что, мы еще собираемся разорить вампирское гнездо?
Спайк покачал головой:
– Не думаю. Ты только что выглушил полбутылки моего лучшего бухла. Почему бы не прикончить оставшееся? Вампиры подождут до завтра.

* * *

– С тобой уже все в порядке?
Спайк моргнул от внезапности вопроса и глотнул из протянутой Ксандером бутылки.
– Я выздоровел, если ты об этом. Ты и сам это знаешь. Уже какое-то время разбираюсь с нечистью.
– Я не это имел в виду, – сказал Ксандер, забрав бутылку обратно и тоже отпив, прежде чем продолжить. – Я подразумевал: с тобой все в порядке по поводу… ну, знаешь, Баффи? Или Дру? Сколько понадобилось, чтобы ты справился с тем, что тебя бросила твоя девушка?
– Ты спрашиваешь, как долго тебе будет больно от того, что бывшая демоница тебя оставила?
– Типа того.
– Ну, она не умерла, поэтому нет смысла сравнивать ее с Истребительницей. – Спайк принял почти пустую бутылку. – С этим я не справился и вряд ли справлюсь в этом столетии. Подозреваю, что и с тобой это случится не раньше, – продолжил он, проницательно глянув на Ксандера.
– Нет. Не справился. Ты прав. Неудачное сравнение. Баффи была… Баффи. И она ушла. Навсегда. – Ксандер внезапно посмотрел на Спайка со страхом. – Как думаешь, она ведь не в адском измерении? Портал был…
– Не будь тупицей. Избранная Небесами? Она там, где должна быть. Со своей мамой. В безопасности и тепле… и завершенная. Сколько она была Истребительницей? Пять лет? Дольше? – Спайк покачал головой. – Мы похоронили ее тело, но ее душа там, где ей место.
– Ты это точно знаешь? Или просто хочешь в это верить?
– Это то, что удерживает меня от безумия, – мягко отозвался Спайк. – Знание, что она спокойна и счастлива. Это то, что удерживает меня здесь. Это и Кроха.
Они оба помолчали несколько минут, каждый погрузившись в мысли о своей потере. Ксандер поднял глаза и тихо заговорил:
– Ни у кого из нас ведь не было с ней ни единого шанса, верно?
– Наверное, нет. Самое близкое я получил с этим чертовым заклинанием – и это была фальшивка, разве нет? Всего лишь дразнящее напоминание о том, как все могло бы быть. – Спайк глянул на Ксандера, приподняв бровь. – А что насчет тебя?
– Меня? – Ксандер хмыкнул. – Самое близкое, что у меня когда-либо было, это одна ночь, когда Баффи пыталась заставить Ангела ревновать. Я думал, что самовозгорюсь прямо на танцплощадке прежде, чем она прекратит. – Он скорчил гримасу. – Думаю, это Корди ее каким-то образом остановила. Я совершенно уверен, что Баффи была готова завести меня до умопомрачения, лишь бы позлить Мертвого Парня. Подозреваю, что ни у кого из нас на самом деле не было шанса. Даже на поцелуй.
– Разве что только один… – голос Спайка прервался, и его лицо застыло.
– Баффи поцеловала тебя? По-настоящему? – Ксандер говорил с явной обидой, и Спайк не смог сдержать усмешку. Потом он пожал плечами:
– Это была просто благодарность. После того как сучка-из-ада поработала надо мной, и Баффи прискакала, разодетая, как бот, чтобы вызнать, не разболтал ли я о Дон.
– Как ты ее в этом убедил? Я помню тот день. Она была так уверена, что ты раскололся, когда уходила – и так зла, что мы с Джайлзом не распылили тебя, – а потом вернулась, убежденная, что ты этого не делал. Как тебе удалось? Почему она тебе поверила?
Спайк фыркнул:
– Я не знал, что это она. Баффи была вся такая бойкая и вела себя, как бот, а я дал ей ответы, которые она не ожидала услышать. Сперва был слишком разбит, чтобы заметить разницу. Пока она меня не поцеловала. Потом стало слишком поздно, и она уже ушла. Но Баффи стала подпускать меня ближе. Постепенно мы… мы начали становиться друзьями, я полагаю. Не вполне то, чего я хотел, но…
– Но когда дело касается Баффи, ты берешь, что дают. Я уже это проходил, давным-давно. – Некоторое время Ксандер сидел молча. – Присутствие Ани в моей жизни очень сильно помогало. – Спайк кивнул, безмолвно подбадривая его, передал бутылку обратно, и Ксандер продолжил: – Знание, что у меня есть красивая девушка, которая любит меня… позволяло с большей легкостью думать о Баффи только как о хорошем друге. Которым она всегда и была для меня. И теперь…
– И теперь мы пара жалких ублюдков, которые напиваются в подвале, скорбя о мертвой девушке и томясь по… Ну, ты томишься. Я-то давно уже сжег все мосты с Дру.
– Может, нам вообще не суждено быть с женщинами. – Ксандер повел вокруг себя почти пустой бутылкой. – Никогда об этом не думал? Нам не суждено обладать женщинами. Поэтому мы и не в силах их удержать.
– Говори за себя, Харрис. Мне нравится иметь женщин в своей жизни. Всегда имел хотя бы одну.
– Хармони не считается, Спайк, – сказал Ксандер с таким достоинством, словно сверял списки. – Я могу засчитать тебе Дру, но Хармони? Даже я не настолько жалок.
– С Харм все в порядке… когда у нее занят рот и она не в состоянии говорить.
– Она идиотка!
Спайк только выразительно посмотрел на Ксандера, пока до того не дошло, затем добавил для полной ясности:
– Она отличная подстилка.
– Это отвратительно! Я оскорблен за честь Хармони.
– Ты только что назвал ее идиоткой.
– Ну, да, конечно… идиотка. Но она идиотка из Саннидейла. Ты не можешь просто приехать сюда, весь из себя такой англичанин, и оскорблять ее.
– Так, с тебя хватит. – Спайк отобрал у Ксандера бутылку и быстро допил остатки.
– Эй! Я не говорил, что с меня хватит!
– Ты защищал Хармони.
– Верно. Хватит. Абсолютно точно хватит. – Ксандер уронил голову на матрас и пробормотал: – Я только чуточку вздремну…
Покачав головой, Спайк закинул ноги Ксандера на кровать и накрыл его одеялом. Затем встал и потянулся, слишком пьяный, чтобы идти в патруль, и слишком трезвый, чтобы мирно уснуть по примеру Ксандера. Он пошарил вокруг и, найдя еще одну початую бутылку, взял ее с собой наверх.

* * *

– Хорошо, что мне сегодня не надо в школу, – голос Дон ворвался в сон Ксандера, в котором он прятался за Спайком, пока Баффи, Корделия, Аня и Хармони дрались за него. Спайк рычал на девушек, говоря: «Найдите себе другого плотника, бабы. Этот мой».
– Ась? Чт…
Нетерпеливо постукивая кончиком туфли, Дон ждала, пока Ксандер заметит ее.
– О, привет, Донни, – сказал он, вздрогнув при попытке поднять голову. – Где это я?
– Ты в постели Спайка, а он вырубился на диване. Я зашла как раз вовремя, чтобы задернуть шторы.
– С ним все нормально? – Ксандер попытался вскочить, но закончил на полу, обхватив голову руками и громко стеная.
– Со мной все нормально, – донесся хриплый ответ от спускающегося по лестнице вампира. – Мне просто нужно немного поспать… в собственной постели. – Спайк проковылял мимо Ксандера и, рухнув лицом вниз на кровать, тут же захрапел.
Ксандер воздел себя на ноги и последовал за Дон наверх.
– Полагаю, ты не поедешь с нами провожать Джайлза и… провожать Джайлза?
– Все в порядке, – сказал Ксандер, пожав плечами. – Я в курсе, что Аня уезжает с ним. И нет, я не собираюсь их провожать.
– Ладно. – Выражение лица Дон было сочувствующим и куда более взрослым, чем положено девушке ее возраста. – Я оставлю тебя тут валяться со Спайком. – Она взяла куртку и пошла к задней двери. – Но вам, парни, лучше бы прийти в себя до вечера. Уиллоу планирует устроить собрание, чтобы решить, что теперь делать.
– Мы оклемаемся к этому времени. Обещаю.

* * *

– Все собрались? – риторический вопрос Уиллоу был встречен вполне заслуженным закатыванием глаз, и она ускорилась: – Конечно собрались. И в этом все дело. Мы все здесь. Все мы. Мы – это все… это… мы все здесь.
Тара успокаивающе похлопала ее по руке, и Уиллоу сделала глубокий вдох.
– Ладно. Извините за лепет. Я устроила это собрание, потому что… потому что мы – это все. Только мы и остались. И нам нужно убедиться, что мы все в одной лодке.
Уиллоу оглядела комнату: от поддерживающей улыбки Тары, через нахмурившуюся Дон, к смущенному взгляду Ксандера и прищурившемуся Спайку.
– О какой лодке ты говоришь, Рыжая?
– Ну, знаете, я просто имела в виду… – Она повернулась к Ксандеру. – Вы, ребята, справляетесь с этим, так? В смысле, с Дон. С присматриванием за Дон. Ты возишь ее в школу и обратно, Спайк помогает с домашним заданием… – Она сделала паузу, пока всех в очередной раз потрясала мысль о том, что у Спайка хорошее, хотя и несколько старомодное университетское образование. – И сопровождает ее повсюду после темноты. – Не дожидаясь подтверждения, Уиллоу продолжила: – И мы все помогаем с патрулированием. Иногда.
– Я и сам справлюсь, – тихо сказал Спайк. – И Харрис может помогать, если… когда я захочу. Вам нет нужды участвовать, пока ситуация не требует магического вмешательства.
– Ну, никогда нельзя знать заранее, когда… но примерно к этому я и веду. – Уиллоу посмотрела на Тару в поисках поддержки. – Мы… мы согласились присмотреть за «Магической Шкатулкой» вместо Джайлза. Магазин приносит небольшой доход, и мы по-прежнему можем использовать его для исследований, и…
– И вы станете бывать здесь не слишком часто, – закончил Спайк, проигнорировав ее возмущенный взгляд и в свою очередь бесцеремонно посмотрев ей в глаза. – Ты это имеешь в виду, да? Тебе нужно знать, что мы с Ксандером будем здесь все время, потому что вы не сможете.
– Мы останемся жить здесь, – мягко сказала Тара, снимая растущее напряжение. – Мы будем здесь ночевать и появляться на завтрак. Мы постараемся оставаться дома, когда вы уйдете патрулировать. Мы не оставим Дон одну. Здесь всегда кто-нибудь да будет.
Дон помахала перед их лицами рукой.
– Эй? Я все еще в комнате? Ребята, вы осознаете, что большинство девушек моего возраста сами подрабатывают няньками, а не нуждаются в них?
– Большинство цыпочек твоего возраста не младшие сестры Истребительницы, и их не преследуют адские гончие.
– Баффи больше нет, – ответила Дон, прикусывая губу. – Так же, как и Глори. А больше ни у кого нет причин охотиться на меня. Я намерена просто наслаждаться своим первым годом в старшей школе, как любой нормальный подросток. – Она окинула Спайка тяжелым взглядом. – И я уверена, что мне будет куда легче это сделать, если за мной не будет следить один вампир, готовый напугать до потери штанов любого парня, который попытается со мной заговорить.
Спайк пожал плечами и притворился самой невинностью.
– Не понимаю, о чем ты, Кроха. И даже если бы я этим занимался, пугание парней до потери штанов определенно не входило бы в мои планы.
Уиллоу прервала борьбу взглядов:
– Говоря о Баффи… мы подумали… – Она сделала паузу, чтобы посмотреть на Спайка, затем продолжила: – Мы подумали, что, возможно, я сумею починить Баффибот и проапгрейдить ее достаточно, чтобы она смогла патрулировать вместе с тобой. Просто чтобы демонический мир не расслаблялся.
Лицо Спайка совершенно окоченело; только дергающаяся мышца на щеке выдавала его состояние.
– Прости, Спайк, – сказала Уиллоу с удивившей ее саму симпатией. – Я знаю, что, наверное, для тебя это будет тяжело. Это будет тяжело для всех нас… но она… оно… здесь, и мы знаем, что оно может одурачить народ. Было бы неплохо, если бы ее видели мелькающей тут и там хотя бы иногда.
– Ты не знаешь, что она такое, – ответил Спайк, зажмурившись. – Ты не знаешь, на что она запрограммирована…
Ксандер прервал его:
– Поверь, мы все получили образ, который придется выскребать из мозгов. К тому же, нам пришлось слушать ее болтовню про то, как ты выглядишь голым.
Спайк пожал плечами и опустил голову, уставившись на собственные колени. Уиллоу сурово посмотрела на Ксандера, затем продолжила:
– Думаю, я сумею это исправить. Я могу удалить большую часть всей этой фигни насчет «я люблю Спайка, он такой сексуальный» и оставить только Истребительскую часть.
– Делай, что хочешь, ведьма, – сказал Спайк, вставая. – Я буду делать свою работу, несмотря ни на что. Хочешь починить бота, так давай. Только держи ее подальше от меня. – Он направился было вон из комнаты, но опустился на колени перед Дон. – Ты не против этого, Кроха? Не против присутствия бота? Не хочу, чтобы что-нибудь причиняло тебе еще больше боли, чем уже есть.
– Правда? Тогда не мог бы ты перестать напоминать мне, что единственная причина, по которой ты здесь, это данное Баффи обещание?
Спайк со смесью шока и сожаления смотрел в полные слез глаза Дон.
– Ох, Кроха. Я снова облажался, да? – Он потянулся неуверенной рукой к ее лицу и коснулся щеки. – Я не имел в виду, что быть с тобой для меня повинность, милая. Ты и сама это знаешь. Ты всегда будешь моей Мелочью, неважно, что говорила или не говорила твоя сестра. Просто… это дает мне хороший повод быть здесь, рядом с тобой. Не будь этого, не знаю, стали бы привечать в этом доме старого вампира.
Дон перевела взгляд с его печального лица на Ксандера, потом на двух сидящих напротив насупленных девушек.
– Это мой дом, – сказала она. – И я решаю, кого здесь привечать, а кого нет. – Она снова посмотрела на Спайка. – Я уже сказала в школе, что Баффи очень занята и мой старший брат теперь живет с нами, и что он заботится обо мне. – Дон глянула на Ксандера и улыбнулась. – Я сказала им, что ты и твой любовник-гей стали моими приемными родителями.
Пока взрослые в комнате пялились на нее, разинув рты, Дон сладко улыбнулась и встала.
– Такая вот история, ребята. Хотела убедиться, что вы все поняли правильно. – Не сказав больше ни слова, она покинула комнату и поднялась наверх, посмеиваясь над воцарившейся позади нее тишиной. – Принимаете решения за меня, да? Вот и получайте за это, наставнички.

Глава 3

– Милый, я дома, – подал голос Ксандер, следуя за Дон на кухню. Он оглядел залитое солнцем помещение, затем направился к двери в подвал. – Давай, положи свои вещи и отдохни немного. А мне нужно поговорить с твоим «старшим братом» насчет этого родительского вечера в школе. Я по-прежнему считаю, что появиться там вместе – действительно плохая идея. Не уверен, как социальная служба относится к тому, что гей-пара заменяет девочке-подростку родителей. Хватает и того, что один из нас притворяется, что у него есть пульс, да еще и приходится выдавать себя за геев.
– Все в порядке, – уверенно сказала Дон. – В последний раз, когда к нам наведывалась соцработница, Спайк врубил свое обаяние на полную катушку, и она была готова буквально есть у него с рук. Думаю, он убедил ее, что может сменить ориентацию ради правильной женщины, и теперь она горит желанием доказать ему, что он не гей.
– Великолепно, – пробормотал Ксандер, изумляясь, с чего бы вдруг он только что ощутил не что иное, как укол ревности. Спайк имел полное право флиртовать с кем угодно. Помимо прочего, они ведь на самом деле не пара…
– Привет, дорогуша. Тяжелый день на стройке? – Спайк встретил Ксандера на самом верху лестницы полной сарказма улыбкой. Однако его тон резко поменялся, когда он оглядел ярко освещенную кухню. – Когда мы уже повесим в этой комнате приличные шторы? – поинтересовался Спайк, на миг став похожим на сварливую жену. – Я не чувствую себя в безопасности на собственной кухне.
– Ты не инвалид, – огрызнулся в ответ Ксандер. – Можешь в любое время заскочить в магазин товаров для дома и купить что-нибудь от солнца. Я слышал, они открыты до десяти.
– У кого-то из нас точно был сегодня тяжелый день. В чем дело? Что, не все твои маленькие гвоздики попали в правильные дырочки?
– Кому-то из нас приходится ходить на работу каждый день – а не сидеть целыми днями, смотря мыльные оперы и заигрывая с глупыми женщинами. – Ксандер направился в полутемную гостиную и развалился на диване.
Закатив глаза, Дон прошла через гостиную и поднялась к себе в спальню, включила музыку и распахнула шкаф на предмет, чего бы надеть. Пока родители будут заняты, общаясь с директором школы, некоторые ученики собирались накрывать столы в кафетерии и библиотеке. Дон вызвалась добровольцем – как ради того, чтобы понаблюдать за Спайком и Ксандером в действии, так и чтобы произвести хорошее впечатление на школьную администрацию.
Спайк неторопливо последовал за Ксандером и уселся на другом конце дивана.
– Кроха рассказала тебе про соцработницу, ага?
– Ага. Она сказала мне. – Ксандер отвел взгляд. – Ты намерен позволить ей «излечить» тебя от гейства?
– Пока не знаю, – признался Спайк. – Я уже давно не пристраивал член куда-то помимо собственной руки. Будь эта соцработница чуть помоложе и чуть посимпатичнее, я бы точно соблазнился…
– Ну ты и шлюха.
Спайк моргнул.
– Что? Почему? Потому что я впервые за год подумал о том, чтобы с кем-то переспать? Некоторым из нас не повезло жить вместе, за исключением последних недель, с ненасытной экс-демоницей, чтоб ты знал. Может, вы и не занимались сексом некоторое время, но…
Ксандер взглянул на него.
– Единственная причина, по которой в школе еще не подняли крик по поводу условий в нашей «семье», так это потому, что ты родственник Дон, а я безобиден. И как это будет выглядеть, если соцработница начнет везде трепать, что наставила голубого братца Дон на путь истинный? И что будет со мной?
– Похоже на то, что я «исцелюсь», а ты так и останешься педиком. – Ухмылка Спайка померкла, когда он заметил помрачневшее лицо Ксандера. – Да что с тобой нахрен такое? Я лично считаю, что придумка Дон была дьявольски гениальной.
Ксандер встал и прошел на кухню, налил себе стакан воды и принялся шарить в холодильнике, игнорируя Спайка, который прислонился к косяку и смотрел на него. Наконец Ксандер захлопнул дверцу и повернулся к вампиру.
– Мы никогда с этого не соскочим. Ты так и будешь волочиться за каждой мало-мальски симпатичной женщиной, а мне останется только стоять здесь с таким видом, будто…
– Будто ты ревнуешь, – произнес Спайк, вторгаясь в личное пространство Ксандера. – И с чего бы?
– Я не ревную!
– Нет? – Спайк придвинулся еще ближе. – А что же тогда? Думаешь, я не в состоянии убедить любого, что у нас все на мази?
Ксандер с трудом сглотнул, ощутив, как рука Спайка коснулась его руки.
– Ну, нет. Да. В смысле, непохоже, что мы… ты… мы даже не знаем, что делать. Не то чтобы мы собирались что-то делать! – быстро добавил он. – Не на публике! И вообще нигде! Можем мы уже поговорить о чем-нибудь другом?
– Хочешь знать один секрет о вампирах? – спросил Спайк, не обращая внимания на болтовню Ксандера. Он приблизился вплотную и скользнул рукой вверх по руке Ксандера, обхватив того за шею и вынудив наклонить голову – так что Спайк смог прижать губы прямо к его уху. – Нам не так уж принципиально, с кем трахаться.
– Чт… – Ксандер пытался притвориться, что холодное дыхание возле его уха и губы, едва касающиеся кожи, никак на него не действуют.
Спайк с улыбкой отступил на шаг.
– Просто говорю. Один из нас знает, что делать. И как делать. Так что не беспокойся, приятель. Мы будем очень убедительны как парочка. Все, что ты должен делать, это позволить мне вести.
Оставив Ксандера стоять с разинутым ртом и заметной выпуклостью в джинсах, Спайк спустился вниз, чтобы закончить сборы. Когда он вернулся, одетый в свой обычный черный прикид, но с рубашкой поверх привычной футболки и в куртке вместо традиционного плаща, то вел себя так, словно ничего не произошло. Спайк вошел в гостиную и упал на диван, щелкая пультом, пока не нашел по телевизору что-то интересное.
Ксандер подождал, пока не исчезли видимые последствия прикосновений Спайка, после чего заставил себя вернуться в гостиную. Более чем готовый отрицать, что инцидент на кухне вообще был, он сел на стул и притворился, будто тоже смотрит бессмысленное шоу, пока Спайк выкрикивал ответы раньше участников.

* * *

Поездка до школы Дон – расположенной на другом конце города от того места, где все еще возвышались развалины взорванной Баффи прежней старшей школы, – была мирной и тихой. Только когда Дон задала вопрос насчет того, где Ксандер сейчас работает, тот наконец отмер.
– Думаю, мы собираемся получить подряд на восстановление старой школы, – ответил он, наклонившись вперед. – Это большой проект, который обеспечит меня выгодной работой, по меньшей мере, на год.
– Работа над Адской Пастью? – в голосе Спайка было достаточно тревоги, чтобы Ксандер посмотрел на него в зеркало заднего вида. Конечно, он ничего там не увидел, но все равно скорчил гримасу.
– Я провел четыре года, учась в старшей школе… – Дон недоверчиво фыркнула, и Ксандер признался: – Ну ладно, не учась, а, скорее, отсыпаясь, но смысл в том, что от нее нет постоянного вреда.
– Ну, раз ты так говоришь…
– Заткнись, Спайк.

* * *

Презентация в аудитории была ослепительно короткой, и вскоре родители разбрелись знакомиться со школой либо угощаться бесплатными закусками в кафетерии. Ксандер и Спайк лезли из кожи вон, проявляя интерес во время встречи с учителями Дон и экскурсии по ее классам, пользуясь картой, которую та им дала, пока не заглянули в каждую комнату. Когда Спайк отвлекся на весьма привлекательную учительницу правоведения, Ксандеру пришлось схватить его за руку и вытащить из комнаты.
– Перестань, – прошипел он.
– Перестать что? Я всего лишь…
– Я знаю, что это за «всего лишь». Нам полагается быть парой, а ты ведешь себя так, будто…
Их яростное перешептывание было прервано появлением мужчины, который представился одним из школьных психологов.
– Здравствуйте, я Майк Брюер. В этом году я буду психологом Дон. Не думаю, что мы раньше встречались. Я виделся с вашей… сестрой? – он глянул на Спайка, и тот кивнул, – но Дон сказала мне, что теперь вы будете ее контактным лицом.
– Да, – ровно ответил Спайк. – Я Уильям… Саммерс. – Он запнулся на фамилии, вовремя вспомнив, что ему полагается быть братом Дон. – А это мой партнер, Ксандер.
Майк потряс им обоим руки, сжав руку Ксандера лишь чуть сильнее, чем это необходимо, и одарив его улыбкой, преисполненной симпатии. Когда Спайк отошел, чтобы осмотреть разнообразие видов печенья и поговорить с Дон, Майк сказал:
– Я правильно понял, что он бисексуал? Я знаю, что иногда из-за этого случаются проблемы. Если вам нужно сочувствующее ухо…
Ксандер покраснел и мысленно проклял Спайка и его столь явный флирт, но все же сумел выдавить улыбку и ответить Майку, не сопровождая это ударом в лицо:
– М… да. Его последней… он был с женщиной и временами забывается… Но все нормально. У нас все хорошо. Никаких проблем. Мы оба серьезно настроены обеспечить Дон крепкую семью. – Ксандер слабо улыбнулся и двинулся в направлении Спайка. – Я как раз собираюсь…
– Я говорю только, что знаю, каково это, когда твои соперники – не только мужчины… Звоните мне, если вам понадобится жилетка, чтобы поплакать, или просто друг…
С неожиданной ясностью Ксандер осознал, что Майк на него запал. Слегка, если быть честным, но, несомненно, запал. Панически хватанув ртом воздух, он пробормотал что-то о необходимости поговорить с Дон и практически бегом рванул через комнату, туда, где возле стола Дон стоял Спайк, притворяясь, будто ворует печенье.
– Вот ты где! – воскликнул Ксандер, хватая Спайка под руку и вцепляясь в нее так, словно от этого зависит его жизнь. – Я думал, что потерял тебя.
Спайк приподнял бровь:
– От меня не так-то просто избавиться, радость моя. И ты это знаешь. Что стряслось? – Он похлопал Ксандера по руке, которой тот вцепился в его локоть, и слегка сжал ее.
– Этот Майк… этот парень… он запал на меня! На меня! Ксандера Харриса. Бабника. Он думает, что я гей!
– Ему полагается думать, что ты гей, – прошипела Дон, знаком призывая его говорить тише. – Что с тобой не так?
– Ему полагается думать, что я гей со Спайком, – прошептал в ответ Ксандер. – Не с другими парнями!
– Расслабься, Харрис, – сказал Спайк, даже не пытаясь скрыть ухмылку. – Он узнает, что ты гей со мной. – И, прежде чем Ксандер успел спросить, что тот имеет в виду, Спайк обнял его рукой за талию и скользнул пальцами в передний карман его джинсов. Поглаживая большим пальцем выступающую косточку, Спайк промурлыкал: – Могу показать ему прямо сейчас, если хочешь.
Ксандер схватил его руку и отвел от своего тела, смягчив, однако, выражение лица, когда увидел, что Майк наблюдает за ними.
– Не сейчас, дорогой, – произнес он сквозь зубы. – Мы же не хотим смутить Донни.
– Да. Давайте не будем добиваться исключения Дон по причине того, что ее опекунов арестовали за секс в школьном кафе, – сказала Дон, рассмеявшись при виде побагровевшего лица Ксандера. – Это будет еще смешнее, чем я ожидала.
– Нет, не будет, – ответил Ксандер. – Веселье окончено. Мы пришли, мы изобразили геев, мы поели печенья – самое время вернуться домой и снова стать собой.
– Я еще не могу уйти, – заявила Дон. – Я не могу уйти, пока не уйдут все родители и не будет съедено все печенье.
– Без проблем. – Ксандер начал запихивать печенье в рот, ткнув Спайка локтем под ребра. – Ну же, клыкастик, приступай к своей половине.
– Зачем бы? Я не горю желанием уйти. Возможно, нам стоит незаметно ускользнуть в какой-нибудь темный уголок и… – Ксандер закашлялся и начал давиться, и Спайк, не удержавшись от искушения, треснул его по спине. – Извини, детка. Я не хотел, чтобы ты подавился. Если бы я этого хотел, я бы воспользовался чем-то поинтереснее печенья.
Кашель Ксандера стал в два раза сильнее, заставив Майка подбежать к столу.
– С вами все в порядке? Могу я принести вам что-нибудь? – Он склонился над Ксандером, метнув в ухмыляющегося Спайка острый взгляд. – Что вы ему сказали? – спросил он.
– Ничего. Мы просто шутили, и когда он смеялся, печенье попало не в то горло. С ним все хорошо, правда, дорогой? – Спайк принялся поглаживать Ксандера по спине, бормоча всякие нежности. Наконец, все еще с тревогой посматривая на Ксандера, Майк собрался отойти. Он повернулся к Дон и предложил той закругляться, чтобы ее брат смог вернуться домой и позаботиться о горле Ксандера. Когда учитель позвал его, чтобы познакомиться с очередными родителями, Майк вздохнул и неохотно ушел, напоследок послав Ксандеру долгую, тягучую улыбку.
– Думаю, ты обзавелся поклонником, детка, – сказал Спайк, обняв Ксандера и продолжая поглаживать его по спине, хотя Майк уже на них не смотрел.
– Клево, только этого мне и не хватало для полного счастья, – пробормотал Ксандер, поморщившись от боли в расцарапанном горле. – Я больше ни в жизнь не зайду в это здание без тебя.
– Не волнуйся, я не позволю плохому педику до тебя добраться. Ты мой. – Спайк пробежался рукой по заднице Ксандера и повернулся к Дон. – Ты готова идти, Кроха? Ты ведь получила разрешение свалить.
– Да, ладно. Пошли. Наверное, я заработала достаточно очков за брауни, просто показав их.

* * *

Как только они вернулись домой, Дон удалилась в свою комнату, заявив, что ей не нужна помощь с домашним заданием, потому что ей всего лишь надо прочитать книгу. Она пожелала спокойной ночи и взбежала по лестнице, провожаемая взглядами обоих мужчин.
– Похоже, у нее все налаживается, как думаешь?
Спайк пожал плечами:
– Она старается, как может, – так же, как и все мы. Она до сих пор иногда плачет. Но не каждую ночь, как поначалу.
– Я все гадаю, что бы сказали девушки, если бы узнали, что ты способен слышать… и чуять… все, что они делают?
– Давай, это останется между нами, ладно? Думаю, Рыжая может превратить меня в жабу, если узнает, что я способен их слышать…
– Ты способен слышать их? Когда они… кажется, мне нужно присесть. Возможно, со стаканчиком спиртного.
– Все внизу. Правда, только пиво. – Спайк развернулся и начал спускаться по лестнице; Ксандер наступал ему на пятки.
– Не думаю, что пиво достаточно крепкое, чтобы… Ты правда можешь слышать их? Прямо отсюда?
Спайк пожал плечами:
– Я же не все время здесь торчу. И да, я многое слышу. Прямо сейчас, например, слышу, как бьется твое сердце. – Он подошел ближе. – Слышал, как оно зачастило, когда я сунул руку в твой карман, там, в школе.
– Давай исключим мое сердцебиение из обсуждения. Мы говорили о девушках – женщинах – а не о… не о твоих руках в неположенных местах.
– Что в этом неположенного? Если бы я был пташкой, ты бы не колебался ни секунды… даже если от этого у тебя в штанах стало бы тесновато…
– С моими штанами все было в порядке! И сейчас в порядке! Мое сердце билось быстрее, потому что я был в замешательстве. Вот и все.
– Ладно, хорошо. Будь по-твоему. Ты не считаешь меня сексуальным. Я понял. – Спайк вынул из холодильника банки с пивом и уселся, открыв свою банку и отсалютовав ею Ксандеру. – Притворяемся гей-парой, в действительности не занимаясь ничем таким.
– Именно! – Ксандер покосился на него и сделал большой глоток. Он наблюдал, как Спайк устраивается на диване, едва ли не ложась на него, далеко вытянув ноги, открытый и расслабленный. Одна его рука покоилась на бедре, пальцы почти касались промежности. Спайк намеренно игнорировал Ксандера, который искренне надеялся, что его сердцебиение не взовьется до небес. Ксандер оторвал взгляд от поджарого, сильного тела рядом с собой и залпом допил остатки пива. – Я не гей! Не то чтобы в этом было что-то плохое… – тут же добавил он: присказка, которая стала вылетать автоматически после того, как Уиллоу и Тара стали парой.
– Я тоже не гей, – со вздохом сказал Спайк. – Но я не чувствую нужды все время повторять это. Не знаю, кого ты пытаешься убедить.
– Тебя! – воскликнул Ксандер, вытащив из холодильника еще пива и едва не пролив его, торопясь открыть. – Я пытаюсь убедить… Я пытаюсь донести до тебя, что мы только притворяемся, а ты продолжаешь… Агрх! – он поднял банку и осушил ее, не глядя на Спайка. Ксандер потянулся за третьей банкой, вздрогнув, когда рука Спайка коснулась его руки.
– Полегче, Харрис. Я не собираюсь покушаться на твою невинность. Нет нужды выпивать все мое пиво, чтобы отвадить меня. Я не пытаюсь тебя соблазнить.
– Нет? – Ксандер проклял легкий оттенок разочарования, проскользнувший в его голосе.
– Неа, – сказал Спайк, придвигаясь ближе. – Если бы я пытался соблазнить тебя, я бы сел вот так… рядом с тобой. И я бы искал повод потрогать тебя, вот так… – Спайк завел руку за спину Ксандера и начал массировать его шею. – Ты так напряжен. Тебе необязательно так зажиматься в моем присутствии. Это всего лишь старый безобидный Спайк. – Он поставил свое пиво и передвинулся за Ксандера, теперь разминая тугие, напряженные плечи обеими руками. – Просто расслабься. Видишь? Разве так не лучше? – Спайк с удивительной сноровкой продолжал трудиться над мышцами Ксандера , пока тот не расслабился вопреки собственному желанию.
– О боже, как хорошо… – Ксандер едва подавил стон, хотя тихий смешок Спайка сказал ему, что он не сумел одурачить вампира. Он откинул голову назад и встретился со Спайком глазами. – Ты ведь соврал, да? Когда сказал, что не пытаешься меня соблазнить? Ты соврал.
– Возможно, – признался Спайк. – Хочешь, чтобы я остановился? – Его руки продолжали свои успокаивающие движения, теперь спустившись по спине Ксандера ниже и разминая мышцы там. Когда руки Спайка обвились вокруг торса Ксандера и принялись оглаживать ребра, продвигаясь к груди, он перестал притворяться, что это не ласки. Одна рука скользнула вверх, задев твердеющий сосок, другая опустилась к джинсам. Спайк просунул палец под ремень Ксандера, легонько касаясь кожи живота. Частое дыхание Ксандера и колотящееся сердце отрицать уже было невозможно – Ксандер и не пытался.
Вместо этого он положил свои руки поверх рук Спайка, останавливая его и удерживая.
– Всего лишь «старый безобидный Спайк», да? – Ксандер испустил дрожащий смешок. – В тебе нет ничего безобидного.
Спайк мягко фыркнул, его прохладное дыхание посылало мурашки по загривку Ксандера.
– Я только дразнил тебя, – сказал он, убирая руки. – Знал, что ты еще не готов сделать это по-настоящему. Я просто хотел дать тебе немного попробовать.
– М… милый вкус, – прохрипел Ксандер. Он отодвинулся от Спайка и наконец встретился с ним взглядом. – Но я не…
– Если ты еще раз скажешь, что ты не гей, я укушу тебя – и плевать на мигрень.
Ксандер покачал головой:
– Я не собирался. Я хотел сказать… Я еще не готов…
Спайк кивнул, наблюдая, как Ксандер встает и идет к лестнице.
– Но ты станешь, – предрек он. – Ты станешь.
– Ненавижу, когда он прав, – пробормотал Ксандер, поднимаясь.
– Я все слышал!
– Выкуси! – крикнул Ксандер в ответ, немедленно обругав себя, когда ему вслед раздался громкий смех.

@темы: Спайк, Уиллоу, Ксандер, Дон, Тара, Фанфики: проза, Слэш

---

Джеймс Марстерс и Джим Батчер

[Ioganna_K]

Я не знаю, кто кого уговорил - но аудиокнигу "История призрака" (Ghost Story, 2011 год) Джима Батчера переозвучили - я напомню, что все предыдущие аудиокниги про Гарри Дрездена, а их было 12, озвучивал Джеймс Марстерс. Тринадцатую озвучил Джон Гловер, я так поняла, это не всем понравилось - и вот пожалуйста.
Тринадцатую перезаписали с привычным всем голосом.
Книга сама по себе не очень-то радостная - но процесс записи аудиокниги, судя по всему, был весёлым





Здесь можно послушать 5 минут для примера.

Кстати после Ghost Story вышли ещё 2 книги, сейчас автор работает над очередной, шестнадцатой - даже интересно, кто их озвучит.

Новость с официального сайта Батчера - оттуда

@темы: Спайк, Новости

---

Фан-видео "22ой июль"

[marix]

Название: «22ой июль»
Автор: mariks
Сезон: все сезоны Баффи
Персонажи: Баффи и Спайк; Фейт, Ангел, Джойс и др.
Краткое содержание: "Ты знаешь, а я боюсь... серебряных пуль"
От автора: Это клип-исследование характера Баффи, ее душевной способности любить, претерпевающей массу изменений за годы взросления, это в то же время работа, в которой я рассматриваю истоки насилия в отношениях Баффи прежде всего со Спайком, как любовь и насилие переплетаются, есть ли выход из порочного круга. Клип и взгляд на мир от лица самой Баффи.
Предупреждения: насилие

@темы: Фан-видео, Джойс, Спаффи, Спайк, Баффи, Фэйт, Баффи: 6 сезон, Баффи: 7 сезон, Баффи: 2 сезон, Баффи: 3 сезон, Баффи: 4 сезон, Баффи: 5 сезон, Ангел

---

Buffy HD

[-Kseniya-]

Кто-нибудь, пожалуйста, ткните носом, есть ли где-то на торрентах HD, о которых здесь www.youtube.com/watch?v=F28XcxHxH6k идёт речь?

@темы: Вопрос, Поиск сериала

---

"Связь" - миди с ФБ-2014

[+Lupa+]

Название: Связь
Автор:  +Lupa+
Бета:  Bianca Neve
Размер: миди, 10 656 слов
Пейринг/Персонажи: Спайк/Баффи, упоминаются Ксандер/Уиллоу, Оз/Тара и Райли/Аня, Дон, Джайлз, Ангел, Джонатан, Джесси
Категория: гет
Жанр: романс, приключения, АУ
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Спайк не проследил, чтобы Баффи выпила лекарство от яда демона, и все заверте...
Примечание/Предупреждения: Отсылка к событиям «Снова нормальная» (6.17); по просьбам читателей Ксандер не распылил Джесси.


Это всегда было похоже на кино. Сколько она помнила, это всегда было похоже на кино.
Баффи поежилась в своей тесной клетушке и вновь припала к окошку. Там, снаружи, ее двойник – всего лишь фантазия, альтер-эго, какой ты всегда хотела быть, зазвучал в ушах голос врача, – вылила лекарство в корзину для мусора. Баффи задохнулась: неужели?! С тех пор как ту, другую Баффи отравил демон, она стала чувствовать себя куда свободнее. Она почти смогла завладеть собственным телом! Если это чудесное состояние продлится еще немного, она сможет вырваться. Она снова станет нормальной, и весь этот кошмар уйдет…
Она отстраненно и даже с некоторым злорадством наблюдала, как другая Баффи ловит и связывает друзей и сестру, как она стаскивает их в подвал и освобождает демона… Вот другая Баффи снова застыла – и возникла в ее камере.
– Кто ты? Где я?..
Но Баффи не дала ей договорить. С победным воплем она отпихнула двойника в дальний угол – да так, что та ударилась головой о стену, – и выскочила за дверь, захлопнув ее за собой и задвинув засов.
Наконец-то!
Она одолела свое безумие!
Баффи закружил белый поток, дверь и клетка, в которой она просидела шесть лет, растворялись… Она возвращала себе контроль над телом.

* * *

И что она о себе возомнила?
Спайк размашисто шагал по канализационной трубе и продолжал спорить с Баффи – мысленно, разумеется. Выдвигал ультиматумы, переубеждал и все такое... Правда, получалось не очень, даже воображаемая Баффи как-то не рвалась с ним соглашаться и объявлять друзьям об их вечной любви. Нет, не любви – этого Спайк не смог бы вообразить даже в бреду – всего лишь о том, что они встречаются. Он горько усмехнулся: ну да, Баффи, конечно же, горит желанием рассказать всем, как она бегает к нему в склеп, когда у нее начинает зудеть между ног. Это звучало не особо красиво даже для Спайка, а уж ему-то первому ее «зуд» был на руку.
Спайк раздраженно зарычал и впечатал кулак в склизкую бетонную стену. Боль в содранных костяшках слегка отрезвила его и прояснила мозги. К черту, пора перестать думать об этом. Пытаться заставить Баффи признать их отношения – все равно что колотиться в такую вот стенку: можно хоть в лепешку расшибиться, а она по-прежнему будет думать только о том, какими глазами на нее посмотрят ее так называемые друзья, если узнают, что она встречается с ним, со Спайком. С очередным вампиром. Хотя уж кому-кому, а друзьям бы стоило на себя оборотиться, прежде чем судить других.
Размышления о Скубисах пробудили какую-то мысль… что-то расплывчатое. Спайку вдруг показалось, что он забыл о чем-то важном. Он резко остановился. Черт! Рыжая же просила проследить, чтобы Баффи выпила лекарство! А что будет, если она не выпьет?
Спайк развернулся на сто восемьдесят градусов и бросился обратно, на сей раз бегом.
И едва успел.
Освобожденный Гларгхк Гуль Кашманик метался по подвалу, Скубисы метались от него и безуспешно пытались защищаться. Оценив ситуацию сверху, Спайк буквально слетел по лестнице и врезался в демона, отшвыривая его подальше от людей. Не давая твари подняться, Спайк навалился сверху. Мощное усилие, громкий хруст шейных позвонков – и туша осела на пол.
Выпрямившись, Спайк огляделся. Вроде бы все живы, хотя и малость потрепаны. А где Баффи?
– Баффи! – Дон кинулась мимо него куда-то под лестницу. Следом устремились остальные.
Баффи сидела там, неподвижная, молчаливая, уставившаяся в одну точку. Совсем как тогда, когда Глори забрала Дон.
– Она что, в ступоре? – задал идиотский вопрос Ксандер.
Проигнорировав его, Уиллоу развернулась и обвиняюще ткнула пальцем в Спайка:
– Это ты во всем виноват! Неужели так трудно было проконтролировать, чтобы Баффи выпила зелье?
Спайк в кои-то веки промолчал. Ну а в самом деле, что он мог сказать?
– И что же теперь делать? – Дон, все еще сидевшая рядом с Баффи, обвела всех растерянным взглядом. – Нужно приготовить еще одну порцию лекарства, да? – она с надеждой посмотрела на Уиллоу.
Та покачала головой:
– Не уверена, что это поможет. Да и как ее напоить?
– Давайте поднимемся наверх, – предложила Тара. – И там попробуем что-нибудь придумать.
Впрочем, наверху ситуация не сильно изменилась. Баффи все так же сидела истуканом, только теперь на диване. Ксандер пощелкал пальцами у нее перед лицом, и Спайк подавил насмешливое фырканье. Он вообще старался держаться в стороне: помочь он не мог, а осуждающие взгляды, которые на него бросали все, включая Дон, и вовсе заставляли чувствовать себя крайне неуютно. На этот раз в случившемся действительно была его вина.
– Это очень похоже на то, что случилось с Баффи весной, – озвучила Уиллоу его мысли. – Возможно, если я снова проникну в ее сознание, Баффи очнется.
– Я тебе помогу, Уилл, – с готовностью откликнулась Тара. – Вдвоем у нас больше шансов.
Сказано – сделано. Ведьмы расположились на ковре, расставили вокруг толстые свечи, потом Спайк и Ксандер осторожно усадили Баффи напротив Уиллоу. Тара крепко держала подругу за руку.
– Сколько это продлится? – с тревогой спросила Дон, наблюдавшая за всеми манипуляциями с дивана.
– Ну… я точно не знаю, как это было в прошлый раз, – Уиллоу пожала плечами.
– Четыре часа, я точно помню, – сказал Ксандер и отошел к стене – противоположной той, к которой прислонился Спайк.
Первые минут пятнадцать они честно ждали, но потом стало слишком скучно. Дон отошла на кухню, приготовить бутерброд, Ксандер плюхнулся в кресло и принялся листать журнал… Спайк продержался дольше всех – он говорил себе, что теперь уж точно все проконтролирует.
И через сорок минут обнаружил себя на заднем крыльце с сигаретой, разглядывающим первые бледные звезды.
Полтора часа спустя Спайк сидел на диване и клевал носом. Дон давно уже посапывала у него на плече, а Ксандер выводил звучные рулады, развалившись на кресле. И только ведьмы застыли перед Баффи, такие же неподвижные и похожие на истуканов.
Спайк проснулся от громкого выдоха и мгновенно открыл глаза – как раз чтобы увидеть, как Уиллоу заваливается вперед, прямо на свечку. Он едва успел среагировать, ухватив ведьму за плечо. От сотрясения, вызванного его броском, проснулась Дон.
– Что? Как? Баффи, я не брала твою блузку! – она проморгалась, видимо, соображая, где находится, потом заметила, что ведьмы «вернулись». – Ну? Помогло?
Уиллоу, которая, кажется, не падала лишь потому, что ее держал Спайк, молчала. Ее глаза были закрыты.
– Не совсем. Но теперь мы, по крайней мере, знаем, в чем дело, – ответила вместо нее Тара.
Чуть придя в себя и отдышавшись, ведьмы рассказали, что успели выяснить.
– Баффи не замкнулась в выдуманном мире, как я думала, – начала Уиллоу, сидя в обнимку с чашкой отвара, восстанавливающего силы. – Ее просто нет.
– То есть, Истребительницы нет в собственном сознании? – недоверчиво уточнил Спайк.
– Мы ее не нашли, – сказала Тара, отпив из своей чашки. – Зато нашли стену, за которой была психбольница.
– Очень похожая на ту, о которой Баффи говорила, когда описывала свои галлюцинации от яда демона, – подхватила Уиллоу. – И очень реальная. Мы как будто видели ее глазами Баффи.
– Только нас ядом не травили… – Тара задумчиво покачала остатки отвара.
– А почему вы решили, что это не фантазия Баффи? – спросил Ксандер, потирая щеку, на которой отпечаталась обшивка кресла.
– Не знаю, – призналась Уиллоу. – Но что-то в этом во всем было не так. Думаю, нам потребуются новые исследования.
– Может, обратиться к врачам? – жалобно спросила Дон.
Но Спайк видел по глазам Уиллоу, что врачи тут точно не к месту.
Почти до самого утра ведьмы проводили какие-то ритуалы, читали заклинания и смотрели в магический кристалл. Дон отправилась спать, ей завтра было в школу, а учителя вряд ли бы сочли за оправдание фразу «моя сестра впала в ступор после того, как чуть не скормила меня отравившему ее демону». Ксандер ушел к себе домой. Спайк прикорнул на диване, решив на всякий случай находиться поблизости, если ведьмы накосячат и что-то пойдет не так.
Утром Спайка разбудил топот собиравшейся на уроки Дон. Ведьм он обнаружил спящими прямо на ковре и аккуратно укрыл обеих пледом. Проводив Дон до порога и убедившись, что она села в машину Ксандера, Спайк пошарил в холодильнике и, ожидаемо не найдя там ни одного пакета с кровью, решил по-быстрому сгонять до родного склепа – все равно пока Уиллоу и Тара не проспятся, ничего нового он не узнает.
Баффи он усадил на кресло и подложил ей под спину думку.
Когда Спайк вернулся и, сбросив в коридоре дымящееся одеяло, заглянул в гостиную, все магические прибамбасы были убраны, запах благовоний выветрился, а ведьмы, пристроившись на диване, обложились толстыми книгами.
– Мы знаем, что случилось! – воскликнула Уиллоу, вскинувшая голову, чтобы посмотреть, кто пришел. – Это поразительно!
Однако подробности Спайк услышал только вечером, когда все вновь собрались в гостиной.
Это и впрямь было поразительно. Неизвестно, когда это началось, возможно, еще при рождении, но в сознании Баффи образовалась связь с ее двойником из другого мира (при упоминании о концепции параллельных миров, в свое время рассказанной им Аней, Уиллоу виновато посмотрела на Ксандера, но тот сделал вид, что ничего не заметил). И в этом другом мире Баффи так и не выпустили из психушки. «Их» Баффи не чувствовала этой связи: сначала, должно быть, в силу возраста, а затем из-за того, что вторую Баффи накачивали лекарствами. Однако после смерти «их» Баффи другая смогла очнуться, а после отравления – и вовсе освободиться. И теперь «их» Баффи так же накрепко заперта в ее сознании.
– И что, это теперь навсегда? – слабым голосом спросила Дон, прижавшись к Спайку словно бы в поисках утешения.
Уиллоу вздохнула:
– Чтобы вернуть нашу Баффи, следует разорвать связь.
– Ну так давайте сделаем это! – Ксандер с преувеличенным энтузиазмом хлопнул в ладоши.
– Все не так просто, – охладила Уиллоу его бесполезный пыл. – Для обряда нужно, чтобы обе Баффи – в смысле их тела – находились в одном месте в одно время. А нам так и не удалось достучаться до личности другой Баффи.
– Она будто огородилась от нас, как от неприятных воспоминаний, – добавила Тара.
– Значит… значит, надо поговорить с ней по-настоящему! – воскликнула Дон. – Может, я еще могу открывать двери в другие миры? Я же Ключ, не забыли?
– Ну уж нет. Баффи нам головы оторвет, если с тобой что-нибудь случится.
– Я не позволю тебе так рисковать!
Одновременно заговорили Ксандер и Спайк – и неприязненно посмотрели друг на друга.
– Чтобы оторвать головы, Баффи должна хотя бы быть тут не только в виде «овоща», – парировала Дон. – И я сама решу, чем и ради кого рисковать, – добавила она, повернувшись к Спайку.
– Ничьей крови нам не понадобится, – поспешила Уиллоу потушить разгоравшуюся ссору. – И никаких путешествий между мирами – все эти порталы и правда очень ненадежное дело. Но насчет поговорить Дон права. Если мы не можем сделать это изнутри, придется делать снаружи… или как это назвать… – Она покосилась на Тару, словно прося помощи.
– Мы можем попробовать заслать сознание кого-то из нас в тело его двойника в том мире, – пояснила Тара. – Тогда он сможет найти другую Баффи и лично поговорить с ней. Только…
– Только сомневаюсь, что кто-то из нас способен это выдержать, – грустно закончила Уиллоу. – Слишком сильная нагрузка на мозг в виде двух сознаний, одно из которых придется подавлять, может вызвать разрушение нейронов.
– Но Баффи же как-то это выдерживала столько лет… – медленно проговорил Спайк, поднимая глаза на ведьму. Он знал, что она подумала о том же, о чем и он. – И, раз уж я все это заварил…
– Спайк, нет! – воскликнула Дон, кажется, тоже сообразившая, к чему он клонит. – Я не могу потерять еще и тебя!
Спайк повернулся к ней и мягко обнял за плечи.
– Другого выхода нет, Кроха, и ты сама это знаешь. Пойду я.
– Тем более что тебя и не жалко, – злорадно подытожил Ксандер.
Для удобства – чтобы не пришлось бежать сломя голову, если не хватит какого-нибудь ингредиента, – они перебрались в «Магическую Шкатулку». То, что магазин был закрыт, оказалось только на руку. Даже Ксандер не стал возмущаться, когда Спайк аккуратно вскрыл замок.
Ритуал был не особо сложным. Ну, Спайку так показалось со стороны. Ведьмы попросили его лечь на пол, начертили круг вокруг его тела, Тара встала на колени за его головой и положила ладони ему на виски.
– Будет немного больно… наверное, – предупредила она неуверенным тоном.
– Запомнил, где искать Баффи и куда ты должен ее привести? – в сотый, кажется, раз спросила Уиллоу, перепроверяя начертание символов, которые нарисовала у Спайка на груди.
– Искать в лечебнице Резника. Привести в лес за Саннидейлом, возле северного въезда. Поляна около скалы. Во вторник. Я помню, – в сотый же раз ответил Спайк.
– У тебя три дня, дольше мы с Тарой не продержимся. И еще… – Уиллоу вздохнула, – не знаю, стоит ли тебе говорить это второй Баффи, но обряд разрыва тоже не особо безопасный. Хотя бы потому, что я никогда этого не делала.
– Из мертвых ты тоже раньше никого не возвращала, – напомнил ей Спайк. – Давайте уже начнем.
– Начнем, – согласилась Уиллоу и принялась что-то бормотать на латыни.
Ладони Тары вдруг стали обжигающе горячими, перед глазами Спайка все заволокло красной пеленой. Он будто горел заживо, каждая клеточка кожи полыхала болью, внутренности словно выворачивало наизнанку… Он выгнулся и закричал, впиваясь ногтями в доски пола.
А потом его закружило и уносило все дальше, пока мир не превратился в крошечную точку где-то далеко вверху.
Потом и она погасла.

* * *

Баффи отвернулась от зарешеченного окна и оглядела свою палату. Забавно, но, несмотря на проведенные в психиатрической клинике семь лет, она так и не успела толком к этому привыкнуть: больничный запах, решетки на окне и двери, еда по расписанию, ремни на койке… Возможно, все дело в том, что большую часть времени она провела не здесь.
Не здесь.
В другом, удивительном и страшном мире, где будто сбывались наяву все кошмары, и за которым она могла лишь наблюдать со стороны. Но теперь все кончилось, врачи говорят, она идет на поправку, они обещали собрать комиссию... Совсем скоро, недели через две, она получит свою жизнь обратно. Жизнь, в которой не будет ни вампиров, ни апокалипсисов, ни выдуманных друзей и врагов.
В коридоре раздались шаги. Вечерний обход перед отбоем. Баффи выскользнула из халата и забралась в койку. Щелкнула задвижка на дверном окошке, пауза, снова щелчок и звук удаляющихся шагов. Еще через десять минут погасли лампы.
Баффи смотрела на потолок, расчерченный желтыми квадратиками света от уличного фонаря. Чтобы уснуть, она по привычке начала играть с собой в «крестики-нолики». Через некоторое время ее веки отяжелели… Баффи поплотнее закуталась в одеяло, но из чистого упрямства мысленно поставила последний крестик. Тот неожиданно увеличился в размерах, стал наплывать на нее, а значки под ним превратились в слова. «Истреб…»
– Нет-нет-нет, – лихорадочно зашептала Баффи и нырнула головой под одеяло. – Я выздоровела, никаких больше Истребительниц.
Звук.
Она явственно услышала звук медленно открывающейся двери. Странно, обход давно кончился, может, что-то случилось? Баффи высунулась наружу. Возле ее кровати стояла темная фигура. Баффи с шумом втянула воздух, но прежде чем она успела завизжать, рот накрыла прохладная ладонь.
– Шшш, я не причиню тебе вреда, – тихо произнес мужской голос. – Пообещай, что не будешь кричать, и я уберу руку.
Баффи судорожно закивала. Ей было безумно страшно, даже зубы застучали. Неужели никто не заметил, что в палату зашел посторонний? Кто-нибудь должен был увидеть, пост медсестры совсем рядом.
– Вот и хорошо, – рука убралась.
Незнакомец опустился на стул возле изголовья, и в льющемся из окна рассеянном свете Баффи сумела разглядеть черный плащ – так вот откуда был скрип, когда незнакомец садился! – и неестественно белые зачесанные назад волосы. О боже! Обожеобожеобоже! Нет, это ей снится. Она просто не заметила, как уснула, и во сне к ней явился Спайк. Вот и все. Надо только подождать, пока этот сон закончится, и, может, следующий окажется получше. Про то, как она возвращается домой, к маме и папе. Как она снова ходит на вечеринки, учится, заводит друзей – нормальных, обычных друзей…
– Мне нужна твоя помощь, Баффи, – сказал несуществующий Спайк. – Понимаешь, между тобой и Баффи из моего мира есть связь, поэтому ты видела все, что с ней происходило. Эту связь можно разорвать, и тогда ты освободишься. И моя… наша Баффи тоже. Но для этого ты должна пойти со мной.
– Ты мне снишься, – вдруг выпалила Баффи. Собственный голос оглушил ее, показавшись слишком громким для сонной тишины отделения. А вот голос галлюцинации словно бы вплетался в эту тишину. – Я тебя выдумала. Вампиров не существует.
Спайк вздохнул.
– Я так и знал, что по-простому не получится. А если я докажу тебе, что вампиры существуют, ты со мной пойдешь? – он поколебался. – Но для начала можно сделать вот так…
И он ущипнул ее за руку. Баффи ойкнула от боли и неожиданности и, потирая предплечье, уставилась на Спайка. Может ли быть больно во сне? Может, ее укусило какое-нибудь насекомое, а подсознание изобразило это как щипок? Но это было как-то уж чересчур. Баффи несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула. Ладно, предположим – только предположим, – что Спайк ей не снится, а действительно сидит рядом. Предположим, что он каким-то образом был с ней знаком, о чем она не помнит, а теперь узнал, что она видела его в бреду, и зачем-то пробрался в ее палату среди ночи. Но при чем тут вампиры?
– Ты пришел поиздеваться, да? – спросила Баффи, пытаясь совладать с дрожью в голосе. – Хочешь запутать меня? Что я тебе сделала? Или это как-то связано с моими родителями?
На лице Спайка промелькнуло странное, почти болезненное выражение.
– Нет, я не издеваюсь, – мягко, удивительно мягко ответил он. – И я не вру тебе. – Он помолчал. – Никогда не врал в серьезных вещах. Мне правда нужна твоя помощь.
– Ладно. – Баффи не верила, что говорит это. – Давай, доказывай. Тогда, может быть, я тебе помогу.
Она так и не смогла уловить момент, когда черты Спайка изменились. Только что это было обычное, даже красивое мужское лицо, голубые глаза – и в следующую секунду надбровные дуги выпятились и нависли над глазницами, на переносице образовались складки, вместо голубого всплыл янтарно-желтый, разливаясь по радужке, из-под верхней губы показались длинные и острые клыки…
Это было слишком.
Баффи пронзительно завизжала.
Миг – и Спайк исчез, миг – и палату наполнил топот ног, голоса, люди… Баффи билась в руках санитаров и никак не могла перестать кричать.
Над ней склонилась медсестра.
– Тише, Баффи, тише, тебе приснился сон. Это всего лишь сон.
– Вы ничего не понимаете, – Баффи чувствовала, как по ее щекам катятся слезы; горло саднило от крика. – Он правда был здесь. Спайк. Он существует. Вампиры существуют! Я видела!..
Лицо медсестры стало озабоченным, а затем Баффи ощутила укол в сгиб локтя.
Очнулась она привязанной к кровати. А за дверью кто-то негромко переговаривался. Баффи напрягла слух.
– Мистер и миссис Саммерс, мне очень жаль, – она узнала голос, это был ее врач, – наши надежды на ремиссию не оправдались. Похоже, у вашей дочери случился рецидив. Комиссию пришлось отложить. Но не отчаивайтесь: если просветление длилось так долго, это может означать, что она на пути к выздоровлению и в следующий раз придет в себя на больший срок.
В ушах Баффи эхом отдалось «комиссию придется отложить». Она закусила губу, чтобы сдержать рыдание. Ее не выпустят отсюда, никогда не выпустят. И она сама в этом виновата. Она и Спайк. Но она видела его, слышала… и рука до сих пор болела в том месте, где он ее ущипнул.
Должно быть, действие лекарства еще не кончилось, потому что вскоре Баффи провалилась в тяжелый сон без сновидений. Кажется, даже во сне она продолжала плакать.

Проснувшись, Баффи долго не могла понять, где находится. Как будто она продолжала видеть сон. Только это был не сон. Ее куда-то несли, перекинув через плечо – перед глазами мелькала чья-то обтянутая джинсой спина, а чуть пониже – задница и пара быстро переставляемых ног. Все это настолько попахивало абсурдом, что Баффи не выдержала и захихикала.
– Очнулась, – раздался чей-то грубый голос, и ее сбросили вниз. – Пусть сама идет.
Баффи потерла ушибленную коленку и подняла голову. Ее окружали четверо мужчин, а сама она находилась уже не в палате, а… где-то в коридоре.
– Поднимайся, – велел все тот же голос – теперь Баффи выяснила, что он принадлежит самому здоровому из ее похитителей, – кто-то ухватил ее сзади за шкирку и поставил на ноги. – Пошевеливайся, пока докторишки не прознали, что ты, – здоровяк хохотнул, – сбежала из психушки.
Баффи подумала, что это и к лучшему, если прознают – может, ее спасут, – но язык будто прилип к нёбу, ноги подкашивались. Она была не в силах сопротивляться, не в силах убежать… даже не в силах позвать на помощь.
Будто в ответ на ее безмолвную мольбу в дальнем конце коридора показались двое санитаров, медсестра, врач и охранник, неуклюже вытягивающий из петли дубинку.
– Что это вы делаете?! Немедленно отпустите пациентку! – завопил врач.
– Вот и закуска пожаловала, – осклабился один из похитителей.
– Нам велели не поднимать шума, – осадил его здоровяк.
– Какая разница? Все равно нас уже увидели, – возразил тот.
– Куда-то торопитесь?
Баффи оглянулась. Позади, возле двери пожарного выхода стоял Спайк, с нарочитой небрежностью прислонившись к стене.
– Не вмешивайся, Спайк! – рявкнул здоровяк.
– Так вы обо мне слышали? Как мило. А о том, что лучше со мной не связываться, вас не предупредили?
Здоровяк пожал плечами. Спайк усмехнулся и оттолкнулся от стены.
Дальше все было как в тумане. Рычание, удары, изумленные крики людей. И нет, эти четверо не были людьми. Желтые глаза, клыки… ее жизнь, кажется, вошла в пике, раз уж вампиры из ее безумных фантазий начали разгуливать в реальном мире. Баффи присела на корточки, зажмурилась и зажала уши ладонями. Это все происходит не с ней, не с ней…
Ее потрясли за плечо.
– Иди со мной, – сказал Спайк и протянул руку.
– Если хочешь жить? – нервно хихикнула Баффи, хотя совсем не чувствовала себя Сарой Коннор.
Ее похитители куда-то исчезли, зато на полу красовались четыре кучки пепла. Охранник и санитары валялись без сознания, а врач сидел возле скорчившейся в позе эмбриона медсестры и раскачивался как… как сумасшедший.
Значит, они все видели. Значит, это не бред и не сон. А даже если и бред, то настолько реальный, что выздороветь уже не получится.
Баффи вцепилась в предложенную руку и кое-как встала.
– Нам нужно уходить, пока не набежала еще охрана, – беспокойно сказал Спайк. – Или подельники этих молодчиков.

Спайк привез ее в какой-то задрипанный мотель и оставил в номере, велев запереться и никому не открывать, пока он раздобудет для нее еду и одежду. Баффи, слишком опустошенная событиями этой ночи – кроме того, ее здорово укачало в той колымаге, которую Спайк именовал автомобилем, – улеглась на одну из кроватей и сама не заметила, как задремала.
Наверное, она проспала несколько часов, потому что, открыв глаза, обнаружила, что из-под жалюзи пробивается тонкая полоска яркого света. Спайк бесшумно передвигался по номеру, старательно обходя эту полоску. Вот он подошел к столу, взял с него какой-то пакет, со вздохом пробормотал что-то про микроволновку и вцепился в пакет зубами. Баффи наблюдала за ним, колеблясь, то ли встать и спросить насчет завтрака, то ли еще немного поизображать спящую.
– Я принес джинсы и футболку, – сказал Спайк, не глядя на нее. – Пакет на стуле. И пару гамбургеров – их, наверное, лучше есть теплыми. А я расскажу тебе, куда мы направляемся.
Баффи со вздохом села. При упоминании о гамбургерах в желудке заурчало, но она решила сперва избавиться от больничной рубашки. В пакете обнаружились не только заявленные джинсы и футболка с принтом какой-то мальчуковой группы – Баффи несколько отстала от музыкальной моды, – но и носки и комплект белья.
– Откуда ты знаешь мой размер? – полюбопытствовала она, выходя из ванной. Теплый душ и с ароматным гелем и почищенные зубы заставили ее почувствовать себя другим человеком.
– Да была возможность… узнать, – пробормотал Спайк. Он по-прежнему стоял у стола вполоборота к ней.
Баффи вспомнила свой последний бред… или не бред, учитывая недавние события.
– Ооо, – только и смогла протянуть она и невольно покраснела.
Сама мысль о том, что Спайк видел ее – ну, пускай и не совсем ее, но все же, – голой, смущала. И странным образом возбуждала. Честно говоря, она понимала, почему та, другая Баффи могла запасть на этого, хм, вампира. Вживую Спайк выглядел чертовски привлекательным: сейчас, когда он снял плащ, ничто не скрывало его фигуру, а его лицо, несмотря на слабый свет, Баффи неплохо разглядела еще вчера. Чего она не могла понять, так это того, почему ее двойник так загоняется по поводу своих с ним отношений. Может, сказывалось то, что Баффи так долго была взаперти, но она не отказалась бы провести пару-тройку ночей с таким шикарным экземпляром. И она помнила, как Спайк смотрел на двойника – как никто и никогда еще не смотрел на нее.
Сообразив, что уже несколько секунд стоит истуканом, Баффи встряхнулась и подошла к столу.
– Так куда мы направляемся? – спросила она, шаря в пакете с едой, чтобы скрыть неловкость. Какое счастье, что Спайк не умеет читать мысли!
Во всяком случае, она на это надеялась.
– В Саннидейл, и у нас осталось совсем немного времени, чтобы попасть туда. Придется ехать днем. – Спайк наконец повернулся к ней; вид у него был неуверенный.
– В чем дело? – прямо спросила Баффи, запивая бургер колой. – Есть еще что-то, что я должна знать?
По дороге в мотель она прокручивала в голове сказанное Спайком и решила, что хочет разорвать связь с другим миром во что бы то ни стало. Возможно, тогда она все-таки получит обратно свою жизнь. И возможно, учитывая происшествие в клинике, ее не станут снова туда запирать. Но выражение лица Спайка немного нервировало.
– Нет, просто… – Спайк вздохнул. – Кажется, мы целую вечность не общались… вот так. Прости, – тут же добавил он, – но мне трудно помнить, что ты не моя… не другая Баффи. Вы совсем одинаковые: жесты, голос, походка… И в то же время ты совершенно иная.
– Не такая злая? – невольно вырвалось у Баффи.
– Она не злая, – тут же встал Спайк на защиту ее двойника. – Ей через многое пришлось пройти.
– Я знаю. – Баффи похлопала его по руке. – Я все видела, помнишь? И я знаю, что ты ее любишь.
Спайк посмотрел на нее, и Баффи не смогла сдержать дрожь.
– Забавно, – он слабо улыбнулся, – что ты знаешь то, чего не знает она.
– Со стороны виднее, – слабо проговорила Баффи, пытаясь не утонуть в этих голубых глазах. Она невольно сделала шаг вперед, встав вплотную к нему – так что почувствовала слабый запах крови.
Спайк кашлянул и отвел взгляд.
– Есть еще кое-что… Обряд разделения может быть довольно опасен. Но я сделаю все, что в моих силах, чтобы с тобой ничего не случилось.
Баффи вздохнула с облегчением: она опасалась худшего – что обряд почти невозможен. А опасность… что ж, никто не говорил, что свобода дается легко.
– Я в тебя верю, Спайк, – прошептала она.
В следующий миг дверь их номера широко распахнулась, и комнату залил солнечный свет. Спайк с воплем отпрянул в дальний угол.
– Ангел, скорее! – крикнул смутно знакомый Баффи мужчина, вооруженный арбалетом.
В номер ввалился кто-то, накрытый одеялом.
Спайк дернул Баффи за руку, задвигая в угол и заслоняя ее собой. От солнца на его лице проступили багровые пятна ожогов.
Одеяло полетело в сторону, дверь захлопнулась, и вновь прибывший выпрямился во весь рост.
Баффи показалось, будто из легких выбило весь воздух.
Это действительно был Ангел.
Еще один обретший плоть фантом.

* * *

Спайк со стоном приподнялся на руках и перекатился на спину. Голова раскалывалась, как будто его приложили чугунной рельсой. Или об рельсу, не суть. Он осторожно потрогал затылок – так и есть, волосы слиплись, под ними прощупывалась огромная шишка, и Спайк был уверен, что вокруг него запеклось небольшое озерцо крови. Интересно, чем это его так?
Тут в мозгу начало проясняться, и Спайк вспомнил про нежданных гостей.
Чертов Ангел, ну почему он всегда все портит? Будто мало было, что пришлось потратить целых два дня сперва на то, чтобы сбежать от Друзиллы, рядом с которой ему не посчастливилось очнуться в этом мире – и Спайк до сих пор не был уверен, что сумел тщательно запутать след, – а потом на то, чтобы вытащить Баффи из лечебницы. И это не говоря уже о странных типах, которые пытались ее украсть.
Спайк с трудом принял сидячее положение. Эх, сейчас бы весьма кстати пришлась свежая кровь, не та дрянь, которую он свистнул из донорского пункта, а нормальная. Она бы мигом привела его в норму, тем более что здесь у него не было чипа – это Спайк уже успел проверить, ограбив нескольких поздних прохожих: без убийств, само собой, всего лишь немного насилия. Он вздохнул и решил, что игра стоит свеч. Толстый менеджер мотеля выглядел достаточно здоровым, чтобы пережить небольшое кровопускание. Конечно, Баффи бы этого не одобрила…
Мысль о Баффи рывком вернула Спайка в настоящее. Ангел уволок Баффи неизвестно куда, а он сидит тут и рассуждает о вкусовых качествах менеджера! Нет, его определенно слишком сильно стукнули. Невзирая на головную боль, Спайк постарался припомнить все, сказанное в драке Ангелом и его помощником. Не то чтобы те были особо разговорчивы, но суть Спайк уловил: прознав о нападении на Баффи Саммерс, безумную Истребительницу, они решили, что это он и что он выкрал ее с явно нехорошими целями. Так что они явились на белых конях, чтобы выручить даму из беды.
Спайк со стоном прижал ладонь ко лбу. Проклятье, кажется, Ангел только что побил очередной рекорд собственного идиотизма. Потом он вспомнил, что местный Спайк вряд ли был поборником добра и справедливости, и несколько смягчил приговор: это был не идиотизм, а всего лишь камушек, замощенный в выложенную благими намерениями дорогу. Как бы то ни было, Спайку в любом случае следовало поторопиться и как можно скорее освободить Баффи, чтобы не опоздать на обряд. Он и так провалялся в отключке почти весь день, судя по ощущениям, так что даже одеяло и замазанные окна Де Сото не пригодятся.

Кое-как отмывшись от собственной крови и наскоро перекусив (менеджер оказался хлипким и отдавал неприятным привкусом холестерина, поэтому Спайк сделал лишь несколько глотков, прежде чем аккуратно уложить толстяка возле его кресла), Спайк направился в отель «Гиперион» в надежде, что Ангел и в этом мире обретается там.
Окна отеля были темны, но Спайк не сомневался, что его ждут. Вопрос был в том, стоит ли лезть в открытую или попробовать найти лазейку, хотя Ангел и его команда наверняка осведомлены обо всех лазейках получше, чем он. И если учесть, что эти ребята могли наговорить Баффи… возможно, придется увозить ее силой. А ведь Спайк уже почти привык к тому, что она не смотрит на него, как на отвратительную бездушную тварь, – здешняя Баффи, которой никто не внушал категоричные представления о добре и зле. И его… нет, совсем не его Баффи тоже могла бы быть такой – только вряд ли бы она тогда выжила.
Под эти невеселые размышления Спайк медленно обходил отель по кругу, и вдруг ему на макушку приземлилась чья-то нога.
– Ой, – пискнул сверху девичий голос, и секунду спустя Спайку прямо в руки свалилась Баффи – она спускалась из окна по простыням. – Привет, – Баффи застенчиво улыбнулась, словно отходила в туалет, а не была похищена.
– Привет, – Спайк тоже не смог удержать улыбку. – Убегаешь?
– Ага, – улыбка Баффи расплылась аж до ушей. – Они такие нудные, ты себе не представляешь.
– Очень даже представляю. Персик прочел тебе лекцию о душе и искуплении? – болтая, Спайк не забывал быстрым шагом идти к машине. Пора было убираться отсюда, пока Ангел не хватился пропажи, – как бы самому Спайку ни хотелось подольше продлить это ощущение: Баффи в его руках, доверчиво прижимающаяся к нему… и заявляющая, что Ангел нудный. Просто мечта.
– Типа того. Они еще что-то болтали о волке, баране и олене, что это они тебя послали, но я не очень поняла.
Спайк нахмурился. Похоже, теперь он знает, откуда взялись те четверо в больнице. И с чего он взял, что самым трудным будет уговорить Баффи пойти с ним? С легким сожалением опустив Баффи возле машины, Спайк распахнул дверцу.
– Прошу.
– Прокатишь с ветерком? – хихикнула Баффи, забираясь на переднее сидение.
– И с музыкой, – полушутливо пообещал Спайк, заводя мотор.

Он гнал, как умалишенный, выжимая из двигателя все соки, но все равно понимал, что не успеет привести Баффи на поляну в назначенный срок. И это приводило Спайка в отчаяние.
Они опоздали почти на час.
– И что теперь? – спросила Баффи, тревожно оглядывая залитую лунным светом поляну. Из кустов вспорхнула потревоженная ее голосом птица, и Баффи, вздрогнув, теснее прижалась к Спайку.
– Не знаю. – Спайк действительно понятия не имел, что делать: об этом они с Уиллоу как-то не договаривались. И он никак не мог разобраться, что чувствует в связи с неудачей. Да, это было ужасно и означало, что Баффи из его мира так и осталась в кататонии, и другая Баффи не может ее заменить, и вряд ли он пробудет в этом мире достаточно долго, но… другая Баффи доверяла ему, и относилась тепло, и так смотрела… он бы умер за один лишь этот взгляд – но, увы, не от нее. Не от нее, хотя она по сути – та же Баффи, разве что за вычетом шести лет сражений, потерь и смертей. Вот только ему нужна его Баффи, жесткая, часто отстраненная, рано повзрослевшая. Держащая на плечах весь мир.
– Может…
Но Спайк так и не услышал, что там «может» – у него в ушах зашумело, перед глазами все закружилось… и он открыл глаза в «Магической Шкатулке».
– Ничего не вышло? Ты не смог уговорить Баффи? – услышал он как сквозь вату.
Проморгавшись, Спайк увидел склонившуюся над ним Уиллоу с озабоченным и осунувшимся лицом.
– Рыжая! – раздраженно воскликнул он… вернее, думал, что воскликнул, но на самом деле из горла вырвался лишь тихий сип.
– Вот, выпей, – с другой стороны Дон протянула ему кружку с соломинкой.
Ну да, здесь же он не ел три дня. Неудивительно, что он чувствует себя слабым, как котенок. Спайк благодарно присосался к соломинке и опустошил кружку в два глотка.
– Еще? – спросила Дон, и Спайк кивнул.
– Погоди, пусть сначала ответит, почему у нас обряд не получился, – из-за плеча Уиллоу высунулся Ксандер.
– Мы опоздали, – прохрипел Спайк. – И Баффи там сейчас совсем одна. Нужно хотя бы найти безопасное убежище, а потом будем договариваться о новом месте и времени.
– Да что такого в том, что Баффи одна? – изумился Ксандер, и Спайк заскрипел зубами от такого скудоумия.
– Она одна – ночью – на поляне – возле города с Адской Пастью – и она ни разу в жизни не дралась. Рыжая, отправляйте меня назад!
В глазах Дон, вернувшейся с полной кружкой, отразился такой же ужас, какой испытывал в данную минуту сам Спайк.
– Уиллоу…
– Да, да, конечно, – Уиллоу засуетилась, передвигаясь, чтобы оказаться за головой Спайка. – Но надолго меня не хватит. А Тара уже совсем выдохлась из-за обряда…
– Я только устрою Баффи получше, а потом сделаем перерыв, – пообещал Спайк.
И снова был ужасный жар и выламывающая суставы боль.
А потом – знакомая поляна.
С одним лишь отличием: Спайк лежал на спине, а верхом на Спайке сидела Уиллоу, и в руке у нее был кол, который она недвусмысленно нацелила ему в сердце.
– Оставь его! Не смей! – кричала Баффи, вцепившись Уиллоу в плечи и безуспешно пытаясь стащить ее со Спайка – та обращала на эту возню внимания не больше, чем на мельтешение мотылька, вздумай бедное насекомое защищать вампира.
– Уиллоу, – тихо и очень внятно проговорил Спайк, понимая, что от дальнейших слов зависит само его существование, – успокойся. Я никому не причиню вреда.
– Конечно не причинишь, потому что я тебя убью, – согласилась Уиллоу. Спайк на пробу шевельнулся, но бедра Рыжей держали его, словно в стальном капкане. Кончик кола прорвал футболку и вонзился в кожу. Спайк ощутил, как в месте укола начала намокать ткань, и замер совершенно неподвижно, не шевеля ни единым мускулом.
– Знаю, это звучит как выдумка, но я прибыл из другого мира. Меня послал твой двойник, чтобы я помог ей разделить двух Баффи – нашу и из этой реальности. Как только она проведет обряд, можешь меня распылить, – тут Спайк, конечно, немного слукавил: ему не очень-то хотелось, чтобы его двойника убили, пусть даже тот по-прежнему остался Уильямом Кровавым, а не превратился… в него. Но если придется…
– Он говорит правду, – вмешалась Баффи. – Отпусти его. Пожалуйста. – Она оставила бесплодные попытки справиться с Уиллоу и теперь опустилась на колени рядом со Спайком. – Он помогает мне. – И вдруг Баффи выбросила руку вперед и ухватилась за кол чуть ниже, чем его держала Уиллоу, будто надеялась задержать движение смертоносной деревяшки, если Уиллоу все же решит пустить ее в ход.
– Так… – с сомнением протянула Уиллоу, – пожалуй, отведу вас к Джайлзу, пусть он разбирается.
Она поднялась одним быстрым, почти смазанным движением и застыла чуть поодаль, поигрывая колом и наблюдая, как Спайк – не без помощи Баффи – встает на ноги.
– У меня тут рядом машина, – сказал Спайк, – так будет быстрее.
Уиллоу кивнула, мол, я видела, и без лишних слов повернулась в сторону дороги.
– В «Магическую Шкатулку»? – уточнил Спайк, выруливая на шоссе.
– Да, – Уиллоу покосилась на него с удивлением – она села рядом, видимо, на случай, если он вздумает устроить кровавую оргию прямо в автомобиле. Баффи не стала возражать и устроилась на заднем сидении.
– Слушай… а почему ты такая сильная? – задал Спайк давно терзавший его вопрос. – Магией прокачалась? Но тогда бы ты не стала заморачиваться с колом и просто метнула файер…
– А ты не догадываешься, кто я? – искренне удивилась Уиллоу. – Я думала, это понятно.
У Спайка неприятно засосало под ложечкой. Кажется, он уже начал догадываться.
– Я Истребительница, – гордо провозгласила Уиллоу. – И ты первый вампир, который прожил достаточно, чтобы растрепать об этом сородичам.
На заднем сидении задушено пискнула Баффи.

Остаток пути Спайк проехал в некотором ступоре. Пожалуй, если бы в эту минуту его посадили рядом с Баффи – которая кататоничная – разницы бы не заметил никто. Ну, помимо очевидной. Он пытался уместить в голове идею о Уиллоу-Истребительнице, но получалось так себе. Особенно с учетом уже имеющейся Истребительницы-Баффи, пусть и проведшей все это время в лечебнице. В конце концов Спайк решил, что в этом мире тоже где-то произошел сбой, как был у них, когда появилась Кендра. Может, здесь у Баффи была клиническая смерть или что-то в этом роде.
– Привет, ребята! – провозгласила Уиллоу, открывая дверь в магазин. – А где Джайлз? Он мне позарез нужен.
– Он в подвале, сейчас поднимется, – донеслось изнутри.
Спайк помялся на пороге. Если уж Уиллоу тут за Истребительницу, он боялся даже подумать, кем окажутся остальные.
– Боишься? – шепотом спросила Баффи. – Я тоже.
Спайк невольно расправил плечи.
– Кого тут бояться? Идем. – Он предложил Баффи опереться на его локоть и решительно шагнул вперед.
Предчувствие его не обмануло.
Во-первых, за столом сидел Ксандер и разбирал автомат. Это бы еще ничего, но выглядел Ксандер так, что Рэмбо бы удавился от зависти. И да, у него на груди болтался армейский жетон. А когда Уиллоу подошла к нему, чмокнула в губы и грациозно уселась ему на колени, Спайк захотел протереть глаза. Возможно, ему мерещится. Возможно, это все отголоски удара по затылку. Хотя он всегда подозревал, что между этими двумя что-то есть.
– Это Ксандер. В вашем мире есть Ксандер? – спросила Уиллоу.
– Здрасьте, – буркнул Ксандер и вернулся к автомату.
– Е-есть. Только оружием не интересуется, – слабым голосом отозвался Спайк, продолжая оглядывать местную вариацию Скубисов.
Рядом с Ксандером сидели двое: рыжий оборотень, Оз, кажется, и один из так называемого Злодейского Трио – Джонатан. Они спорили вполголоса над какой-то толстой книгой. Оз держал в руке посох явно шаманского вида, а возле Джонатана на столе валялись бубен и колотушка, увешанная перьями. Позади, возле полок с разной магической ерундой, маячил какой-то бледный черноволосый паренек, подозрительно смахивающий на вампира.
Оз поднял голову от страниц, заметил их и кивнул. Джонатан выдавил неуверенное «привет». Незнакомый паренек ограничился тем, что помахал рукой.
– Уиллоу, почему ты вернулась так рано? – из-за двери подвала показался Руперт, державший в каждой руке по здоровенной амфоре.
– Вот, – Уиллоу махнула рукой в сторону Спайка, – говорит, что из параллельного мира.
Руперт перевел взгляд на них с Баффи… и побледнел. Спайк сразу понял, что Наблюдатель каким-то образом в курсе происходящего, во всяком случае, той его части, которая касается двух Истребительниц.
– Рассказывай, – прорычал Спайк, сверля Руперта глазами.
– Эй, полегче! – прикрикнула Уиллоу. – Учти, я кол далеко не убирала.
– Успокойся, все нормально, – Руперт прошел к прилавку и аккуратно опустил на него амфоры. – Уильям Кровавый прав, мне есть, о чем рассказать, хотя я надеялся…
– Да уж, объясни, почему ты пестуешь одну Истребительницу, когда вторая сидит в психушке и думает, что вампиры – часть ее шизофрении, – Спайк подпустил нотку сарказма. – И меня зовут Спайк.
Руперт снял очки до боли знакомым жестом и принялся протирать их с преувеличенной тщательности.
– Дело в том… дело в том, что мисс Саммерс никогда не была Истребительницей, – сказал он наконец.
У Спайка отвисла челюсть.
– Как это?
– Мы не знаем, в чем дело, Совет так и не выяснил причину этого. Но шесть лет назад по некоторым признакам ее действительно можно было принять за Истребительницу.
– Связь, – прошептала Баффи и вцепилась ногтями в руку Спайка. Он поморщился, но стерпел.
– Получается, что помимо Уиллоу была еще и фальшивая Истребительница? Прикольно, – подал голос Ксандер. Уиллоу, лицо которой стало хмурым и сосредоточенным, дала ему подзатыльник.
Спайк невольно хмыкнул – кое-что все же осталось неизменным – и тут же вновь переключился на насущную проблему.
– Хорошо, вы выяснили, что Баффи не Истребительница. Но почему позволили ей увериться в собственном безумии? Ни за что не поверю, что у вашего Совета Старых Маразматиков не хватило бы средств, чтобы ее вытащить.
Руперт явственно замялся. Похоже, он собирался открыть очередное неприятное доказательство мерзкой натуры своих работодателей.
– Видите ли, после гибели Наблюдателя, посланного к мисс Саммерс, Совет решил, что будет удобнее, если демоническое сообщество останется в убеждении, будто Истребительница надежно заперта и неспособна навредить им. Таким образом, Совет отводил удар от истинной Истребительницы, Уиллоу.
Кажется, ногти Баффи прорвали ему кожу на руке, отстраненно отметил Спайк. Но по сравнению с тем, что, должно быть, чувствовала она сама, это были такие пустяки…
– Ублюдки! – выплюнул он. – Вы искалечили девушке жизнь ради сомнительной безопасности! Хотел бы я знать, как тебе спится ночами, Руперт!
– Скверно, – со вздохом ответил Наблюдатель.
– Джайлз… – неверяще прошептала Уиллоу, поднимаясь с колен Ксандера и подходя к нему. – Как ты мог? От Совета я ничего другого и не ждала, но ты… Как ты мог?!
– Уиллоу, – Руперт не поднимал глаз от своих очков, – Это было для твоего блага.
– Вот только не надо говорить мне о благе! – вдруг взорвалась Уиллоу. – Для моего блага было это испытание с Краликом, чуть меня не убившее? Для моего блага Совет устроил дурацкую проверку, лишь бы скрыть, что они понятия не имеют, что делать с Глори? Пора бы уже было запомнить, что Совет всегда печется исключительно о своем благе!
– А для чьего блага я потеряла шесть лет своей жизни? – вдруг неестественно спокойно спросила Баффи, отпуская руку Спайка и делая шаг вперед. – Во имя какой великой цели вы играетесь чужими судьбами?
– Мисс Саммерс… – пролепетал Руперт, став похожим на нашкодившего мальчишку.
– Вон. – Уиллоу внезапно указала на дверь. – Дженни давно говорила мне, что мечтает съездить в Италию и устроить второй медовый месяц. Думаю, сейчас самое время.
– Уиллоу…
– Может быть, позже я остыну. Может быть. Но сейчас, Джайлз, я не хочу вас видеть.
В гробовой тишине Руперт покинул магазин, и обстановка сразу будто чуть разрядилась.
– Ну ты даешь, Уилл! – восхищенно выдохнул Ксандер. – Моя девочка!
Баффи вернулась к Спайку, и он молча ее обнял. Им слова были не нужны.
Прижимаясь губами к светлой макушке, Спайк думал о том, как он ошибся, решив, что у этой Баффи в жизни не было потерь.
Вся ее жизнь была одной большой потерей.

– А что мы теперь будем делать с ними? – спросил Джонатан, и все снова пришло в движение.
Спайк с сожалением выпустил Баффи из рук и вопросительно посмотрел на Уиллоу. Забавно, но, узнав, что она – Истребительница, он как-то сразу принял ее и в роли лидера.
– Ну… думаю, что ты все же не врешь и правда явился из другого мира, – сказала Уиллоу. – Но часть насчет связи я не вполне поняла.
Спайк вкратце рассказал, в чем суть его задачи.
– И у нас мало времени. Во-первых, потому что в моем мире ведьмы уже на последнем издыхании, а во-вторых, замысел Совета все же сработал, и теперь на Баффи охотятся какие-то волки и бараны.
– И олени, – добавила Баффи.
– «Вольфрам и Харт», – побледнев и разом растеряв веселость, пробормотал Ксандер и переглянулся с черноволосым вампиром. – Джесси, похоже, тебе пора навестить братца.
– Мы можем помочь с удержанием тебя в нашем мире. И с обрядом разделения тоже, – задумчиво проговорил Оз, постукивая посохом об пол в явно хард-роковом ритме.
– А вы сможете? – недоверчиво спросил Спайк.
– Само собой, – важно вклинился Джонатан, поигрывая своей колотушкой. – А если что, нам еще Тара поможет.
О, вот кого не хватало!
Будто в ответ на упоминание о себе, Тара впорхнула в магазин, и не успел Спайк подумать, что она совсем не изменилась, как она, бросив короткое «Привет всем, кого не видела», подлетела к Озу и поцеловала его явно не сестринским поцелуем.
– Разве ты не лесбиянка? – вырвалось у ошарашенного Спайка помимо воли.
– Ой! – Тара оторвалась от Оза и резко развернулась. – А вы кто?
– Ой! – в унисон ей воскликнула Уиллоу. – Я совсем забыла вас всех представить.
– Думаю, про нас вы уже выяснили, – насмешливо заметил Спайк.
– Не все, – подала голос Тара.
Ну да, точно. Спайк ткнул пальцем поочередно в себя и Баффи:
– Я Спайк, а это Баффи.
– Он из другого мира, – поспешил добавить Джонатан, Спайк закатил глаза и закончил:
– Я помогаю ей разорвать связь с Баффи из моего мира.
– И ты вампир, – Тара подошла поближе, – я вижу твою ауру.
– Есть немного, – мягко согласился Спайк.
– Теперь понятно, откуда ты знаешь, что я лесбиянка. Так оно и есть. Просто я полюбила Оза. – Тара улыбнулась и пожала плечами. – Потому что он Оз.
Уиллоу подошла к Ксандеру.
– Про него я уже сказала. Ксандер – мой парень.
– Мы заметили, – Баффи закусила губу, видимо, чтобы не рассмеяться.
– А что насчет оружия? – спросил Спайк.
– Ах, это… Как-то на Хэллоуин он надел костюм морпеха, а один колдун сделал так, чтобы все стали теми, в кого нарядились. Например, я стала… – Уиллоу густо покраснела, и Спайк решил, что это было что-то непристойное. – А еще он частично гиена. – Спайк вскинул бровь. – Долго рассказывать. Оз и Джонатан – наши шаманы, Тара ясновидящая. Джесси – приятель Ксандера и вампир. У нас были некоторые… – Уиллоу замялась, – разногласия, но потом его поймала «Инициатива» и засунула в голову чип, так что он больше не может причинять людям вред.
Надо же, как видно, команда Истребительницы просто не может обойтись без очипованного вампира!
– Магазин принадлежит Ане, – продолжала тем временем Уиллоу. – Но их с Райли сейчас нет в городе.
– С Райли? – переспросил Спайк, уверенный, что ослышался.
– Ну да. Они недавно поженились. А у вас не так?
– Н-не совсем, – выдавил Спайк сквозь душащие его приступы смеха.
– А что за брат у Джесси, который как-то связан с моими преследователями? – вдруг спросила Баффи. – Он может помочь?
– Ангел-то? Ангел может… если сумеет выдрать свою толстую задницу из кресла, – скривился Джесси.
Спайка согнуло пополам от хохота.
И, конечно, именно в этот момент его снова начало уносить назад.
– Черт побери, – прошептал Спайк сквозь стиснутые зубы.
На его виски легли прохладные ладони.
– Я тебя держу, – сказала Тара.
И она действительно его удержала.
– Надо договориться о новом времени и месте, – простонал Спайк. Жар понемногу отпускал, но он еще не отошел от предыдущего переброса и чувствовал, как начинают подкашиваться ноги.
– Может, я смогу это сделать вместо тебя? – Баффи озабоченно взяла его за руку. – У тебя такой вид, словно ты вот-вот отрубишься. Если бы я не знала, что ты вампир, то подумала бы, что ты умираешь…
– Кстати, это вариант, – заметил Оз. – Если вторая ты находится здесь же, то ты сможешь проникнуть в ее тело даже без нашей помощи.
Спайк осторожно кивнул, стараясь не потревожить шипастые шарики, наполнившие его черепную коробку:
– Вторая Баффи тоже в «Магической Шкатулке».
– Отлично! Тогда что передать? – Баффи буквально лучилась энтузиазмом.
Спайк ее понимал – он и сам воспрянул духом, осознав, что у этих Скубисов может рассчитывать на поддержку.
– Как насчет кладбища Рестфилд через два часа? – предложил Джонатан. – Ну а чего тянуть? – добавил он в ответ на вопросительные взгляды.
– Пусть будет Рестфилд, – согласился Оз.
– Тем более что я там уже все зачистила, – сказала Уиллоу.
– Что мне делать? – деловито спросила Баффи.
Оз усадил ее на стул.
– Просто сосредоточься на внутренних ощущениях, – посоветовал он, медленно поводя у нее перед лицом навершием посоха.
– Тебе тоже стоит присесть, – предложила Спайку незаметно подошедшая Уиллоу. – Ты на ногах не держишься.
Спайк не стал отказываться.
– Уиллоу, а сестра у тебя есть? – шепотом спросил он, наблюдая за манипуляциями Оза.
– Нет, я единственный ребенок, – удивленно ответила та. – В твоем мире у меня есть сестра?
– У Истребительницы есть сестра, – Спайк печально улыбнулся. – Тебе бы она понравилась.
– Все, она ушла, – сказал Оз, выпрямляясь. – Нам остается только ждать.
Баффи сидела неподвижно, и у Спайка заныло сердце. Только бы все получилось – тогда она будет свободна. Во всех своих ипостасях.

* * *

Баффи заморгала и потянулась.
– Ну как? Получилось? – тут же бросился к ней Спайк, пытливо заглядывая в глаза.
– Да, все в порядке, – она улыбнулась ему. – Правда, поначалу они решили, что это каким-то образом очнулась твоя Баффи. – Почему-то от этих простых слов кольнуло в груди. Да, все верно, его Баффи, и ради нее Спайк здесь. Не ради тебя. – Но потом мы во всем разобрались, и я сообщила им время и место. Уиллоу очень удивилась, когда узнала, что с этой стороны обряд проведет Оз.
– Отлично! – Ксандер хлопнул в ладоши. – Ну что, собираемся?
Тару, отдавшую много сил, чтобы удержать Спайка, они оставили в магазинчике, но все остальные с большим воодушевлением направились в сторону этого Рестфилда.
Наверное, со стороны их можно было принять за похоронную процессию – в самом деле, кто еще толпой ходит на кладбище? Хотя Баффи не припоминала, чтобы процессии устраивали по ночам, да еще и двигались так бодро и целеустремленно.
Они уже почти подошли к воротам, когда в конце улицы показалась машина. С лихим визгом она затормозила возле них, дверцы раскрылись, и наружу высыпала еще одна толпа. Баффи узнала их – особенно предводителя.
– Ба, да это Ангел! – Джесси раскинул руки в насмешливом приветствии. – Какими судьбами, братик?
– Не лезь не в свое дело, щенок! – огрызнулся тот, повернулся к Уиллоу и церемонно склонил голову. – Истребительница.
– Ангел, – так же церемонно поздоровалась Уиллоу. – Что привело тебя в Саннидейл?
– Я разыскиваю некоего вампира, он похитил одну девушку… Да вот же он! – похоже, Ангел наконец заметил Спайка. Или уловил его присутствие – Баффи в этом не особо разбиралась.
– Рыж… Уиллоу, а ведь ты, кажется, говорила, что я первый вампир, который знает твою тайну и при этом не летает прахом по ветру. – Спайк сокрушенно покачал головой.
– Что сказать – у меня слабость к роду Аурелианов, – хмыкнула Уиллоу и вновь обратилась к Ангелу. – Расслабься, у меня все под контролем.
– И Спайк меня не похищал, я вам уже объясняла, – сказала Баффи. Этот Ангел уже начал ее раздражать. Почему он не может оставить ее в покое и дать уже закончить дело?
– А вот, кажется те, кто похищал, – Ксандер ткнул пальцем в еще одну быстро приближающуюся машину и передернул затвор пистолета. Баффи уже успела выяснить, что тот, как и автомат, который Ксандер разбирал, стреляет пулями с деревянной начинкой.
– Молодец, Персик, привел за собой людей «Вольфрам и Харт»! – Джесси добавил еще пару непечатных слов и принял боевую стойку.
К удивлению Баффи, Ангел не стал спорить или ругаться, а вместо этого, быстро сориентировавшись, велел своей команде тоже занять оборону.
– Оз, Джонатан, Баффи – вы идите на кладбище, готовьтесь к ритуалу, мы вас прикроем, – махнула им Уиллоу. – Спайк, ты с ними, на случай, если кто-то прорвется.
Баффи не смотрела по сторонам, стараясь держаться поближе к Спайку и не отстать. Она испытывала необыкновенный прилив сил, тело казалось легким, как перышко. Если бы можно было вот так все бежать и бежать, подальше от проблем, опасностей… просто бежать рядом со Спайком.
– Все, добрались. – Оз остановился и сгрузил свою поклажу на траву. – Баффи, я должен тебя подготовить. Не бойся, это не больно.
Баффи послушно уселась на заботливо расстеленный Джонатаном коврик и только тихонько поежилась, когда Оз принялся наносить на ее лицо и руки какие-то узоры вкусно пахнущей травами смесью из глиняной плошки. Спайк сидел на памятнике и зорко поглядывал по сторонам. Если как следует постараться, можно было вообразить, что они на пикнике. Ага, как же – среди могил и с раздающимся от ворот шумом драки в качестве музыкального сопровождения. Баффи тихонько хихикнула.
– Пора, – сказал Оз, и Баффи будто приросла к месту.
Внутри нее поднималась огромная волна, она росла и ширилась и рвалась надвое, грозя разорвать и свое вместилище. Кажется, ноги Баффи оторвались от земли. Она раскинула руки, чтобы хоть немного уменьшить это чудовищное давление… И все закончилось.
Баффи стояла посреди начерченного белым светящимся порошком круга и недоуменно моргала. И только-то? Она ждала, что будет борьба, что обряд продлится несколько часов…
– Я нашел их! – заорал кто-то слева.
Раздался свист, и Баффи, точно в замедленной съемке, увидела, как к Спайку приближается стрела. Она с криком рванулась вперед, не зная, на что надеется, будто одним своим порывом могла изменить траекторию стрелы, будто могла дотянуться, успеть…
И время остановилось.
Баффи думала, что это ее внутреннее ощущение. Но, кажется, стрела и впрямь зависла в воздухе. Спайк обернулся, вздрогнул, увидев стрелу, и осторожно тронул ее пальцем. Стрела упала. Спайк посмотрел на них расширенными глазами.
– Спасибо, ребята, – выдохнул он.
– Это не я, – удивленно ответил Оз.
– И не я, – с таким же удивлением сказал Джонатан.
А больше они ничего не успели сказать, потому что стрелок в сопровождении еще нескольких вампиров приблизился к ним, и Баффи затопила чистая белая ярость. Она жгла и плавила руки, и от нее необходимо было избавиться, пока она не спалила дотла. Баффи услышала громкий пронзительный вопль и не сразу сообразила, что это она вопит, как баньши. С ее ладоней сорвались огненные шары и врезались в вампира с арбалетом, попутно сметая его подельников.
Через секунду все было кончено. На месте вампиров осталось два черных круга, в которых, кажется, даже земля была выжжена.
– Да ты ведьма… – восхищенно прошептал Джонатан.
– Природная ведьма, – уточнил Оз. – Должно быть, эта связь подавляла твой талант. Но я могу помочь тебе его развить, научить, как им управлять. Если хочешь.
– Да, наверное, – Баффи еще не оправилась от потрясения.
Спайк медленно подошел к ней, на ходу снимая с себя плащ, и укутал ее.
– Ты ведьма, – сказал он.
– Значит, мне все же никогда не стать обычным человеком. – Баффи ткнулась носом в отворот плаща и вдохнула запах старой кожи. Потом подняла взгляд на Спайка. – Тебе уже пора? – грустно спросила она и прижалась к нему, обнимая руками за шею и пристраивая голову на плечо.
– Пора, – согласился Спайк. Он слегка отстранил Баффи, удерживая ее за плечи и заглядывая в лицо. – Я должен кое о чем тебя попросить.
– Да? – проговорила Баффи, готовая сказать что угодно, лишь бы они подольше простояли вот так… словно в целом мире кроме них никого нет. Словно весь мир сжался до размеров кожаного плаща, окутавшего ее подобно кокону. Совсем скоро она вылупится из него, будто бабочка, и это будет совсем другой человек.
Спайк завел руку за спину и что-то вытащил. Вложил это в руку Баффи. Она опустила глаза.
– Кол? Зачем?
– Когда меня вернут, другой Спайк займет мое место. Он не такой, как я, – Спайк был очень серьезен. – И он без колебаний убьет тебя. И всех остальных. Поэтому ты должна будешь распылить его.
– Ч-что? – Баффи в ужасе следила, как Спайк прижимает острие кола к своей груди, напротив сердца – как раз там, где Уиллоу совсем недавно оставила дырку на его футболке. Рука Баффи превратилась в безвольное желе, казалось, пальцы вот-вот просочатся сквозь дерево и стекут вниз. – Я… я не могу.
– Ты должна, – с нажимом повторил Спайк. – Иначе он…
– Убьет меня, я поняла, – Баффи посмотрела на него с вызовом. – Но это совсем необязательно. Я же ведьма, забыл? Может, мне удастся его заморозить, как стрелу.
– Нет! Не смей так рисковать! Пообещай… – Спайк согнулся пополам. – Черт, началось! Баффи!.. – Он упал на колени.
Баффи разжала руку и выронила кол, опустилась рядом со Спайком, обхватила ладонями его лицо.
– Я не стану убивать тебя, – твердо сказала она. – Зато я могу пообещать тебе кое-что другое. – Баффи приблизилась так, что они соприкоснулись лбами. – Вернее, открыть одну тайну. – Спайк смотрел на нее широко открытыми глазами, его кожа казалась такой горячей, словно он был живым человеком. Баффи постаралась вложить в свой взгляд всю нежность, которую за столь короткий срок в ней сумел пробудить этот невозможный вампир. – Баффи способна любить тебя, Спайк. Даже если она это отрицает.
В лице Спайка поочередно отразились тоска, недоверие и наконец слабая надежда.
– Она не такая, как ты, – прошептал он.
– Неправда. Мы на самом деле одинаковые. Тебе просто нужно быть собой, чтобы она увидела тебя. Быть настоящим, чтобы она поверила. Как я верю в тебя, Спайк, – повторила Баффи свои же слова, сказанные, кажется, целую вечность тому назад, и коснулась его губ невесомым, целомудренным поцелуем.
И когда она отодвинулась, Спайк уже ушел. Другой Спайк. А этот с рычанием отбросил ее, так что Баффи упала навзничь. Она сосредоточилась, воскрешая в памяти ощущения того момента, когда остановила стрелу, и выбросила руку вперед.
Встав на ноги, Баффи посмотрела на застывшего посреди движения вампира.
Что ж, ей предстоял долгий путь.
К себе, к миру, полному магии и сверхъестественных существ.
И может быть, только может быть – к тому Спайку, в которого она поверила.

продолжение в комментариях

@темы: Оз, Спаффи, Спайк, Баффи, Джайлз, Уиллоу, Ксандер, Дон, Тара, Фанфики: проза, Ангел

---

18 лет сериалу!

[Crisl]

18 reasons Buffy The Vampire Slayer was the best show on TV

спасибо  mysteryofobscurity

@темы: Баффи, Дни рождения

---

"Домой на праздники" - миди с ФБ-2014

[+Lupa+]

Название: Домой на праздники
Переводчик:  +Lupa+
Бета:  Bianca Neve
Оригинал: Meltha – “Home for the Holidays”, разрешение получено
Ссылка на оригинал: archiveofourown.org/works/327208?view_full_work...
Размер: миди, оригинал 14 884 слова, перевод 12 099 слов
Пейринг/Персонажи: Спайк, Баффи (подразумевается Спайк/Баффи) Дон
Категория: джен, гет
Жанр: юмор
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Рождество 6 сезона. Спайк заканчивает тем, что изображает Санту для Баффи и Дон, но результаты… не всегда успешны.
Примечание автора: Цитата взята из «Рождественской песни» Чарльза Диккенса, и да, тут есть отсылки к «Дарам волхвов» О’Генри. Что еще: Дон полностью простила Уиллоу за инцидент с автомобилем, и моя версия Скубисов (в частности, Спайка) чуть добрее и нежнее, чем та, которую нам подарил Джосс.
Предупреждения: жестокое обращение с вампирами нет

Пролог

Биип.
– Эй, Уиллоу. Это Дон. Хм, ладно, думаю, ты и так это поняла по голосу и прочему. Э… у нас с папой все вышло не особо хорошо. Ему пришлось в последний момент уехать из города по делам или чему-то такому, так что мы вернемся пораньше. Первый рейс обратно будет в Сочельник. Не беспокойся насчет того, чтобы забрать нас из аэропорта. Папа дал нам на такси.
Долгая пауза разнеслась по дому.
– Я в курсе, что у нас нет елки и всего такого, но, может, ты положишь мой подарок для Баффи перед камином или типа того? Мы все равно собирались обменяться подарками, когда вернемся домой. Он у меня в шкафу, на верхней полке, сразу за мистером Крякерсом. А, и подарок Баффи для меня на холодильнике. Я знаю, это глупо, но хотелось бы, чтобы дом был хоть чуточку Рождественским.
В воздухе расползлась очередная пауза, которую снова заполнил голос Дон – теперь слегка надтреснутый.
– Уиллоу, ты тут? Если тут, пожалуйста, сними трубку.
Тишина.
– Извини. Просто, знаешь, скучаю по маме и все такое. Так что, ну, думаю, увидимся с тобой и остальными в Сочельник. Пока.
Пленка начала автоматически перематываться на начало, оставив застывшего вампира стоять посреди гостиной дома Саммерс.
Дон звонила несколько часов назад, но он оказался первым, кто ее услышал. А еще он был единственным, кто сможет ее услышать. Ксандер поразил Аню поездкой на горнолыжный курорт в Колорадо в качестве раннего подарка на Рождество, и в данный момент они оба скользили по склонам. Уиллоу прошлой ночью сумела убедить Тару, что совсем завязала с магией, и обе воссоединившиеся ведьмы решили отпраздновать это спонтанной поездкой в Диснейленд. Спайк даже не оценил иронии повода для отбытия в Магическое Королевство. Джайлз, конечно, по-прежнему оставался в Англии.
Перед отъездом Уиллоу забежала в склеп Спайка и попросила его забирать почту и присматривать за домом. И вот он здесь, плохой парень – домоправитель.
Спайк немедленно сказал себе, что его, в конце концов, не должно волновать послание Дон. Помимо прочего, оно даже не ему предназначено. И все же он подумал, что может, по крайней мере, положить подарки перед камином и закончить на этом. Поражаясь самому себе, Спайк поднялся по лестнице и зашел в комнату Дон. Он невольно улыбнулся, открыв шкаф и увидев очаровательного маленького желтого утенка, сидящего на верхней полке. Очевидно, это был мистер Крякерс. Спайк приподнял игрушку и пошарил за ней в поисках подарка. Обнаружилась тонкая плоская квадратная вещица, обернутая зеленой бумагой и украшенная красным бантиком. Спайк уставился на нее.
– Дон подарила Истребительнице календарь? И это ее единственный подарок на Рождество? – недоверчиво спросил он вслух. Ничем иным это попросту не могло быть. – Хех. Дети.
Он сунул подарок подмышку и спустился в кухню. Здесь, на холодильнике, лежала коробка размером с упаковку бумажных салфеток, обернутая бумагой в красно-золотую полоску. Спайк снял ее и хорошенько потряс. Внутри что-то мягко бумкало. Любопытство взяло верх – Спайк вынул из кармана плаща складной нож и аккуратно разрезал бечевку, убедившись, что не повредил бумагу. И смущенно вскинул брови.
– Тапочки?
В коробке действительно лежала пара простых голубых махровых тапок.
– И все?
Спайк знал, что у них туго с деньгами, но, судя по скудным запасам, дела обстояли хуже, чем он полагал. Выудив из ближайшего ящика моток бечевки, он заново перевязал тапочки для Дон, потом отнес более чем скромные подарки в гостиную и пристроил их перед камином.
Слова «жалкое зрелище» даже отдаленно не могли описать эту сцену.
Ни елки. Ни украшений. Ни семьи. Ни друзей. Именно так Баффи и Дон предстояло встретить Рождество после того, как отец снова их бросил.
Спайк стоял перед камином, зажмурившись от противоречивых эмоций. С одной стороны, Баффи и словом с ним не обмолвилась с той ночи, когда они отвели Дон в приемную больницы. Скубисы, как обычно, с трудом мирились с его присутствием. С другой стороны…
– Я злой. Я злой. Я злой, – повторял Спайк, будто мантру. – Я злой. Я злой. Я… – его взгляд зацепился за фотографию Джойс, стоявшую на каминной доске; та словно бы смотрела прямо на него, – …не допущу, чтобы у них было такое жалкое Рождество, – смирившись, закончил он
До Сочельника оставалось три дня. Спайк со вздохом схватил ручку и бумагу, лежавшие у телефона, и быстро составил список необходимых вещей. Если он собирается это сделать, он, черт побери, намерен как следует подготовиться.

22 декабря. Украшения

Из-за вполне реальной возможности напороться сердцем на ветку в процессе вешания украшений Спайк решил не брать настоящую ель. В любом случае – он помнил, что видел в подвале коробку с искусственной елкой, когда в прошлом году воровал фотки Баффи. Он лишь надеялся, что та стояла на достаточно высокой полке и ее не уничтожило во время затопления этой осенью. Когда Спайк включил свет и спустился по лестнице, его буквально сшибло запахом плесени, который стал неотъемлемой частью подвала Саммерс с того дня, когда у них прорвало все трубы. Спайк с отвращением поморщился.
Видимо, именно поэтому он не заметил горку нестиранного белья, лежавшего на нижней ступеньке, и, споткнувшись, самым унизительным образом рухнул на цементный пол. Из его рта вырвалось очень громкое «Ой!», за которым последовал поток ругательств. Спайк кое-как поднялся на ноги, потирая пострадавший зад. Недовольно бубня, он принялся рыскать по полкам, пока его взгляд не упал на красно-зеленую коробку, помеченную как «Фантазия зимнего леса». Пристроив ее на плечо, Спайк обнаружил прятавшиеся за ней еще пять коробок разных размеров – и на всех черным маркером было подписано «елка».
– Пять коробок? Тут же всего одна елка. И вообще, как они все сюда влезли? – проворчал он про себя. И все же, если он собирался это сделать, он собирался сделать это правильно. Перетащив коробку с елкой в гостиную, он вернулся за остальными. Остановившись, чтобы составить коробки, Спайк заметил на полу два больших пластиковых ящика, на каждом из которых было накарябано слово «Рождество».
– Да вы шутите.
Тремя походами в подвал и обратно спустя Спайк уверился, что недавнее падение задело не только гордость, и это начало его утомлять. Вздохнув, он оглядел груду коробок, как попало сложенных вокруг камина. Спайк пришел к выводу, что это самое подходящее место для елки, раз уж Санта спускается по дымоходу и все такое.
– Маленькая елочка, – пробурчал он, рассматривая трехфутовую коробку перед собой. – Ну что ж, лучше всего будет сначала поставить ее.
Открывая коробку, Спайк ожидал увидеть фальшивую елку. Вместо этого он сконфуженно вытащил…
– Ветки?
В доли секунды части искусственного дерева оказались разбросаны по всему полу. Спайк был до крайности смущен. На дне коробки лежали странного вида металлическая загогулина и две трубки с кучей маленьких дырочек на каждой. Он смотрел на них, задрав брови так высоко, что они рисковали исчезнуть в волосах.
– Что за чертовщина?
Фотография Джойс, глядящая на него с каминной полки, на мгновение будто бы выразила неодобрение.
– Ой, извините, – пробормотал Спайк в сторону фото. Затем стукнул себя по лбу – он чувствует вину за то, что бранился перед чем-то, сделанным Кодаком.
Несмотря на тенденцию с треском проваливать собственные планы, Спайк не был тупым. Инструкции, которая должна была прилагаться к елке, нигде не было видно. Однако он заметил на одной из трубок резьбу и быстро сообразил, что так они соединяются. Еще через несколько секунд он наконец осознал, что странно выглядящая штуковина в коробке, скорее всего, опора, так что он воткнул теперь уже шестифутовую палку в ее центр и закрутил резьбу. Гордый собой, Спайк отошел, чтобы полюбоваться на дело рук своих.
Ствол напоминал Пизанскую башню.
Ворча, Спайк попытался снова выпрямить палку, исправив сильный крен вправо, и снова отошел.
Теперь та сильно кренилась влево.
С рычанием, от которого сбежал бы и демон, Спайк прижал центр опоры под углом точно девяносто градусов и закрутил трубку так, что та едва не пробила пластик. Взмахнув полами плаща, он развернулся и обозрел будущую елку.
– Вот так. Совершенно прямо, – промурлыкал Спайк с чувством глубокого удовлетворения. – Теперь все, что мне нужно, – это приладить ветви. Детская забава.
Эксперимента ради он схватил одну из веток побольше и вставил ее металлический кончик в дырку ствола – поближе к полу.
Вместо того чтобы опуститься вниз, как положено нормальной ветви, та встала торчком под странным углом. Спайк недоуменно моргнул. Со второй веткой приключилась та же штука. И с третьей.
– Кажется, будто елка… стоит… вверх… ногами… – медленно проговорил Спайк, когда его осенило. Он воткнул ствол верхушкой в пол. – Извините, я на минуточку, – сказал он, развернув фото Джойс к стене, и принялся материться так, что от некоторых слов стекло бы расплавилось. К тому моменту, как фото вновь оказалось лицом к комнате – почти полчаса спустя, – ствол был повернут правильным концом вниз и стоял прямо. – Вот. Гораздо лучше.
Теперь оставалось только вставить в елку ветви – и он продвинется на пути воссоздания в доме Саммерс диккенсовского духа. Была лишь одна небольшая проблема. Спайк понятия не имел, в каком порядке крепить ветви. Он нашел несколько штук с цветными наклейками на концах, но куда больше таких наклеек, похожих на липкое конфетти, валялось на дне коробки. Почти две трети веток не имели никаких опознавательных знаков. Все, что можно было сделать, – это попробовать вставлять их методом подбора.
Более трех часов спустя рядом с камином возвышалось нечто, смутно напоминающее елку. Спайк исколол руки проволочными иголками, порвал футболку одной из веток и по этому поводу пребывал в очень плохом настроении. Тот очевидный факт, что дерево было далеко от совершенства, настроения тоже не прибавлял. Несколько ветвей торчали под странными углами, а середина елки в некоторых местах была менее густой, чем верхушка. Неважно, сколько раз Спайк переставлял дурацкие зеленые посудные ершики-переростки, дерево отказывалось становиться симметричным. В конце концов Спайк повернул наиболее неудачную сторону этого монстра к стене и мрачно кивнул.
– Не идеально, но, черт, это нужно было сделать.
Следующей встала проблема украшения. В первой открытой Спайком коробке лежали стеклянные елочные шары разных цветов: переливающиеся красные и золотые, матовые розовые и синие, мерцающие серебряные и пурпурные. Спайк против воли улыбнулся. Они были похожи на веселые разноцветные пузырьки.
– Повесить украшения на елку. Любой справится, – твердо сказал он себе, сграбастав пригоршню шариков.
К сожалению, Спайк не учел, какими скользкими могут быть предметы из тонкого стекла. Прежде чем он сумел их поймать, шарики вывалились у него из рук и попадали на пол, превратившись в груду острых осколков.
Фотография Джойс снова оказалась повернута к стене.
После того, как самый крутой Плохой Парень Саннидейла маленькой, украшенной цветочками метелкой смел все кусочки стекла в совок и скинул их в мусорное ведро, он решил брать оставшиеся украшения по одному. Спайк педантично пытался равномерно распределить цвета по елке, но что бы он ни делал, то на одном участке, то на другом неизменно оказывалось слишком много красного или синего. В итоге он отступил и оглядел елку, придя к заключению, что он неплохо справился, учитывая обстоятельства.
Во второй коробке содержалось нечто, напоминающее пучок проводов с разбросанными там и сям крохотными блестящими штучками.
– О нет, – тихо простонал Спайк. – Нет, нет, нет…
Он решил оставить фото Джойс обратной стороной к комнате на весь оставшийся день. Он забыл, что сперва надо повесить гирлянду.
Сняв все до единого шарики, протянув гирлянду между ветвей – и едва не примотав себя к елке в процессе, – Спайк воткнул вилку в ближайшую розетку, чтобы лицезреть величие своего сияющего творения.
Указанное творение не засияло.
Он в отчаянии втыкал и вытаскивал вилку, напрасно стараясь заставить гирлянду загореться. Ничего не сработало. Наконец Спайк прошелся по всем проводкам и понял, что два из них перегорели, поэтому и остальные не включались. Сняв гирлянду с елки, он удалил сломанные и снова накрутил остальные. Наконец он опять воткнул вилку и…
И ничего.
С воинственным криком Спайк сорвал гирлянду в последний раз, всю ее проверил, отделался от еще одного перегоревшего провода и теперь повесил оставшиеся фонарики на елку, заранее включив их в розетку, так что они уже светились.
В итоге, после долгой возни с устранением темных участков, кривобокая елка была более-менее, хотя и все еще неравномерно, покрыта разноцветными огоньками. Спайк осторожно развесил заново все снятые прежде украшения, умудрившись разбить в процессе всего полдюжины.
В третьей коробке тоже были украшения, однако по большей части небьющиеся. Они явно были самодельными, и каждое было очень аккуратно завернуто в папиросную бумагу, словно неописуемая драгоценность. С непонятно откуда возникшим комком в горле Спайк вешал полосатые леденцовые палочки и круглых ватных снеговиков, пожелтевших от времени, рамки из цветного картона с фотографиями маленькой светловолосой девочки с тонкими хвостиками и маленькой темноволосой девочки, которая показывала в камеру язык, и, с легким вздохом повесил на почетное место неидентифицируемый комок затвердевшего пластилина, на котором лиловым карандашом неровными каракулями было выведено «Для мамы».
Тщательно прочистив нос и вытерев глаза – конечно, все из-за необычайного количества пыли, скопившейся на ветках, – Спайк открыл четвертую коробку. Там лежала кучка серебристых ленточек с надрезанными лапшой краями. Мишура.
Внезапно Спайк обнаружил, что начинает получать удовольствие. Он самозабвенно раскладывал по ветвям комки мишуры, в восторге от того, что наконец-то можно не бояться что-нибудь разбить. Когда коробка опустела, он отошел, чтобы полюбоваться делом рук своих.
Потом Спайк потратил еще час, кропотливо поправляя мишуру, чтобы та лежала на каждой ветке.
Наконец он открыл последнюю коробку. Внутри обнаружилось ровно пять предметов: три Рождественских чулка, звезда и ангел. Спайк повесил чулки Баффи и Дон на каминную полку, но был в растерянности, что делать с бордовым чулком, на котором было курсивом вышито имя Джойс. Повесить его с остальными, скорее всего, было бы болезненно для девушек, но вернуть его в коробку почему-то казалось неуважительным. В итоге он решил, что, наверное, лучшее место для этого чулка – на елке. Спайк повесил его на ветку, нежно похлопал по ткани, затем приступил к выбору верхушки.
– Итак, что же это будет: хорошенькая звезда или уродливый педик? Думаю, ты, мистер Нимб, можешь остаться в своем маленьком картонном гробике до следующего года, – сказал он с легкой издевкой, закрыв крышку над несколько обиженно выглядящим небесным созданием. При помощи стремянки Спайк насадил звезду на верхушку.
В конце концов елка была украшена. Спайк критически осмотрел ее. Место на обложке журнала по дизайну ей точно не светило, но с ней комната выглядела намного лучше, чем вообще без елки. Как бы то ни было, он так долго возился с ней, что снаружи почти занялся рассвет. Вернуться в склеп не было никакой возможности. Зевнув, Спайк спустился в заплесневелый подвал, рухнул на цементный пол и уснул меньше, чем через минуту.

23 декабря: Подарки

Громкое рычание пробудило Спайка от совершенно некомфортабельного сна около одиннадцати утра. Несколько секунд ушло на то, чтобы сообразить, что шум исходит не от какого-нибудь смертоносного чудовища, обитающего в глубинах подвала. Это его желудок.
Широко зевнув, Спайк с трудом поднялся по ступенькам, поглаживая возмущающийся живот, и рывком распахнул холодильник, прежде чем вспомнил, что девушки Саммерс вряд ли держат там запас первой отрицательной. С раздраженным ворчанием он захлопнул дверцу и поковылял по коридору к парадному входу. Обернув руку первым попавшимся шерстяным шарфом, Спайк чуть приоткрыл дверь и, высунув руку наружу, пошарил там, пока не наткнулся на утреннюю газету.
Плюхнувшись на диван, Спайк пробежал глазами первую полосу: «Помощник мэра вовлечен в скандал со злоупотреблением служебным положением», «Дети ждут Санту с большими надеждами» и «Холестерин: действительно ли он вреден для вас?» С сардонической усмешкой он отметил, что заметка о пятнадцати таинственных убийствах, совершенных предыдущей ночью, была сослана на вторую страницу. Саннихелл в совершенстве владел искусством не замечать очевидного.
Перелистывая разделы, Спайк зацепился взглядом за слова «РАСПРОДАЖА! РАСПРОДАЖА! РАСПРОДАЖА!», напечатанные почти неприлично огромными буквами вырвиглазного красного цвета. Тряхнув головой в усилии адаптировать свои по понятным причинам светочувствительные глаза к странице, он осознал, что это рекламное объявление универмага о предрождественском шоппинговом безумии. Он явно собирался оставаться открытым всю ночь.
Отлично. Теперь все, что нужно, – это придумать, что именно подарить каждой девушке. Будучи демоном, Спайк не видел ничего постыдного в том, чтобы протопать вверх по лестнице и порыскать в спальнях Баффи и Дон. Он все еще с трудом верил, что у современных людей может быть столько одежды. При жизни у него было всего три комплекта: летний, зимний и воскресный. Баффи и Дон, как известно, меняли наряды по четыре раза за день каждая. Уму непостижимо.
Дарить подарки Друзилле было легко. Достаточно было найти что-нибудь из шелка или бархата, желательно с кружевами, и чтобы закрывало ее изящные коленки – и дело в шляпе. Кроме того, он мог попросту убить кого-нибудь, на ком заметил красивое украшение, и подарить ей безделушку. Почему-то у Спайка было ощущение, что вкус его нынешних одариваемых весьма и весьма далек от этого.
Поверхностно осмотрев гардероб Мелочи, он пришел к заключению, что ей нравятся милые, но простые вещи. На вешалках было много розового и других пастельных цветов, но встречались и нейтральные оттенки. Схватив рубашку, которую часто видел на Дон, Спайк проверил ярлычок и обнаружил, что ее размер – «S», в то время как ее любимая юбка была помечена двойкой, а туфли были седьмого размера.
Шкаф Баффи по сравнению с этим выглядел несколько пустоватым. Сперва сбитый с толку, Спайк быстро сообразил почему. Ясное дело, драки должны были стать бичом ее гардероба. Дон легко могла носить свою одежду годами, но Баффи наверняка должна была считать себя счастливицей, если ее новая блузка не оказывалась обгоревшей, покрытой пеплом или пятнами, окровавленной или заляпанной оранжевой слизью в первый же выход в свет. Таким образом, учитывая, как туго у них с деньгами, прошлогодняя одежда ее сестры все еще выглядела прилично, а у Баффи медленно, но бесследно исчезала. Спайк проверил ее размеры, отметив, что они такие же, как у Дон, за исключением обуви, у которой был шестой размер, а еще, что Баффи «миниатюрная», что бы это ни значило.
Вооруженный необходимой информацией, Спайк спустился по лестнице, записал все, чтобы не забыть, сунул бумажку в карман и, выскочив за дверь, галопом промчался до машины – серое одеяло дымилось, как барбекю на 4-е июля. Сурово стиснув зубы, он направил свою Де Сото прямиком в сторону склепа и смылся с Ревелло Драйв.
Спайк рывком распахнул дверь – одеяло все еще тлело, – когда на него вдруг обрушилось осознание, одно из тех, что нельзя разрешить мгновенно. Он потянул дверцу холодильника и, схватив пару пакетов крови, потащил их вниз. Его коробка с деньгами была спрятана под неплотно прилегающей каменной плитой на полу. Скривившись, Спайк открыл коробку и увидел один весьма помятый портрет Джефферсона, пялящийся на него в ответ. Двадцать баксов. Остальное ему пришлось отдать настоящей акуле на прошлой неделе. Сиамы стоят недешево. Спайк рассеянно вгрызся в пакет и высосал свой завтрак, практически забыв передернуться от отталкивающего холода. Тут уж ничем нельзя было помочь. Чтобы получить деньги на покупку котят, первым делом пришлось заложить микроволновку.
Спайка внезапно озарила одна идея. Вокруг должно быть что-то еще, что может принести ему немного налички в местном ломбарде. Он тщетно обыскивал комнату в поисках чего-нибудь относительно компактного, что стоило бы денег. Проигрыватель и альбомы не подходили. Кровать и прочая мебель были слишком громоздкими для его Де Сото, кроме того он сильно сомневался, что Улыбчивый Сэмми, владелец Саннидейльского Ломбарда, в любом случае заинтересуется его выбором декора. Красные виниловые зубоврачебные кресла – явно не самый ходовой товар.
Наверху выбор был тоже небогатый. Трупы определенно продаются еще хуже, чем зубоврачебные кресла, если смотреть с точки зрения ростовщика. Наконец Спайк заметил мраморного ангела, украшавшего его переднюю. Статуя была около фута высотой, довольно красивая, и, честно говоря, она ему не нравилась с самого начала. Бурча себе под нос, Спайк перекинул тяжелую статую через плечо, накинул одеяло на них обоих, метнулся к машине, положил Гортензию, как он ее называл, на заднее сидение и вскоре уже был на пути к магазину Сэмми.
К счастью для Спайка, переулок позади ломбарда находился в тени, и он смог протащить громоздкую статую через заднюю дверь с минимальными трудностями от мистера Солнышко. Почему, спросил себя Спайк, в Калифорнии должны быть такие яркие и светлые дни даже зимой? Колокольчики над дверью нескладно зазвенели, и Спайк, который начал думать, что грыжа и вампиры могут оказаться не такой уж невозможной смесью, ввалился в магазин. Сырой неприятный запах в воздухе напомнил ему о засорившейся канализации в подземных апартаментах, которые он делил с Дру в Париже. Беспорядочным нагромождением предметов всех сортов – бытовая техника, одежда, украшения, игрушки, телевизоры, которые выглядели так, словно были сделаны в эпоху «Nick at Nite» – были заставлены прилавки, полки и пол.
– Чего тебе надо? – спросил из угла хриплый голос.
– Сколько дашь за эту статую? Редкость. Антиквариат. Ручная работа, мрамор, начало XIX века. Она была в семье много поколений, но мне нужны наличные, – быстро сочинил Спайк.
Улыбчивый Сэмми, сморщенный желчного вида старик, донельзя похожий на угрюмую жабу, показался из-за ряда стеллажей и весьма критически осмотрел статую.
– У нее щербинка на крыле, – буркнул он.
– Да. Добавляет шарма, не находишь? Я слышал, весной такой состаренный вид будет очень популярен.
Улыбчивый Сэмми крякнул. Или, возможно, это была отрыжка. Трудно сказать.
– Она грязная.
– Это подлинная отделка под старину. Не хотел удалять патину, а то она потеряла бы в цене.
Улыбчивый Сэмми неодобрительно покачал головой.
– Могу дать восемьдесят баксов.
– Восемьдесят! – воскликнул разъяренный Спайк. – Это грабеж. Она стоит в пять раз дороже! Дай хотя бы двести пятьдесят.
– Девяносто.
– Двести двадцать пять.
– Сто.
– Двести пятнадцать.
– Девяносто.
– Две… погоди, ты сейчас снизил, а не поднял цену.
– Верно. Попробуй снова – и цена упадет до шестидесяти, бери или проваливай. Девяносто долларов.
– Сэмми, приятель, ты выжил из ума! Посмотри, как прекрасно выполнена эта красавица! Какие линии! Какое мастерство! Вот, ты просто не можешь разглядеть ее как следует, – заявил Спайк, не особо нежно схватил ангела и, стремясь повысить низкую цену, которую ему озвучили, плюхнул ее на ближайший стол, стоявший рядом с ужасно безвкусным бронзово-каштановым напольным светильником из семидесятых.
И Улыбчивый Сэмми в самом деле смог разглядеть Гортензию получше… на целых две секунды, которые статуя провела на столе, прежде чем у того под ее весом подломились ножки. Рефлексов Спайка, какими бы быстрыми они ни были, все равно оказалось недостаточно, чтобы спасти ангела от превращения в груду обломков мрамора, разлетевшихся по полу.
– Эм, упс?
– Упс это точно. Десять центов… может, подойдет для дорожки из гравия, если раздробить помельче. Это значит, что ты должен мне всего шесть долларов девяносто центов за сломанный стол, – заявил Улыбчивый Сэмми, убедившись, что упавший вместе со столом ценник с надписью «два доллара» надежно скрыт под его ногой.
– Слушай, мне нужны деньги. Очень. Я принесу это красное виниловое зубоврачебное кресло…
– Нет!
– Черно-белый телевизор. Классическая модель. Почти без помех.
– Тот, который ты пытался мне впарить на прошлой неделе? У него всего один канал. Не в этой жизни.
Спайк не имел представления, как обойдется без него, но…
– Маленький холодильник. Работает исправно.
Улыбчивый Сэмми показал на десяток холодильников, выстроившихся вдоль одной из стен:
– Видишь их? Торчат здесь месяцами. Они не продаются. Нет.
– Ой, да ладно! Дай мне шанс! Я в отчаянии.
Глаза старого ростовщика внезапно оценивающе пробежались по фигуре Спайка, и он ухмыльнулся – наверное, в первый раз за месяц. Это не была приятная улыбка.
– Погоди-ка минутку! Я не настолько отчаялся, ты, старый извращенец…
– Не ты. Плащ, – сказал Улыбчивый Сэмми, обходя Спайка по кругу и осматривая вышеупомянутый предмет гардероба. – Натуральная кожа?
– Эээ, ага, – неуверенно ответил Спайк. – А что?
– Я дам тебе сто пятьдесят.
– За… за мой плащ? – Спайк почувствовал себя нехорошо. – Не продается. Я владею им больше двадцати пяти лет!
– Что, это была твоя пеленка? – хрипло расхохотался старый козел.
– Я имею в виду, что ему больше двадцати пяти лет. И нет. Никакой сделки.
– Твой выбор, парень. Хотя, возможно, это единственная хоть сколько-нибудь стоящая вещь, которой ты владеешь.
– Да, что ж, я собираюсь продолжать владеть ею, – прорычал Спайк и повернулся к двери. Он почти вышел из магазина, когда увидел почти невероятно китчевое изображение маленькой девочки с длинными каштановыми волосами и большими, просто огромными жалобными голубыми глазами. По ее скверно покрашенной щеке катилась крошечная слезинка. Спайк остановился на мгновение, восхитившись, как ужасающе выглядит большеглазая девочка, но, вопреки своей природе, ощутил вину.
Развернувшись – любимый плащ веером разлетелся за его спиной в привычной манере, – Спайк выкрикнул:
– Двести пятьдесят.
– Сто семьдесят пять.
– Двести двадцать пять.
– Двести десять, и я не стану взыскивать с тебя за стол.
– Идет.
Две минуты спустя чувствующий себя крайне голым Спайк стал обладателем пригоршни купюр и сломанного карточного столика. Он любовно погладил своего красавца по пути за дверь и велел себе не думать о том, что он только что сделал. Это слишком смахивало на самоотверженность для его нравственного вкуса.
Дорога заняла несколько минут, и вот уже показался Саннидейл-Молл. Спайк потрясенно разинул рот. Автомобили. Фургоны. Внедорожники. Автобусы. Всюду, насколько хватало глаз. Казалось, будто каждую коробку на колесах, которая была в состоянии ехать – и пару-тройку тех, которые были не в состоянии, – перенесло к торговому комплексу неведомой силой. Парковка была забита, и покупатели начали импровизировать, превращая свободные места на другой стороне улицы в дополнительные стоянки. А время едва перевалило за час дня. Без плаща у Спайка не было никакой возможности пересечь голое, без клочка тени, бетонное поле размером со взлетную полосу. Он рассыплется в прах еще на середине пути. Чувствуя себя идиотом, Спайк принялся медленно ездить туда-сюда по проходам между припаркованными машинами, мрачно желая, чтобы кто-нибудь магическим образом освободил место поближе к входу. Несколько раз он опускался до того, что следовал по проходу за нагруженным пакетами покупателем – только чтобы увидеть, как тот либо открывает багажник, кладет туда свою ношу и возвращается в молл, либо внезапно в последнюю минуту пересекает сразу три ряда автомобилей, и освободившееся место занимает другой, более удачливый водитель. Спайк потратил два часа, прежде чем нашел того, кто освободил место достаточно близко к зданию, чтобы сам он мог попасть внутрь без того, чтобы превратиться во фламбэ из вампира.
К тому времени Спайк был зол как черт, да еще и оказался внутри огромного здания в окружении тысяч людей, которых он даже не мог сожрать, плюс ко всему гигантские аляповатые пластиковые Рождественские украшения, которые больше подошли бы тихоокеанскому лайнеру, тоже не улучшали настроения. Он рассчитывал к этому времени уже вернуться домой, а еще даже не начал делать покупки!
Да еще и расположение магазинов не поддавалось никакой логике. Обувные магазины соседствовали с лавками сладостей, которые ютились рядом с книжными. Когда Спайк замечал этажом выше магазин, в который хотел зайти, то не мог сообразить, как туда попасть. А к тому времени, как он находил лестницу или эскалатор, терял магазин из виду и уже не мог снова его найти. Вдобавок ко всему этому толпящиеся вокруг люди пребывали в таком же дурном настроении: они пихались, толкались, ругались и выглядели совершенно отчаявшимися. Над всем этим жалким собранием явно двинутые продавцы вывесили баннер со словами «Наслаждайся жизнью!». Спайк поймал себя на страстном желании, чтобы Рождество оставалось точно таким же, каким оно было во времена его детства: рождественский пудинг, распевание гимнов вокруг расстроенного рояля в гостиной, самодельные подарки и апельсин в чулке. Насколько Спайк помнил, он наслаждался этим куда больше, чем нынешним гвалтом.
Хуже всего было что, что кошелек Спайка не был бездонным. Даже после покупки подарков оставались еще необходимые траты. Несмотря на заявленные распродажи, цены не особо снизились, и Спайк предположил, что сперва их взвинтили процентов на пятнадцать и лишь потом снизили на десять. Обычно он горячо приветствовал подобную тактику, но, оказавшись на другой стороне, резко изменил мнение.
Медленно, но верно, после ужасов общения с грубыми продавцами, желавшими ему счастливого Рождества таким тоном, словно они хотели, чтобы он «сгорел с воткнутым в сердце колом из остролиста», страдания от невозможности дать сдачи толстым домохозяйкам, которые отпихивали его локтями с дороги, чтобы перехватить самые лучшие вещи, и короткой остановки, вызванной его неспособностью поверить в то, что было выставлено на всеобщее обозрение в витрине «Виктория Сикрет», Спайк сумел выбрать несколько приличных подарков. Дон получила две симпатичные рубашки, розовую и фиолетовую, музыкальную шкатулку, которая играла «Лебединое озеро», и три диска групп, которые она при нем упоминала. Баффи, с другой стороны, должна была стать владелицей пары коричневых замшевых брюк, шелковой блузки цвета морской волны, тренировочных штанов и набора украшений из сережек-колец, ожерелья и кольца, отделанных изумрудного цвета камешками, которые напоминали ему ее глаза. Пересчитав запас наличности, Спайк понял, что у него осталось впритык, чтобы купить какую-нибудь дешевую оберточную бумагу и подарочный сертификат местного кинотеатра, чтобы сестры могли провести время вместе, прежде чем он истощит сегодняшний бюджет.
Покончив с покупками, Спайк отволок все к машине, прислонил пакеты к свежеприобретенному сломанному столику на заднем сидении и поехал обратно к дому Саммерс, чтобы начать заворачивать подарки. Он предположил, что это займет пять-десять минут.
Спайк… сама наивность.
Занеся все пакеты внутрь, он достал из кухонного шкафчика скотч и ножницы и приготовился заворачивать Рождественские подарки. Правда, красная бумага с расплывчатыми веточками остролиста выглядела не особо шикарно, но это было лучшее, что он мог себе позволить. Взмахнув рулоном в воздухе, Спайк развернул бумагу на кухонном столе… и остолбенел, когда та закончилась слишком быстро. На картонной трубке оказалось намотано не особо много бумаги. На самом деле ее было явно недостаточно. Сощурившись, Спайк с трудом прочел на помятой этикетке слова «двадцать квадратных футов». Вместо рулона в двадцать футов длиной он получил меньше шести.
– Теперь уже ничего не поделаешь, – проворчал Спайк, вынимая первый подарок, замшевые брюки для Баффи, из пакета, и быстро сунул руку обратно, чтобы достать коробку.
Ничего.
– Что за?.. Они забыли про коробки!
Спайк, неопытный Рождественский покупатель, понятия не имел, что коробки не дадут, пока сам не попросишь. Поэтому он и не просил. Гневно нахмурившись, он тщательно сложил брюки в виде кривобокого прямоугольника и положил их на бумагу. Это было просто.
Следующей задачей было завернуть упомянутые брюки в бумагу. Громко щелкая ножницами, Спайк обрезал бумагу вокруг них, оставив, на его взгляд, достаточно запаса со всех сторон. Затем загнул излишки наверх и попытался закрепить скотчем. В этот момент Спайку открылось две вещи.
Во-первых, бумага, если только она не резиновая, не сможет закрыть подарок полностью.
Во-вторых, он вырезал большую прямоугольную дыру во второй после парадной кружевной скатерти Саммерс.
Следующие три часа прошли в усилиях завернуть покупки. За это время Спайк четыре раза приклеил пальцы к бумаге, заработал неприятный порез ею же на правой ладони между большим и указательным пальцами и израсходовал всю бумагу задолго до того, как кончились подарки. Не желая побираться по соседям, оставшиеся подарки он обернул фольгой и воскресными комиксами – и умудрился при этом здорово раскроить правую руку зубчатой кромкой резака для фольги.
Уже далеко за полночь Спайк сложил подарки под неуклюжую елку. В тусклом свете и при правильном расположении они выглядели не так уж плохо. В любом случае лучше, чем пустые чулки. Выдохшийся за день Спайк тщательно задвинул шторы в гостиной, решив провести ночь на диване. Помимо прочего, ему нужно было хорошенько отдохнуть перед предстоящей на следующий день битвой. Он заснул меньше, чем через минуту, и перед его мысленным взором плясали леденцы. Это чертовски раздражало.

24 декабря: Угощение

Спайк недолго спал в эту ночь. Всего лишь через пяток часов после того, как его голова коснулась диванной подушки, он с трудом распахнул неподъемные веки и неловко встал. За окном уже занимался рассвет.
Сонно бурча себе под нос и протирая кулаками глаза, чтобы прогнать сон, Спайк босиком прошлепал на кухню и проверил запас провизии в холодильнике. Накануне ночью он захватил из склепа пару пакетов крови – и весь день провозил их в кулере в багажнике Де Сото. Однако завтрак не был первым в списке его приоритетов. Помимо прочего, Рождество не станет Рождеством для двух его девочек, если их не будет ждать достойный ужин.
Выпив четвертой отрицательной, Спайк обнаружил в холодильнике непросроченную упаковку ядовито-оранжевых ломтиков плавленого сыра, полгаллона все еще не прокисшего молока, пять яиц, несколько пакетов с яблочным соком, несколько кусков неопределенного происхождения и две трети буханки хлеба. Не вполне подходящий набор для праздника. Шкафчики порадовали пакетами муки, сахара и соли – абсолютно нетронутыми. Очевидно, в этом доме нечасто занимались выпечкой. И все же это и близко не было так плохо, как прошлым летом.
Тем не менее, нужно было отыскать еще одну вещь. Спайку хватило пары секунд, чтобы заметить на разделочном столе поваренные книги. Он проигнорировал те, что выглядели совсем новыми, вместо этого вытащив замусоленную растрепанную книжицу, обложка которой держалась на аптечной резинке. Без сомнений, это была любимая книга Джойс.
Быстрое знакомство с оглавлением привело Спайка на нужные страницы: запеченная индейка, 336; картофельное пюре, 89; горошек на пару, 18; булочки, 206; имбирное печенье, 239 и яблочный пирог, 218. Он выписал недостающие ингредиенты и неуверенно посмотрел на длинный список. Потом вынул оставшиеся деньги и еще неувереннее посмотрел на пятьдесят долларов засаленными купюрами. Что ж, придется как-то выкручиваться.
Слова «кошмарный» недостаточно, чтобы описать его поездку в супермаркет. Те же толстые домохозяйки из молла, по-видимому, налетели и на продукты, сметая все специи, блокируя проходы тележками и образуя толпу в пять рядов вокруг мясного прилавка. Спайк надеялся избежать предпраздничной суматохи, явившись пораньше. Но, кажется, всем остальным тоже пришла в голову эта блестящая идея.
Что хуже всего, у Спайка возникли серьезные проблемы с ингредиентами. Разочарованный, он раздраженно швырнул в тележку пакет булочек, решив, что это дешевле, чем брать громадные «экономичные упаковки» дрожжей и хлебопекарной муки – другие покупатели уже подчистую разобрали нормальные фасовки. Однако он сразу же отказался опускаться до того, чтобы взять порошковое пюре вместо картошки. Тем не менее, необходимые для печенья специи оказались очень дорогими, и Спайку пришлось пошарить по карманам и перебрать весь завалявшийся там сор в поисках мелочи, чтобы позволить себе индейку, горошек и яблоки. Обычно он прятал яблоки в бездонных карманах плаща и попросту не платил за них, но сейчас это было ему недоступно.
Очередь у кассы растянулась до бесконечности. На тележке перед Спайком сидел невыносимый капризный трехлетка, мать которого требовала от стоящего впереди отца, чтобы тот попросил стоявшую перед ними даму продвинуть ее тележку вперед. Ребенок голосил во всю силу свих легких:
– ХОЧУ ЛЕДЕНЕЦ! ХОЧУ ЛЕДЕНЕЦ! ХОЧУ ЛЕДЕНЕЦ! ХОЧУ ЛЕДЕНЕЦ!
Самые изысканные пытки Ангелуса с этим карапузом и рядом не стояли. Это было все равно что слушать сирену воздушной тревоги, только та была более благозвучной и рано или поздно умолкала. Мать не обращала ни малейшего внимания на пронзительные, оглушающие крики своего отпрыска. Глаза Спайка расфокусировались, щека нервно подергивалась, а руки сжали ручку тележки так сильно, что он уже не чувствовал кончиков пальцев. Наконец он вышел из себя.
– Хочешь леденец, шибздик? Я тебе покажу леденец, – тихо прорычал Спайк, удлинив клыки и выпятив буграми надбровные дуги. Он яростно посмотрел на мальчишку желтыми демоническими глазами, намереваясь напугать так, чтобы тот к чертовой матери заткнулся.
Реакция последовала совсем не та, какой он ждал.
– СМЕШНОЙ ДЯДЯ! СМЕШНОЙ ДЯДЯ! СМЕШНОЙ ДЯДЯ! СМЕШНОЙ ДЯДЯ! – в восторге завопил ребенок, перемежая крики громким хохотом. Он не умолкал до самого выхода из магазина, и его истерический смех доносился до глубоко уязвленного вампира даже сквозь автоматические двери.
Кассирша пробила чек, и выяснилось, что Спайку не хватает ровно четырех центов.
– Ой, да ладно, дорогуша, – промурлыкал он своим самым соблазнительным голосом, намеренно углубив акцент. – Это же Рождество и все такое. Будь умницей и прости должок, а?
Кассирша, у которой на бейджике значилось «Ванда», послала ему взгляд, полный мировой скорби.
– Воспользуйтесь подносом для мелочи, – медленно протянула она, словно разговаривала с младенцем.
Чувствуя себя идиотом, Спайк взял четыре медные монетки из стоявшей на кассе тарелочки и добавил их к своим деньгам на конвейерной ленте. Он потратил все до цента. Завтра опустеет не только его запас наличности, но и холодильник.
Спайк выволокся на парковку, стратегически заслонив коричневыми бумажными пакетами открытые участки кожи. Прохожие провожали его подозрительными взглядами до самой Де Сото, где он сложил покупки рядом с так и валяющимся сзади столом и поехал домой, чтобы начать долгое и невероятно сложное, насколько он мог судить, корпение над кастрюлями.
Со времен его смертной жизни готовка сильно изменилась. В первую очередь, ему не нужно было растапливать плиту, что было очень кстати, поскольку Спайк не особо жаловал ни огонь, ни маленькие кусочки дерева. Опять же, он не был на короткой ноге с большинством выстроившихся на кухне приборов, издевательски поблескивающих на него своими кнопками. Микроволновка, впрочем, давно стала его другом, но сегодня это ему не поможет.
Решительно сжав зубы, Спайк раскрыл поваренную книгу на первом рецепте: горошек на пару.
– Сначала налущите горох. Налущите? – вслух прочитал он, уже не беспокоясь, что выглядит еще более тронутым, чем Дру.
Спайк поднял пластиковую упаковку со стручками и покопался в памяти, смутно припомнив, как его мама сидела в саду за домом и разделяла маленькие продолговатые плоды надвое, вынимая крохотные зеленые шарики из их плоской оболочки. Порвать что-нибудь на части. Спайк улыбнулся. С этим он справится.
Он с энтузиазмом принялся лущить стручки, складывая горошек в большую миску. Через несколько минут, благодаря подавленному гневу и доброй старой сверхъестественной скорости, на разделочном столе возвышалась кучка маленьких пустых зеленых каноэ.
– Выстелите кастрюлю крупными влажными зелеными листьями латука, – прочел Спайк. – Латук, есть.
Он отделил от кочана несколько листьев и, сунув под кран, начал медленно промывать, но вдруг остановился.
– Погодите-ка… крупные – это насколько большие? Влажные – это насколько мокрые? Сколько их нужно, чтобы «выстелить кастрюлю»? И вдобавок – насколько большую кастрюлю?
Лежавший перед ним зашифрованный том ответов не содержал.
Пожав плечами, Спайк решил, что если это было недостаточно важным для автора, чтобы стоить упоминания, то это некритично. Он шлепнул с десяток насквозь мокрых листов в самую большую найденную в шкафу кастрюлю, потом добавил горошек и шмякнул получившееся блюдо на электрическую плиту.
– Добавьте одну чайную ложку сахара и две-четыре столовые ложки воды. Чертовы американцы! Почему они не могут просто указать вес, – проворчал Спайк, рыская по шести полкам в поисках набора мерных ложек. Он бухнул в кастрюлю сахар, но не был уверен насчет количества воды, так что принял на веру последнюю цифру.
– Никто не любит клеклый горошек… это даже звучит, по меньшей мере, неаппетитно, – рассудил Спайк. – Теперь осталось только подержать их на огне двадцать минут, до мягкости. – Он посмотрел на отметки вокруг ручек для конфорок. Низкая, Средняя, Средне-Высокая и Высокая смотрели на него в ответ своими яркими сияющими буквами. – И на которой?
Поваренная книга хранила свои секреты, не давая советов. Очевидно, это было настолько базовым знанием, что никому не приходило в голову спрашивать – никому, кроме вампиров, которые пытаются приготовить Рождественский ужин для группки смертных, и Спайк готов был спорить, что демографически они не являются целевой аудиторией книжки.
– Ладно. Когда сомневаешься, ставь на высокую, – решил он. Врубив жар на полную мощность, он шмякнул на кастрюлю крышку и оставил все это булькать.
– Следующее – пюре. «Сперва приготовьте картофель». Прекрасно, и как я это сделаю?! – заорал Спайк на книгу.
И снова книга хранила молчание.
Скривившись, Спайк смотрел на картофелины.
– Пользуйся мозгами, придурок. Даже Хармони, наверное, способна помять картошку. Ладно, спорим, их нужно очистить от кожицы, так что – нож. Да, это звучит разумно.
Он открыл ящик со столовыми приборами и, полностью проигнорировав острый предмет, который, собственно, и был картофелечисткой, схватил нож для мяса и принялся снимать коричневую, довольно грязную на вид кожуру с упомянутого картофеля. В свое время Спайк вполне ловко управлялся с ножом. Проблема была в том, что его жертвами никогда не становились овощи. Поэтому к концу работы он потерял достаточно крови, чтобы ощутить легкое головокружение.
Следующим номером Спайк сложил картошку в глубокую кастрюлю, в которой Джойс варила спагетти, но не мог решить, что делать дальше.
– Ну, подразумевается, что ты должен приготовить их в чем-то… полагаю, лучше всего будет налить в кастрюлю воды, – заявил он, ставя кастрюлю в раковину и наполняя водой почти до краев. С довольной ухмылкой Спайк плюхнул кастрюлю рядом с той, где варился горошек, включил конфорку на полную и прихлопнул сверху крышку. Это было слишком просто! Конечно, он понятия не имел, когда картошка будет готова, но зачем волноваться заранее?
– Дальше по списку яблочный пирог. Давайте посмотрим… нужен корж. Что ж, его ведь не слишком сложно сделать, правда?
Около десяти минут спустя Спайк собрал муку, соль, масло и воду.
– Смешайте стакан муки с чайной ложкой соли, – пробормотал он. С громким хлопком он опрокинул муку в миску и посыпал сверху солью.
– Готово. Смешайте. Отрежьте треть пачки масла. Ха. Как скажете, миссис Крокер.
Спайк положил на муку кусок масла и несколько раз рубанул по нему ножом.
– Наверное, сплавятся вместе в духовке или что-то вроде того. Хорошо, теперь мне нужно просто раскатать это, – предположил он.
Никакой скалки. Он не рохля и не домохозяйка. Если ему нужна пара плоских лепешек, он просто будет лупить по тесту, пока оно не станет тонким, как бумага. С боевым криком, от которого кровь стыла в жилах, Спайк накинулся на тесто и начал бить его так, словно это был демон Сказнак, который однажды оскорбил его скулы. К сожалению, результат вышел не совсем тот, какой Спайк себе представлял.
Мука покрывала его лицо, футболку, джинсы, волосы и даже мартинсы подобно снежной крошке. На тесте были крошечные разрывы, сквозь которые виднелась испорченная скатерть. Задним числом Спайк подумал, что, возможно, оставить ее на столе не было такой уж блестящей идеей. Он громко чихнул, аж зубы клацнули – к счастью успев отвернуться от упомянутых коржей. Ладно, грубая сила тут не поможет. Мука его победила. Требуются решительные меры.
Несколько минут спустя крайне подавленный Спайк не только вооружился скалкой, но и унизился до того, чтобы надеть белый фартук Джойс с надписью «Поцелуй повара», сделанной раздражающе женственным шрифтом. Точка над «i» была изображена в виде ромашки с улыбающейся рожицей. На разделочной доске перед Спайком лежали два самых тонких круга теста, какие только можно вообразить, едва тянущихся из-за щедро – возможно, слишком щедро добавленной воды.
– Хорошо, тесто раскатано. Теперь как, во имя дьявола, мне снять их с доски и положить в форму? – спросил Спайк в пустоту.
Процесс оказался долгим и сложным, и к тому моменту, как первый корж очутился в форме для пирога, Спайк успел задействовать в этой деликатной операции обычную лопатку, нож для масла, два шпателя для канапе, три палочки для еды, лопатку для оладий и набор подставок для кружек. Закончив, он восхищенно отступил на шаг. Корж порвался всего три раза, и он сумел слепить все края обратно. Правда, выглядел этот корж чуток слишком маленьким для формы. Теперь осталось только почистить яблоки…
И остановить извергающийся на плите гигантский гейзер.
Теперь Спайк прибегнул к ругательствам на эсперанто, поскольку исчерпал запас обыкновенной брани. Конечно, он совсем забыл про картошку. Кипяток разлился по конфорке. Спайк оттащил кастрюлю в раковину и слил воду, обнаружив, что сильно побуревшие клубни прилипли к стенкам.
– Ммм… думаю, пригоревшие участки можно срезать. Все равно их еще мять, – пробормотал он и принялся отскребать картошку с кастрюли.
В этот самый миг над кастрюлей номер два начал клубиться дымок.
Естественно, про горошек он тоже забыл. К сожалению, на сей раз ему так не повезло. Когда Спайк поднял крышку, его гневному взору предстала черная, спекшаяся масса из комковатой, воняющей гарью жижи, завернутой в обуглившийся латук. Отправив эту кастрюлю во второе отделение раковины – от демонического нетерпения его глаза сверкали золотом, – Спайк собрал все оставшееся спокойствие и вернулся к столу.
– Никто, – уверил он себя, – не любит горошек.
Решив попросту притвориться, что ничего этого не было, Спайк вновь переключил внимание на пирог. Как там говорят? Легко, как испечь пирог? Он надеялся, что кто бы ни придумал эту фразу, на него не подавали в суд из-за нарушения правил насчет правдивости в рекламе.
– Очистите и нарежьте пять крупных яблок, затем выложите на корж вместе с маслом, сахаром и корицей, – Спайк снова закатил глаза на то, что количество последних трех ингредиентов никто указать не удосужился.
Вскоре пять очищенных и порубленных яблок были красиво уложены в форму. Тот факт, что, снимая с них кожицу, Спайк называл яблоки Райли, Ангелус, Хармони, Дракула и Дарла соответственно, несколько поднял ему настроение. Он плюхнул на яблоки толстый кусок масла, потом добавил пять столовых ложек сахара. Корица вызвала некоторое недоумение. Она чудесно пахла, очень по-рождественски, но надо было убедиться, что оставшегося после пирога хватит для имбирного печенья. В конце концов он решил, что перевернуть баночку над пирогом и постучать по донышку пять раз – по одному на каждое яблоко, само собой, – будет достаточно.
С самодовольной ухмылкой Спайк шлепнул на пирог второй корж и с благоговением поглядел на свое творение. В действительности оно выглядело и вполовину не так плохо, как могло бы. Теперь следовало сунуть его в духовку и выпекать при 375 градусах. Конечно, Спайк понятия не имел, что значит слово «прогрев», так что он просто затолкал форму в духовку, включил ее и не забыл поставить таймер, памятуя о прошлом фиаско.
В итоге остались лишь имбирное печенье и индейка. Конец близился. Решив, что немного фантазии не повредит, Спайк пролистал книгу до раздела по приготовлению маленьких съедобных человечков. На миг ужасная мысль, что чип может среагировать при попытке укусить одного из них заставила Спайка замереть, но вскоре он пришел в себя, заключив, что чересчур надышался мукой.
На самом деле у Спайка сохранилось несколько довольно уютных воспоминаний о поедании в детстве имбирного печенья, поэтому он и выбрал этот рецепт. Он вспомнил, как мама отгоняла его от пышущей жаром и паром плиты, и нос дразнил густой аромат. Он вспомнил, как мучил бедную женщину, пока печенье остывало, спрашивая: «Уже можно глазировать?» минимум три раза в минуту. Но когда та наконец кивала, разрешая, ожидание того стоило. В кухне появлялась практически вся деревня – пусть и со слегка кривоватыми лицами – только чтобы быть жадно проглоченными под стакан холодного молока. Ах, старые добрые времена… прекрасная тренировка для будущего жестокого вампира.
Однако прогулка по аллеям памяти никуда не вела, так что Спайк быстро просмотрел нужный рецепт. Наконец-то дела должны были пойти гладко. Переливание патоки заняло целую вечность, и в процессе он немного пролил, случайно вляпался в лужицу рукой, а потом бездумно провел ею по волосам, но, по крайней мере, он не мог увидеть результат. Просеивание муки вызвало очередную песчаную бурю из порошка, но на самом деле его мартинсы уже не могли стать белее, чем после истории с пирогом. Коричневый сахар яростно сопротивлялся, но в итоге Спайк все-таки его победил и плюхнул в миску нужное количество. Под конец он выстроил на столе почти все содержимое полки со специями.
– По одной чайной ложке каждого, – прочел Спайк. – Ну, не особо сложно, вот.
С цветистым взмахом он опускал чайную ложку во все железные коробочки по очереди: соль, душистый перец, имбирь, гвоздика, корица. Единственная трудность была в том, что после пирога корицы осталось маловато. Спайк лихорадочно шарил по ящикам в тщетных поисках еще одной коробки. Невероятно, но он нашел ее, и корица тоже очутилась в смеси.
К счастью, аромат специй начал перебивать едкий дух сгоревшего горошка, и Спайк поймал себя на том, что, замешивая тесто, напевает себе под нос, довольный, что оно действительно выглядит вполне нормально. Раскатывание прошло глаже, чем предыдущее, и вскоре Спайк оказался лицом к лицу с ровным безликим полотном коричневого теста.
В кухне не нашлось формочек для печенья, поэтому Спайк опять орудовал верным ножом для мяса. В основном его имбирные человечки были похожи на Квазимодо, но некоторые имели кое-какое сходство с обычными человеческими фигурами. Конечный продукт был выложен на противень, который Спайк нашел засунутым за микроволновку, и в этот момент открылась очередная проблема.
Одна духовка. Две температуры.
Почему-то этих славных малых следовало запекать при температуре на целых двадцать пять градусов ниже, чем пирог.
– Ничего не остается, кроме как ждать, пока не сготовится пирог, – проворчал Спайк.
Тем не менее, у него была еще полная кастрюля слегка подхрустывающей картошки для пюре, так что его рукам было далеко до скуки. Поскольку вторым пунктом в рецепте, озаглавленном «Картофельное пюре», значилось бесполезное «потолките картофель с солью и перцем», Спайк был не вполне уверен, как довести их до желаемого растертого состояния. Он пересыпал клубни в миску, отметив, что посуда заканчивается, и что раковина начинает выглядеть чертовски устрашающе, потом порылся в ящике с приборами, понятия не имея, что ищет. Кажется, ничего не подходило для его целей. Затем взгляд Спайка зацепился за нечто, в обращении с чем он имел некоторый опыт дома у библиотекаря – блендер.
– Должно сработать, – промурлыкал он с вызовом, положил несколько картофелин в стеклянный стакан, посыпал солью и перцем, предусмотрительно плотно закрыл крышку (все-таки идиотом он не был) и включил измельчение. Устройство громко жаловалось на судьбу, но в конце концов покорилось его воле и превратило картошку в куски, потом в крошки, потом в… клейстер.
– Добавьте теплое молоко… не сказано сколько, какой сюрприз, – с сарказмом прокомментировал Спайк. Учитывая, что картошка и без того почти походила на молоко, он решил, что лучше добавить меньше. Вскоре микроволновка радостно звякнула, и Спайк залил чашку подогретого молока, затем снова включил блендер. Паста быстро превратилась в светлое воздушное пюре… ну, на самом деле нет. Она превратилась в суп. Но Спайк отчаянно пытался убедить себя, что это не так, и вполне в этом преуспел.
В этот момент громко запищал таймер на плите. Один яблочный пирог на подходе, счастливо подумал Спайк, натягивая пару цветастых рукавиц и открывая духовку.
Увиденное до крайности его смутило.
В верхнем корже его замечательного пирога была глубокая зияющая дыра размером с кулак. А еще корж имел заметный глубокий эбеновый оттенок – что было неудивительно, поскольку Спайк следовал рецепту для одного коржа, не удвоив количество, – в то время как яблоки были в полном беспорядке: в основном недопекшиеся, кроме тех кусочков, что вывалились из прорехи в корже и приземлились на дно духовки, превратившись в потоки черной лавы. Повисший над пирогом наподобие причудливой люстры оторвавшийся кусок коржа прилепился к верху духовки, обуглившись до хруста – он явно был подброшен сюда, когда запертый в пироге пар прорвался сквозь корж, не найдя наколов для вентиляции.
– Дерьмо.
Вскоре пирог составил компанию горошку на дне мусорного ведра. Спайк лихорадочно соображал, что в действительности для ужина необходим или даже желателен всего один десерт. Он увернул духовку и оставил дверцу открытой, надеясь, побыстрее снизить температуру, а заодно и выветрить немного удушливый запах гари, чтобы он не передался печенью.
К этому времени Спайк осознал, что, наверное, дела идут не так уж хорошо. Он ошеломленно задумался, работает ли «Восточный Дворец Минга» в Сочельник. Но Спайк был не из тех, кто сдается без борьбы. На кону была его честь. Решительно сжав зубы, так что скулы выпятились наподобие плечиков у вешалки, Спайк сунул противень с печеньем в духовку, установил таймер и подступил к своему главному врагу.
Индейке.
Та лежала в холодильнике, будто насмехаясь над ним своей лишенной оперения кожей и зияющим брюхом. Ее обвисшие крылья раскинулись в жесте, который Спайк вообразил едва ли не демонстрацией враждебности. Он мог бы переглядеть птичку, но отсутствие головы лишало этой возможности.
– Ну ладно, большая… индейка, – рыкнул он на означенную птицу. То, что Спайк не смог подобрать лучшей колкости, служило знаком, насколько все уже плохо. Опять же, сама идея, что он язвит дохлой индейке, тоже была, наверное, не очень хорошим симптомом его нынешнего состояния. – Ты у меня получишься золотисто-коричневой и сочной, совсем как на картинке с обложки кулинарной книги, а не то – пеняй на себя.
Шея птицы холодно встретила его дикий взгляд.
– Хорошо, сперва я тебя вымою и высушу, – прорычал Спайк. Увы, раковина была переполнена посудой, и у него ушло несколько минут, чтобы вынуть ее на стол и опустить тушку в мойку. Спайк весьма энергично ополоснул каждый дюйм индейки, так что в результате у него сморщилась кожа на ладонях. Эмерил гордился бы им. Потом Спайк вымыл руки – как раз вовремя, чтобы достать печенье из духовки и переложить его на охладительную решетку, пока он продолжил читать инструкции.
– Наполните индейку начинкой? Какой начинкой? – Книга хранила молчание. Спайк смутно вспомнил, как Истребительница готовила ужин на День Благодарения больше двух лет назад, и на столе стояла миска с кусочками хлеба и сельдерея, хотя в то время он жадно пялился на соусник. Надеясь на чудо, он выдвинул из холодильника ящик для овощей и – о, счастье – обнаружил два стебля вялого, но не заплесневевшего сельдерея. Спайк нарезал их, и, разломав несколько кусков хлеба, засунул это все в индейку.
Наконец-то птичка лежала грудкой вниз на очень большом подносе, готовая к духовке. Надо было лишь посмотреть в кулинарную книгу, чтобы…
– ЧЕТЫРЕ ЧАСА! – неверяще завопил Спайк. Взгляд на часы подтвердил его подозрения. Было уже пять часов. Баффи и Дон могли заявиться в любой момент. – Ну, если при 325 градусах это занимает четыре часа, то при 650 займет два.
Спайк установил ручку на желаемую температуру и подождал несколько минут, пока духовка не раскалилась добела, потом сунул в нее индейку. Теперь оставалось только покрыть печенье глазурью, вымыть посуду и накрыть на стол. Легко. Никаких проблем. Не о чем волноваться. И если он продолжит повторять себе это, то, возможно, начнет в это верить. Возможно.
Королевскую глазурь, слава злу, приготовить оказалось довольно просто, и когда имбирные человечки выстроились перед Спайком на охладительной решетке, он едва сумел подавить ухмылку. По крайней мере, в этом он не должен облажаться.
Используя свое прокаченное вампирское зрение – и зубочистку, – Спайк принялся методично рисовать на печенье лица и одежду. Почти бессознательно он начал делать их похожими на Скубисов. Как и следовало ожидать, на носу имбирного библиотекаря красовались очки, а в кулаке имбирной экс-демоницы были крепко зажаты доллары. Бойкая имбирная девчушка озорно улыбалась ему, держа – а что же еще? – связку ключей. Две имбирные ведьмы сидели рядышком, глядя друг на друга. У имбирного строителя по неведомой причине было не особо умное выражение лица, что, конечно, могло быть чистой случайностью. Наконец осталось лишь два печенья. Спайк аккуратно вывел глазурью глаза и рот Истребительнице и очень тщательно и точно изобразил линию ее носа. Однако печенье было незаконченным, пока он не нарисовал в ее руке обязательный кол. Оставалось еще одно печенье, и на него у Спайка были свои планы.
Действуя с большой осторожностью, он нарисовал стоящие торчком волосы, опущенные брови и слегка туповатые глаза. Нос был великоватым, а рот – вялым, придавая рожице недоуменное выражение неотесанной деревенщины. Еще несколько искусных линий превратились в балетную пачку и пуанты. Спайк оглядел свое произведение и, финальным штрихом, добавил кривой нимб, свисающий на правый висок фигурки.
– Вот так вот. Вкусное угощение для вас-настоящих. И хотя бы одно печенье я заберу себе, – заявил Спайк и беззаботно откусил голову своего заклятого врага.

продолжение в комментариях

@темы: Юмор, Спаффи, Спайк, Баффи, Дон, Фанфики: проза

---

Фан-Видео: "Ищи меня" (PG)

[Мияви]

Название: Ищи меня
Автор: Miyavi1013
Рейтинг: PG
Персонаж/Паринг: Баффи/Фэйт
Спойлеры: 3-7 Seasons
Музыка: Канцлер Ги - "Ищи меня"

смотреть

@темы: Фан-видео, Фаффи, Баффи, Фэйт

---

"Кто умер и назначил тебя Железным Поваром?" - мини с ФБ-2014

[+Lupa+]

Название: Кто умер и назначил тебя Железным Поваром?
Переводчик:  +Lupa+
Бета:  Bianca Neve
Оригинал: Meltha – “Who Died and Made You the Iron Chef?”, разрешение получено
Ссылка на оригинал: http://archiveofourown.org/works/313978
Размер: мини, оригинал 3 101 слово, перевод 2 454 слова
Пейринг/Персонажи: Спайк, Дон
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: G
Краткое содержание: Дон вот-вот вернется домой, и Спайку приходится столкнуться с еще большим злом, нежели он сам
Примечание автора: Написано в долгие, мрачные дни лета между 5 и 6 сезонами. И да, мне не нравится Хэнк.
Примечание/Предупреждения: нет

Приготовившись к буре эмоций, которая неминуемо должна была захлестнуть его, Спайк открыл заднюю дверь дома Саммерс. Он не ошибся. Как только он пересек порог, не встретив невидимой преграды, плотину прорвало.
Разделочный стол, где он сидел, пока Джойс болтала про греческие амфоры, кухонный стол, за которым они пили какао, когда его бросила Друзилла, – все это напоминало о потере еще до смерти Баффи. Но сейчас весь дом казался эхом тишины, воцарившейся после гибели Истребительницы. Куда бы он ни посмотрел – везде остались воспоминания о ней. Каждый квадратный дюйм дома все еще был полон едва заметными следами ее аромата.
Собравшись, Спайк занялся тем, зачем, собственно, сюда пришел: сдержать свое обещание. Завтра должна была вернуться Кроха, на две недели уехавшая погостить к своему никчемному папаше. К счастью, тот удосужился официально передать ее под опеку Джайлза, а не в какой-нибудь государственный детдом. Спайк хотел убедиться, что все готово к ее возвращению.
Сначала он проверил парадную дверь. Та по-прежнему была накрепко закрыта, без следов взлома. Есть. Почта, которую забирал сосед, теперь лежала на столике у входа, дожидаясь, когда он вручит ее Рыжей. Есть. Дом был чистым, белье – свежим, а окна – вымытыми. Скорее всего, Аней, которая, видимо, справлялась с горем, занимаясь домашними хлопотами. Есть. Что ж, это все. Спайк уже готов был уйти, когда его посетила внезапная мысль.
Повинуясь интуиции, он открыл дверцу холодильника.
– Может, я уже мало что помню про человеческую еду, но более чем уверен, что молоко не должно быть твердым, – брезгливо сказал Спайк, оглядывая содержимое.
На верхней полке лежало что-то зеленое. Сначала Спайк подумал, что это кочан латука, но потом с испугом сообразил, что на самом деле это остатки жаркого. Выдвинув ящики, он обнаружил несколько объектов, которые словно бы сошли с гравюр из книжек Наблюдателя по демонологии и даже отдаленно не казались съедобными. Ворча, Спайк открыл найденное под раковиной мусорное ведро и скинул туда все содержимое холодильника, затем уставился в белые пустые недра последнего.
– Пустяки, – пробормотал он, развернулся и вышел за дверь, аккуратно заперев ее за собой.
Примерно пятнадцать минут спустя его Де Сото можно было увидеть кружащим по стоянке в поисках парковочного места поближе ко входу в местный супермаркет. С крайне недовольным видом Спайк выбрался из машины и направился в здание, куда в обычной ситуации вошел бы только через свой труп. Он слегка усмехнулся этому маленькому каламбуру.
Спайк рассчитывал провести в магазине не больше пятнадцати минут, купив только самое необходимое: немного свежих фруктов и овощей, хлеб, молоко и, может, что-нибудь приличное на ужин. Чудесная, нормальная, здоровая еда без выкрутасов. Затем он запрыгнет обратно в машину, и никто даже не узнает о его короткой вылазке в эту обывательскую Мекку.
Да, для своих ста двадцати семи лет он определенно был слишком наивен.
Первым испытанием стала тележка для продуктов. Потянув за синюю пластмассовую ручку первой тележки в цепочке, Спайк попытался отделить ее от шестидесяти товарок. Удары, брань, пихание и пинки не дали результатов. Утомившись, он отступил и обозрел ряд серебристых хитроумных приспособлений.
В этот момент перед ним просочилась крохотная старушка, отделила тележку, над которой он столько бился, не растрепав ни единого голубого волоска в своей прическе, и скрылась в магазине. Спайк неверяще посмотрел ей вслед, затем издал зверский вопль и со всей дури двинул по куче тележек. Будто бы решив, что он уже достаточно намучился, одна тележка сама по себе отделилась от остальных. С ухмылкой, полной удовлетворенного мужского самолюбия, Спайк ухватился за ручку и вкатился в главный вход, наплевав на то, что одно колесо явно имело собственное мнение насчет того, куда ехать.
Глаза Спайка немедленно атаковал свет флуоресцентных ламп, а уши начало терзать песней Пола Саймона «Сесилия», льющейся из динамиков системы внутренней связи. Помещение было огромным. Добрых десять секунд Спайк стоял столбом, потрясенно пытаясь осмыслить изобилие рядов, десятки стендов и лабиринты касс, там и сям разбросанных по залу размером с Нью-Джерси.
– Возьми себя в руки, – велел себе Спайк. – Это всего лишь товары. Они на тебя не набросятся.
Он почти жаждал, чтобы гигантский морковный демон внезапно принялся сеять хаос среди жителей Саннидейла – тогда бы у него появилась веская причина не покупать продукты. Со вздохом Спайк решил начать с первого ряда и постепенно дойти до другого конца супермаркета… если доживет.
Первую секцию украшал здоровенный плакат, гласивший, что здесь продаются свежие фрукты и овощи. Спайк подумал, что они определенно входят в категорию здоровой пищи. Джойс одобрила бы, что Дон будет есть овощи. Неужели это так сложно?
Только у прилавка с яблоками он проторчал больше получаса.
Рим. Гренни Смит. Фуджи. Гольден. Гала. Макинтош. Когда он был человеком, было всего два сорта яблок: красные и зеленые. Вот и все. А теперь небольшие таблички перед каждым видом говорили ему, что некоторые из них предназначены для пирогов, некоторые – в салаты, а на некоторых – вот странность-то – было написано просто «для еды».
– Ну а что еще, черт побери, можно сделать с яблоком? Попытаться расщепить им атомы? – вслух пожаловался Спайк. Прочие покупатели уже решили предоставить угрожающе выглядевшему вампиру свободное пространство, так что никто его не услышал.
Он решил взять Гренни Смит и Макинтош, но потом потратил еще почти десять минут, стараясь выбрать яблоки без вмятин, потемнений и повреждений на кожуре. В конце концов Спайк с невероятной осторожностью положил в тележку две пластиковые коробки – он потратил целую вечность, соображая, как их открыть, – стараясь не побить ни единого фрукта. Тряхнув головой, он повернулся к следующему прилавку – с цитрусовыми.
– Средиземноморские апельсины. Мандарины. Хурма. Танжерины. Клементины. Нектарины. Танжело. Что это нафиг за название?
Тут было по меньшей мере тридцать разновидностей, ни одной из которых он не пробовал, поскольку в девятнадцатом веке они считались дорогим лакомством. Спайк смирился с неизбежностью очередного раунда игры «найди наименее подпорченный фрукт».
Загрузив несколько чудесных экземпляров апельсинов и грейпфрутов, а также один ананас (который здорово расцарапал ему ладони), Спайк отправился в сторону овощей. Первым, что он увидел, была…
– Картошка. – Его глаза увеличились раз в пятьдесят при виде сногсшибательного количества разновидностей. Словно чтобы доконать его, картофель тоже пялился на него своими «глазками».
– Белый. Айдахо. Красный. Орегонский Золотой. Ирландский. Сладкий. Ямс. Новый. А что, остальной весь старый?
Слегка покачиваясь взад-вперед от вызываемого кондиционером ветерка, Спайк решил, что ему нужна помощь. Но кто из тех, кого он знает, способен рассказать ему о картофеле? Все до единого Скубисы были этим вечером заняты. Спайка посетила мысль – и то, что перед звонком он колебался не более секунды, иллюстрировало крайнюю степень его отчаяния. Вытащив мобильник, он быстро набрал номер, пока не передумал.
– Расследования Ангела.
– Дайте трубку Персику, – мрачно сказал Спайк, делая мысленную зарубку взять еще несколько персиков, пока он тут.
– Спайк? Что стряслось? – донесся сквозь помехи на линии осторожный голос Ангела.
– Какой сорт картофеля мне купить для Дон?
На другом конце раздался взрыв дикого хохота.
– Почему ты меня об этом спрашиваешь? – в итоге сумел выдавить Ангел.
– Потому что ты ирландец, а они все едят картошку, так что я подумал, что ты знаешь, и если не перестанешь хихикать, я найду способ использовать твою поджелудку в качестве футбольного мяча!
– Спайк, я не ел картошки больше двухсот лет. Откуда я могу знать?
– Хм, да, точно, – удрученно начал Спайк.
– Ох, ладно. Если нужен картофель для запекания, возьми Айдахо. Выбери без проростков, и чтобы было как можно меньше пятнышек. – Похоже, с момента обращения Ангела не проходило ни одной пятницы, когда бы он не тосковал о картофельных блинах или лепешках – и он просто стеснялся открыто признавать свое пристрастие к тому, что Спайк всегда называл едой для неженок.
– Ничего, что они немного грязные? – спросил Спайк, с подозрением изучая один из клубней.
– Вся картошка грязная. Она растет под землей, – объяснил Ангел таким тоном, словно разговаривал с двухлеткой.
– Айдахо. Усек.
Связь резко прервалась. Спайк загрузил в пакет четыре или пять клубней Айдахо и покатил к следующему стенду.
Более трех часов спустя вампир направил тележку с продуктами, доставшимися с такой болью, в хлебный отдел.
«Вот это я помню, – подумал он с чем-то, похожим на ликование. – Что сложного в том, чтобы купить булку?»
Затем Спайк увидел десятки наименований.
– Белый. Пшеничный. Итальянский. Заварной. Ржаной. Обдирной. Мраморный. С маком. Хала. Русский черный. С корицей. С изюмом. – Он повторял названия, как мантру, все повышая голос, – верный признак, что он вот-вот начнет кусаться. Потом его взгляд налился злобой. – Картофельный хлеб! Черт, они точно меня преследуют!
Это решило дело. Каким-то образом во всем этом оказался виноват Ангел.
В итоге Спайк остановился на выращенном на органических удобрениях цельнозерновом хлебе, уверенный, что это уж наверняка здоровая пища, хотя и не сомневаясь, что на вкус это картон. Шмякнув пластиковый пакет в тележку, он поспешил прочь из отдела.
С изрядно потрепанными нервами Спайк толкал тележку в сторону рисунка коровы на дальней стене. На миг он понадеялся, что в этот раз сможет просто взять бутылку с полки и двинуться дальше. Но затем…
– Обезжиренное. Двухпроцентное. Пятипроцентное. С добавлением витаминов А и Д. Шоколадное. Жирные сливки. Полужирные питьевые сливки. Клубничное. Ох, с ума сойти, коммунисты были правы! На американском рынке слишком много чертового разнообразия!
В конце концов Спайк пришел к выводу, что хоть обезжиренное молоко, наверное, самое здоровое, но эта подкрашенная водичка вряд ли приятна на вкус. Он затащил в тележку галлон двухпроцентного молока, но потом заметил, что его срок годности истек вчера. С диким рыком Спайк рывком распахнул холодильник и закопался в его дальний угол со странным чувством, будто он вломился в молочный цех – и очень обрадовался, вынырнув с бутылкой, срок годности которой кончался через десять дней. Послав нарисованной корове нахальную усмешку, Спайк со стуком захлопнул дверцу.
Последняя остановка – и он сможет свалить отсюда. Дойдя до прилавка с мясом, он уставился на разные куски…
– Говядина. Курятина. Свинина. Телятина. Оленина. Индейка. Рыба. Черт, они снова на меня смотрят!
Спайк внезапно ощутил голод. Пытаясь совладать с собой, он принялся мысленно составлять список особенностей каждого вида.
– В говядине холестерин. В свинине тоже. Телятина делается из детенышей коров, а оленина сразу напоминает о Бемби – Дон это не понравится. Индейка размером с нее саму. Курятина. Возьму курятину.
Спайк позвонил в маленький колокольчик на прилавке, сделал мяснику заказ и получил целую курицу. После того как тот ушел, Спайк тихо проскользнул за прилавок и полностью осушил пять кусков мяса для запекания. Определенно это была очень трудная ночь. Почувствовав себя чуть получше, он покатил к кассам.
Кассы, помеченные как «пятнадцать товаров и меньше», точно не годились. Спайк пристроился в очередь за шестью такими же, как он, полуночниками. Очередь продвигалась с такой скоростью, что ледники по сравнению с ней выглядели турбореактивными двигателями. Спайк поймал себя на том, что обдумывает покупку жвачки только потому, что последние двадцать минут смотрит на одну и ту же упаковку и уже начинает к ней привязываться. Наконец он дополз до конвейерной ленты и принялся выгружать на нее продукты. От самой идеи, что конец уже близок, у него едва не закружилась голова. Как только покупательница перед ним получила свою сдачу, кассир начал поднимать табличку «касса закрыта».
– Ты что это делаешь? – спросил Спайк у прыщавого подростка.
– У меня перерыв.
И все. Внезапно скользнув в вампирскую маску, Спайк сграбастал паренька за отвороты дешевого синтетического халата и зарычал.
– НЕТ, ПОКА НЕ ОБСЛУЖИШЬ МЕНЯ! – велел он без особой вежливости. В кои-то веки чип Спайка, по-видимому, решил, что он пережил достаточно, и ограничился слабеньким разрядом в ответ на множество особо жестоких мыслей, которые пронеслись в его голове.
Мальчишка никогда в жизни так быстро не пробивал товары. Далеко выйдя за сумму, которую он считал гуманной в отношении еды, Спайк вздохнул с облегчением, что не набрал еще больше продуктов.
– Э… вам бумажные или пластиковые пакеты? – робко спросил упаковщик.
Спайк уставился на него бешеными, наверняка все еще желтыми глазами и ответил с нажимом:
– Просто. Упакуй. Чертовы. Покупки.
Несколько минут спустя Плохой Парень катил по дороге на своей любимой Де Сото, по радио с оглушительной громкостью ревело что-то панковское, а кондиционер был вывернут до состояния полярного холода, чтобы не свернулось молоко. Спайк потратил больше пяти часов, но все же справился с задачей. Во всяком случае, он на это надеялся.
Вскоре задняя дверь дома Саммерс резко распахнулась, явив то, что на первый взгляд казалось кучей коричневых бумажных пакетов, балансирующих над черными джинсами. Спайк опустил свою ношу на разделочный стол и вернулся к машине, снова нагрузившись под завязку. И снова. И снова. Он недоверчиво рассматривал двадцать пакетов на кухонном островке. Во что превратились «фрукты, овощи, хлеб и молоко»?
Сначала Спайк убрал в пустой холодильник молоко и курицу, опасаясь, что те испортятся, если слишком долго простоят в тепле. Затем пришел черед фруктов и овощей, кроме картошки, которую он затолкал в стоящую рядом корзину с соответствующим ярлыком. Хлеб отправился в хлебницу, а все остальное Спайк рассовал по надлежащим местам. Финальным аккордом он сунул какао и мини-зефир в шкафчик возле раковины.
Оглядевшись напоследок, Спайк скомкал пакеты (что, к счастью, сняло скопившееся напряжение), сграбастал почту и перебросил ее на стол Уиллоу и уже готов был уйти, когда его посетила идея. Взяв ручку и бумагу, лежавшие рядом с телефоном, Спайк споро накарябал записку и сунул ее в холодильник. Он ушел с рассветом, едва успев добраться до своего склепа до восхода солнца.

Шесть часов спустя перед парадной дверью появилась маленькая печальная группка. Джайлз, Тара, Уиллоу и Дон тихо вошли в дом – каждый остро прочувствовал боль потери, когда его окутало тишиной.
– Мы правда рады, что ты вернулась, Дон, – вяло улыбнулась Уиллоу. – Мы очень по тебе скучали.
– Да. Да, определенно, – отстраненно согласился Джайлз.
– Итак, хм, т-ты отнесешь свои в-вещи наверх – или в подвал, к грязному белью? – спросила Тара, заикаясь, как всегда в неприятных ситуациях.
– Лучше к грязному белью, – уныло отозвалась Дон.
– Как поездка? – поинтересовался Джайлз, пытаясь сделать обстановку не такой тягостной.
– Нормально. Если не считать того, что папа уезжал по делам на десять дней из тех четырнадцати, которые я там провела. Большую часть времени я проторчала в его квартире.
– О. А что насчет остальных четырех? – спросил Джайлз, безуспешно стараясь скрыть гнев.
– Один день на то, чтобы забрать меня из аэропорта, один день – чтобы подбросить меня в аэропорт, а в остальные два вокруг крутилась его секретарша. Вроде бы мы разок вместе поужинали. – В голосе Дон явно слышалась боль.
Джайлз был очень рад, что девочка уставилась в пол, поскольку на его лице наверняка проступила жажда убийства. Уиллоу поймала себя на том, что вспоминает слова заклинания, способного сотворить с папашей Дон что-нибудь скверное. И в это самое время у Тары, милой доброй Тары, натуральным образом заурчало в животе. Этот неожиданный звук сбил градус мрачного момента – все пораженно вскинулись, а Тара, извиняясь, улыбнулась.
– Кстати насчет урчания – ты не голодна, Дон? – спросила Уиллоу, уцепившись за возможность сменить тему.
– Немного. – На самом деле сильно, подумала Дон. Она с прошлой ночи ничего не ела.
– Мы можем пойти и купить чего-нибудь поесть, если хочешь. Сомневаюсь, что тут осталось хоть что-то съедобное, – предложила Уиллоу, со страхом открывая дверцу холодильника, опасаясь того, что может там обнаружить. Но при виде содержимого ее зеленые глаза увеличились раза в три против нормы. – Или, с другой стороны, ты можешь взять что-нибудь с фермерского рынка, который решил устроить распродажу у тебя на кухне.
– А?
Все остальные вперились в открытый холодильник, под завязку набитый продуктами.
– И кто бы это?.. – начал Джайлз.
– Кто бы это ни был, по-моему, они думали, что к тебе на обед заявится целая армия, – сказала Тара, таращась на содержимое.
Вдруг Дон заметила клочок бумаги, лежащий на пакете с персиками. Развернув его, она тепло улыбнулась словам:
«Мелочи для Мелочи».

@темы: Юмор, Спайк, Дон, Фанфики: проза